The Kills
Шрифт:
— Да шучу, — успокоила я, переставая смеяться. — Я так не умею.
— Уилсон, — Люций улыбнулся и покачал головой. — Ты очаровательна.
Мне захотелось завизжать от такой милоты в мой адрес. Внутренняя девочка, недополучившая комплиментов за двадцать четыре года, во всю вопила:
«Какой мужик! Берём!»
Я похлопала накрашенными ресницами, кокетливо уводя взгляд вдаль. Люций довольно приподнял уголки губ на мою реакцию, обвёл взглядом площадь и остановился на одном из её участков.
— Ты, кажется, говорила, что огурцы тут ни при чём.
Он
— Ого, — я присвистнула. — Какой большой, — изумилась и отпила из бутылки.
— Обычно я слышу подобную фразу в не столь людных местах.
У меня чуть сидр носом не пошёл, а пузырьки защекотали слизистую. Я закрыла рот ладонью и сделала глоток, едва пропихнув жидкость в горло. Меня пробрал смех.
— Люций, — я ухахатывалась, бросая взгляд то на надувной огурец, то на Люци, махала ладонью перед лицо в попытке успокоиться. — У тебя хорошее настроение?
Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, всё же смогла прийти в себя и отпить ещё из бутылки. Он мечтательно возвёл глаза к небу, слегка прищуриваясь от яркого солнца.
— Пожалуй.
— Наверно всё дело в погоде. Сегодня солнце вышло.
— Да, — он сделал паузу. — Солнце, — Люций сунул руки в карманы пальто. — Давай пройдёмся по площади.
— На людей посмотрим, себя покажем?
— Именно.
Мы выдвинулись вперёд, изображая таких же праздно шатающихся жителей, как и остальные. Не успели пройти и пары метров, как возле одной из палаток столкнулись с Питером и его матерью. Миссис Джефферсон, одетая в длинное, вырвиглазное жёлтое пальто из болоньевой ткани, почти до самых щиколоток, зелёные ботинки и красный берет, под который были убраны седые волосы, напоминала огромного цыпленка, решившего стать иконой стиля. Она сидела в инвалидном кресле, что толкал перед собой её сын и держала в руках бумажный пакет с покупкой из ближайшей палатки. Питер был одет, как всегда, незамысловато. Тёмные джинсы, чёрные кроссовки, в которых он ходит все два года, что я здесь живу, и дутая куртка, тёмно-синего, почти что чёрного цвета.
— Привет! — поздоровалась я с коллегой. — Здравствуйте, миссис Джефферсон.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Как твои дела, Кейт? — старческим голосом спросила женщина. — Видимся с тобой раз в год, на праздник, — она удручённо покачала головой.
— Всё хорошо. Как ваше здоровье?
Не то, чтобы мне очень хотелось с ними беседовать, но этого требовали обстоятельства.
— Недолго мне осталось, — уголки её губ печально опустились вниз.
— Перестань, мам, — Питер положил ладонь на плечо матери, успокаивая её.
Миссис Джефферсон накрыла руку сына своей, слегка похлопав в знак благодарности.
— Только Питти меня и спасает от дурных мыслей. Мой единственный сын жертвует своей жизнью ради меня, — в поблекших глазах встали слезы, которые она смахнула элегантным жестом, стараясь не показать слабости.
— Я, как твой ребёнок, обязан тебе и ни за что не брошу, — Питер утешающе сжал пальцы на плече матери, сминая жёлтую шуршащую ткань.
Разворачивающаяся сцена была очень личной. Создавалось впечатление, что мы с Люцием невольно подсматриваем в замочную скважину.
—
— Конечно, миссис Джефферсон. Я за этим и приехал, — Люций поднял глаза на её сына, пронзительно посмотрев в лицо парня. — Но я должен задать неприятный вопрос. Где вы были вчера ночью, Питер?
— Вы подозреваете моего мальчика?! — тут же вспыхнула гневом женщина.
— Моя обязанность опросить всех и каждого. Считайте этот вопрос рутинной проверкой, — абсолютно ровным тоном пояснил Люций.
— Я всё понимаю, — вмешался мой коллега. — Я был дома, — он не выражал никаких эмоций, будто вопрос его совсем не задел.
— Я готова поклясться на библии, если понадобится, что мой Питти не покидал наш дом всю ночь, — лицо его матери стало воинственным. — Ночью боли самые сильные, он не отходит от меня ни на шаг.
— Хорошо, миссис Джефферсон. Ни в коем случае не обвиняю вашего сына, только лишь опрос жителей города.
— Ваш убийца неместный, — женщина вздёрнула подбородок, оскорблённая догадкой. — Никто из местных не способен на такое.
— Я буду иметь в виду эту мысль, — Люций едва заметно кивнул.
— Нам пора идти. Здесь прохладно. Мы будем пить чай, — уже более надменно произнесла мать Питера.
— Не смею вас задерживать.
Мы переглянулись напоследок, мать и сын двинулись дальше, пока Люций осматривал остальных стоящих поблизости.
— Что скажешь? — полюбопытствовала я.
— Люди как люди. Сама ведь сказала, что с ножом по городу он не бегает.
— Тоже верно.
— Это Филипп Дуглас с семьей? — он указал глазами на стоящих возле овощной палатки троих человек.
— Да.
— Идём знакомиться.
Завидев приближающихся нас, Филипп занервничал, отвел взгляд, поднимая повыше ворот и спрятал руки в карманы длинного тёмно-серого пальто нестандартного кроя. На удивление, он был одет в классические брюки и туфли, хотя обычно предпочитал более удобную и неприметную одежду.
Его отец — высокий мужчина крепкого телосложения с проседью в волосах, тоже одетый в классическую одежду, почти что один в один такую же, как у сына, с той лишь разницей, что её цвета были темнее, а на ногах у него красовались экстравагантные туфли под крокодилью кожу, со слегка загнутыми носами. Он только-только взял пакет с купленными овощами из рук фермера, как мы не замедлили явиться.
— Здравствуйте! — уже по отработанной схеме начала я диалог.
— Кейт! — мать Филиппа тепло улыбнулась. — А вы, должно быть, Детектив, — обратилась она уже к моему спутнику.
— Верно, — мужчины обменялись рукопожатиями, пока я оценивала очередной модный наряд миссис Дуглас, наверняка сшитый её руками от и до.
Драповое пальто бежевого цвета было единственным нейтральным элементом одежды в её образе. Под распахнутой верхней одеждой выделялось вязаное платье лазурного цвета до колен, с высокой горловиной. На ногах ботинки на низком каблуке, в тон платью. Завершали образ кожаные красные перчатки и платок на голове того же цвета. Женщина словно сошла со страницы модного журнала.