Тибет
Шрифт:
Тибетский буддизм формировался в течение семи веков и утвердился окончательно в момент назначения первосвященника ламаистской церкви далай-ламы. В переводе с монгольского языка слово «далай» означает «океан мудрости», тогда как термин «лама» является указанием на титул. Далай-лама считается земным воплощением бодхисатвы Авалокитешвары, которого тангуты именовали Ченрези. Тибетцы видят в нем символ сострадания, называя Владыкой, милостиво взирающим на существа. Совмещая роли благодетеля и создателя будд, главный бодхисатва помогает своим поклонникам обрести высшую духовность. Самый известный его образ представляет собой статую обычного человека с лотосом в руке. Впрочем, Авалокитешвара может быть многоликим, многоруким или многоглавым. Руки иконописного
В качестве сана титул далай-ламы ввел монгольский хан Алтан в 1576 году, присвоивший его главе желтошапочников Сонаму Гьяцо. Тибетское слово «гьяцо» на монгольском языке звучит как «далай» и также означает «океан». Получив золотую печать в знак признания и поддержки со стороны монгольских властей, Сонам оказался третьим перерожденцем Авалокитешвары. В сан первого и второго далай-ламы посмертно были возведены его предшественники Гедундуб и Гедун Гьяцо.
Единственным монголом в этой линии стал внук Алтан-хана, рьяный буддист Ендон Гьяцо, которого в 1589 году боги и люди избрали четвертым далай-ламой.
Верующие считают, что знания далай-ламы, «Великого, как океан, Учителя, Держателя ваджры», безмерны. Роль наставника и сострадательного защитника всех верующих обязывает ко многому и более всего к мудрому руководству. Многие из иерархов ламаизма, например четырнадцатый далай-лама с монгольским именем Тензин Гьяцо, действительно были прекрасными политиками, талантливыми учеными, авторами многотомных трудов.
«Авалокитешвара одиннадцатиликий, восьмирукий». Миниатюрная статуя, бронза
В ранний период тибетского буддизма монахи исповедовали идеи махаяны и ваджраяны. Позже возникли другие течения, например кармапа (красношапочники), одно из самых ранних, а также школы новых переводов – кагьюпа и сакьяпа. Попеременно царившие в духовной жизни Тибета, в начале XV века они проиграли в борьбе с напористыми сторонниками гелугпа. Монахи, отличавшие себя высокими желтыми колпаками с наушниками, возникли неожиданно, словно для того, чтобы изменить политическую обстановку в стране. Их появление связано с деятельностью Цзонхавы, взявшего себе имя по названию родного поселка Цзонха, что в переводе с тибетского языка означает «Падь дикого лука». Сын крестьянина из провинции Амдо укрепил дисциплину в монастырях согласно жесткому хинаянскому уставу, ввел обет безбрачия, учредил культ Будды будущего Майтрейи. Благодаря заслугам в области религии и светской политики он еще при жизни вошел в буддийский пантеон, где занял второе место и почитался наряду с Буддой Шакьямуни.
Художники и скульпторы изображали его в окружении учеников, одетым в простое монашеское платье, со спокойным лицом, не скрытым знаменитой желтой шапкой. Церковные реформы завершились после смерти Цзонхавы в 1419 году. С того времени история Тибета была неразрывно связана со школой желтошапочников, а ее последующие лидеры – пять первых далай-лам – признаются самыми выдающимися деятелями ламаизма.
Цзонхава. Миниатюрная статуя, бронза
Стремительное распространение «желтого» буддизма, его убедительные победы вынудили членов других школ искать защиту за стенами собственных монастырей. Две такие обители в XIII веке появились в долине Джичу, став твердынями «красных».
Позже лидеры кармапа переместились в отдаленный монастырь Ташилунпо, где во время религиозной
В 1498–1518 годах Лхаса была закрыта для последователей Цзонхавы: им запрещалось принимать участие в больших новогодних церемониях, на которых чествовали богов и красношапочников. Тем не менее желтошапочники располагались недалеко от столицы, в монастырях Дрепанг, Сера и Галдан, где разрешалось держать соответственно 7777, 5555 и 3333 монахов.
В среде желтошапочников нашла признание идея перерождений с чередой живых богов ламаизма, объявленных воплощениями будд, бодхисатв, знаменитых учителей и святых прошлого. После смерти Цзонхавы возникла проблема наследования верховной власти.
Решению этого вопроса помогла буддийская теория кармы, опираясь на которую ламы объявили, что высшие иерархи существуют вечно, перевоплощаясь в младенцев, родившихся тотчас после их смерти.
Поиски нового далай-ламы начинались еще до похорон предыдущего. Астрологи указывали на подходящих младенцев, непременно из простолюдинов, поскольку член знатного семейства мог увеличить влияние своего рода. Круг поиска значительно сужался после изучения гороскопа каждого из многих кандидатов.
Затем монахи осматривали предплечья и бедра детей, стараясь отыскать знаки, свидетельствующие о прошлой жизни и связи с покойным далай-ламой. Если таковые находились, то младенца забирали из семьи и вместе с другими претендентами помещали в один из лхасских монастырей, где они находись под пристальным вниманием пандит-лам (от санскр. слова «пандит» – «ученый»). Через 3 года малыши сдавали экзамен, выбирая 9 из 30 вещей покойного иерарха. Считалось, что указать на предметы не думая может лишь тот, кто пользовался ими в прошлой жизни. В зависимости от результатов конкурса продолжался поиск или подходящего мальчика объявляли далай-ламой. Юный иерарх занимал место своего предшественника и формально правил до своего совершеннолетия.
Накануне обращения в истинного владыку юноша две недели постился на воде, но голодовка, воздержание, отказ от земных радостей и бесконечная зубрежка сутр были не самыми неприятными элементами вхождения во власть. Из четырнадцати тибетских далай-лам только четыре (пятый, седьмой, девятый и тринадцатый) умерли естественной смертью. Остальные были зарезаны, отравлены или погибли в схватке с врагами веры. Некоторые из них еще в нежном возрасте «вознеслись к небу» заботами регентов, которые управляли Тибетом от имени юного далай-ламы.
Начиная с десятого иерарха, то есть с 1822 года, выборная система претерпела изменения. Кандидаты проходили отбор по преж ним правилам, но окончательный выбор из трех мальчиков делал китайский император. Вынимая из урны билетик, он читал «божественное» имя, таким образом определяя владыку Тибета.
Святой субурган
Счастливый избранник перемещался в Поталу, правил с оглядкой на Поднебесную империю, а после смерти, подобно всем своим предшественникам, занимал место в личной ступе. Трудно сказать, когда и где возникли эти белоснежные обелиски, но в Тибете они неотделимы от местного пейзажа. В ламаизме субурганами называются мемориальные памятники, аналогичные древнеиндийским ступам. В примерном переводе с санскрита это слово означает «куча камней», или «земляной холм». Самые ранние из них, возможно, и выглядели грудами земли, но в тибетской архитектуре ступы преобразились в тип культового сооружения, своеобразные гробницы, посвященные Будде и его прославленным ученикам. В Тибете монументальные субурганы служили обелисками в честь каких-либо религиозных событий и одновременно емкостью, куда помещалась статуэтка далай-ламы либо его высушенные останки. Прежде чем обрести вечный покой в ступе, тела всех иерархов подвергались мумификации. После этого служители храма покрывали труп позолотой, рисовали на лице усы, брови, губы, причем глаза оставались закрытыми и свободными от краски. Миниатюрные субурганы предназначались для хранения статуй богов, свитков со священными текстами, особо ценных культовых предметов.