Тибет
Шрифт:
Смуглая кожа тибетцев в течение года не знала воды. Считалось, что жир и грязь на теле спасают человека от болезней. Возможно, в этом они были правы, ведь сальная корка действительно предохраняла кожу от трещин, возникавших из-за перепадов температур и крайне сухого воздуха. Однако осенью в назначенный день все население Тибета дружно отправлялось в горы, чтобы помыться в горячих источниках. Люди знали чудесную силу «кипящей» воды, которая хотя и дурно пахла, но дарила бодрость, спасая от недугов.
Скотоводы, заселявшие удобные и относительно теплые долины Брахмапутры, не испытывали нужды в частой смене стойбищ. Они жили в стационарных поселках, располагая летние стоянки недалеко от зимних.
Внутреннее пространство палатки заполнял горький дым от тлеющего навоза. Узкое окно в крыше пропускало солнечный свет, одновременно играя роль дымохода. Ниши в толстых глиняных стенах устраивались, подобно шкафам, и также предназначались для хранения посуды: ведер, медных ковшей, деревянной маслобойки. Чашки в таких шкафах не держали, поскольку личную посуду каждый житель Тибета носил за пазухой.
В богатых домах пользовались и выставляли напоказ посуду из красной меди с искусной резьбой. Бедные довольствовались деревянными плошками, а кочевникам из отдаленных провинций посудой служили бараньи желудки, бычьи пузыри и рога яков, приспособленные под стаканы для чая и молока. Дочерна закопченный котел всегда стоял в очаге, сложенном из крупных необработанных камней. Вдоль одной из стен хозяева ставили кожаные мешки с маслом и солью. В переднем углу, где обычно лежало ружье, постоянно горели лампады, освещавшие глиняную статуэтку Будды.
Провинциальные тибетцы, подобно столичным, держали много собак. Однако свирепые лохматые псы скотоводов совсем не походили на добрых животных Лхасы, которые, казалось, не умели лаять, а лишь взвизгивали, если на них наступал неловкий прохожий. В качестве дополнительной защиты хозяева складывали у входа в дом кусты тамариска. Обвешав сухие ветки пестрыми тряпками, крестьяне делали нечто похожее на чучело и верили, что оно способно отпугнуть волков. Дикие звери приходили в поселки по ночам, а стаи птиц налетали днем, но и от них в кочевом Тибете имелось верное средство – удары в гонг, дежурство у которого обычно поручалось старухам или детям.
Жители долин Брахмапутры
Жизнь тибетских скотоводов всегда была тесно связана с природой и животными, которых относили к лучшим из земных существ. Испокон веков як служил основным транспортным средством, ибо грузы перевозились большими вьюками. Земледелец, вспахав с помощью яка поле, использовал борону из ячьих рогов. Оставшиеся после разделки кости хранились на черный день под слоем камней: из них варили суп. Из ячьей шерсти получались крепкие веревки и полотнища для палаток. Будучи самым большим из тибетских животных, як отличается от обыкновенного быка тем, что не мычит, а хрюкает. Наиболее приспособленное для местного климата животное, як не выживает на равнинах. Он покрыт длинной, густой шерстью черного цвета; мелкие копыта позволяют ему легко бегать и даже прыгать. Благодаря природной ловкости як может ходить по узким горным тропинкам, преодолевать болота, поросшие жесткой осокой. Единственным видом топлива в этом краю является аргал – лепешки из сухого ячьего навоза, смешанного с соломой. Похожее на сливки, ячье молоко годилось для приготовления многих продуктов. Кроме масла, женщины делали из него сыр и творог, оставляя продукты сушиться на войлочных подстилках в загоне. Едва начав ходить, мальчики садились на яков, таким образом обучаясь верховой езде. К десяти годам они уже мастерски
Восхищаясь созданиями природы, тибетцы испытывали благоговейный страх перед ее необъяснимыми явлениями. Огромный мир, в большей своей части недоступный для разума простого скотовода, виделся обиталищем духов. Для защиты от злых сил жрецы рекомендовали покидать стойбища на 9, 13 и 19-й лунный день. В тех же целях даже самые бедные, отправляясь в дальний путь, нарочно забывали вещи, сворачивали с дороги, если навстречу попадался сборщик аргала с пустой корзиной. Бесхитростный амулет на шерстяном шнурке, завязанном отшельником монастыря, спасал от многих бед и потому стоил пяти баранов.
В Тибете никогда не оставляли умирающих в одиночестве. Специально обученный монах находился рядом во время агонии, не давая бедняге заснуть или впасть в бессознательное состояние. Успокаивая, объясняя природу вещей, служитель культа настраивал его дух на следование по определенному пути.
Он обращал внимание несчастного на то, как медленно исчезают «человеческие сознания»: зрение, слух, обоняние, осязание, чувствительность. Считалось, что даже в бесчувственном теле мысль должна сохранять активность и принимать участие в свершающемся таинстве.
Ритуальная церемония длилась довольно долго. В условиях высокогорья тело разлагалось не сразу, что способствовало появлению длительных похоронных обрядов. Едва ощутив последний вздох умершего, родственники начинали приготовления к дальней дороге. На покойника надевали платье задом наперед и помещали труп в котел. Разместив тело в позе Будды со скрещенными ногами или с подтянутыми к груди коленями, мужчины фиксировали его положение веревками. В большинстве случаев огромная посудина не являлась ритуальным инвентарем, а была обычной емкостью для кипячения воды. Именно в этом качестве она использовалась через несколько дней, когда женщины, вынув покойника и ополоснув котел водой, варили в нем угощение для гостей.
Находясь под воздействием учения Будды, тибетцы верили в святость добрых дел и старались совершать хорошие поступки. Так, в обряде погребения виделась возможность раздачи милостыни. Умерший заранее соглашался на то, чтобы его тело в качестве последнего дара послужило для насыщения голодных. В сочинении, название которого можно перевести как «Путеводитель для душ умерших», рассказывается о четырех способах тибетских похорон.
Если трупы зарывались в землю, что случалось крайне редко, тела, кости, кожа шли на съедение червям. Досточтимых покойников сжигали; когда останки превращались в груду пепла, богам устраивался обед в виде ароматов или зловония. Жители долин Брахмапутры издавна пользовались третьим способом, то есть сбрасывали тела в священную реку, предоставляя корм рыбам и речным грызунам.
Горцы отдавали своих покойников птицам и диким животным: родственники переносили тело на вершину горы, острым ножом разрезали на куски, отделяя внутренности и раскладывая все части на ровной площадке.
Зажиточные семьи заказывали 6-недельный церемониал, необходимый для того, чтобы оборвать узы, связывающие мертвого с живыми. Ритуальные действия совершались с миниатюрной статуей покойника, сложенной из деревянных палочек, одетой в его платье и увенчанной листком бумаги с условным изображением мужского или женского лица. В нижней части рисунка располагалась надпись с именем модели. Приглашенный лама сжигал бумажную голову и объявлял об окончательном уходе духа. Гонораром священнику служила уцелевшая одежда чучела, которую родственники отдавали в придачу к немалой сумме денег.