Тихая Война
Шрифт:
— Да, мэм.
— Хорошо, а кофе вы любите?
Мэси кивнула и устроилась на подушке напротив пожилой женщины, а крохотный робот засеменил к лифту, клацая паучьими лапками. Комната была маленькой, но светлой и просторной. У стены между двумя окнами стоял книжный шкаф, напротив него — рамка ткацкого станка, с которой свисала длинная тяжелая ткань с узором из красных и черных полос, готовая пока лишь наполовину. Из окон открывался вид на сад с его зеленой травой и белыми цветами, на лоскутный ковер из полей, групп деревьев, лугов, тянущихся до самого края леса. Все это великолепие освещали фонари, а ввысь под крутым наклоном убегали стены купола.
Эбби Джонс заговорила:
— Надеюсь, я не оторвала вас от работы.
— Мои дела могут подождать.
— Вы трудитесь над созданием новой обители.
— Все верно, мэм. На равнине, в южной части Карфагенских линий. Сейчас там задействована команда роботов, которая застраивает несколько территорий.
— Пожалуйста, зовите меня Эбби.
— Хорошо.
— Вы уже довольно долго занимаетесь устройством оазисов.
— Около восьми месяцев.
— И как вам работа? Нравится?
— Очень.
— Я рада. У каждого должно быть дело по душе. Тогда работа становится частью человека, частью его личности.
— Вам, я вижу, нравится ткать.
— Помогает расслабиться, когда я устаю управлять этим местом. Здесь у нас демократия, не признающая рангов: любое решение по любому вопросу принимается всеобщим голосованием. Но кто–то должен следить за тем, чтобы эти решения исполнялись и при этом не нарушались ничьи права. Да и потом остаются мелкие рутинные проблемы и проволочки, ради которых нет смысла обращаться к коллективной мудрости.
Вернулся маленький робот с деревянным подносом, на котором стояли кофейник, кувшин молока, сахарница, чашки с блюдцами из костяного фарфора и тарелка с тонким печеньем цвета меда. Робот опустил поднос на пол между двумя женщинами, его обод с сенсорами повернулся на сто восемьдесят градусов, после чего он отступил к книжному шкафу и сел на паучьих ногах, а гидравлика испустила тяжкий вздох. Эбби Джонс разлила кофе по чашкам и предложила Мэси сливки и сахар.
— Спасибо, я пью чисто черный.
Хозяйка отхлебнула напиток и посмотрела на гостью поверх чашки.
— Вы проголосовали против союза с Парижем.
— Это был выбор большинства.
— Как считаете, теперь Мариса Басси решит, что вы не собираетесь ему помогать?
— Он может думать что хочет. — Мэси на мгновение умолкла, а затем продолжила: — Если Мариса Басси знает о том, как я проголосовала, не просто догадывается, а стопроцентно уверен, получается, кто–то из присутствующих доложил ему, что я опустила в урну черный диск.
Эбби Джонс склонила голову и слегка улыбнулась.
— Думаю, я знаю, кто это сделал, — сказала Мэси. — Не волнуйтесь, я не собираюсь раздувать из этого скандал. Разве что вы захотите.
— При необходимости я сама разберусь с этим делом.
— Но откуда вам известно, что Мариса Басси в курсе того, как я проголосовала?
— Он связался со мной прежде, чем я позвонила вам. Мэр привел массу аргументов, пытаясь доказать, что мы были не правы, когда отказались поддержать его. А затем добавил, что знает: вы проголосовали против предложения. Он выразил предположение, что вы отравляете умы членов нашего клана своей пробразильской пропагандой.
— И поэтому вы пригласили меня?
Эбби Джонс покачала головой.
— Я не намерена вас обвинять. Мне показалось, будет справедливо поведать вам о том, что мне рассказал Басси. С вами он не связывался?
— Нет, но уверена, он еще успеет. Скорее всего, снова попросит меня о помощи. А если я не соглашусь, мэр наверняка выступит с обвинительной речью и назовет меня шпионкой или кем–то в этом роде.
— Если вам потребуется помощь, нужно лишь попросить.
— Это очень мило с вашей стороны. Но, пожалуй, я знаю, как сорвать его планы.
— Предложение в силе.
— Благодарю, — сказала Мэси. — Но, если вы не против, я бы сперва попробовала реализовать свой план. В некотором роде эта идея захватила меня.
После непродолжительного молчания Эбби Джонс заговорила:
— Иногда происходят события, которые полностью меняют жизнь человека. События, которые делят всё на «до» и «после». Все то, что происходило до этого события, даже те решения и поступки, которые к этому событию привели, вдруг становится далеким, словно сон или история, рассказанная кем–то. А все то, что разворачивается теперь, ни капли не похоже на то, что было в прошлом, потому что человек изменился и уже не станет прежним. Вот что случилось с вами. Я права?
— Моя жизнь и правда переменилась, только пока я не поняла, как это на меня повлияло.
— Со мной такое тоже было. Жизнь вдруг резко перевернулась. До того как отправиться в длительное путешествие через пояс Койпера, я пользовалась скромной славой в небольшом кругу людей. Их интересовало, как достичь самых отдаленных уголков Солнечной системы. В общем, немного кредитов — вот и все, чем я могла похвастаться. А по возвращении я вдруг ненадолго оказалась самым известным человеком во Внешней системе, пошли слухи, будто в неизведанных регионах я повстречалась с чем–то необычным. Вариантов было множество: инопланетянин, призрак астронавта из пропавшей без вести экспедиции, искусственный интеллект, выросший из семени древнего космического зонда, мощная галлюцинация, показавшая мне прошлые жизни. Поговаривали, будто я уже не совсем человек, будто после этой встречи я смотрю на комедии и трагедии обычных людей с полубожественной перспективы. Конечно, все это был бред, но бред вполне понятный. Людям нравится придумывать пафосные объяснения для драматических ситуаций и разительных перемен. Несомненно, после экспедиции жизнь моя навсегда круто изменилась. Не стану отрицать, что четыре года, проведенные в одиночестве, оказали на меня влияние. Только вот ничего я во время полета не обнаружила, хотя рассчитывала. И если со мной и произошли перемены, то не вдруг, не в одночасье, не благодаря какой–то встрече, а просто пока я проживала каждый день, испытывала что–то новое. Путешествие сделало меня знаменитой, и слава разделила мою жизнь на два периода. На «до» и «после». Именно стремление сбежать с пьедестала известности заставило меня вместе с супругом и несколькими друзьями организовать поселение на Титании. Мы тогда, конечно, были очень молоды и не лишены присущей юности самонадеянности. Мы верили, что нам все по плечу. Но мы потерпели неудачу. Оказавшись вдали от других людей, в полной изоляции, мы начали ссориться по пустякам, и постепенно мелкие разногласия переросли в серьезные конфликты. Тогда мы вернулись. Я с мужем и детьми начала новую жизнь, здесь. — Эбби Джонс обмакнула печенье в кофе и откусила крохотный кусочек. — Все это я говорю вот к чему — я ошибочно полагала, будто сумею вернуться к той жизни, что была у меня до того, как я обрела славу. Но такое никому не под силу. Просто потому, что «до» уже не существует.
Вновь ненадолго воцарилось молчание. Женщины прихлебывали кофе. Старенький робот тихо замер у книжного шкафа, маленький огонек на его ободе с сенсорами горел красным. Наконец Мэси нарушила тишину:
— В каком–то смысле я оказалась здесь в результате череды случайностей. Я вовсе не планировала ничего подобного. Но я не собираюсь становиться прежней. Был момент, когда я считала, что это возможно. Я надеялась, что мне удастся. Теперь я вижу, это не так.
— Вот и хорошо. Значит, вы свободны и можете подумать о том, кем стали.