Тихая Война
Шрифт:
— Я — посторонний человек. И, может, навсегда им и останусь. Тем не менее я изо всех сил стараюсь прижиться здесь.
— Теперь вас лучше знают. Если свыкнетесь с этим, сумеете извлечь пользу. Но нужно быть осторожной, иначе известность может превратиться в тяжелую ношу. Вам придется постоянно оправдывать ожидания других людей. — Эбби сделала глоток кофе. — Но у нас с вами есть преимущество — мы можем взглянуть на то событие, что изменило нас, и понять, в кого мы превратились. В отличие от многих других людей, что задаются вопросом «Кто я?», да так и не находят удовлетворительного ответа. Как, к примеру, мой младший сын.
Девушка промолчала, вдруг ясно осознав: Эбби Джонс прекрасно понимает, что задумала Мэси.
— Ньют все никак не угомонится, — продолжила пожилая женщина. — Пробует массу вещей, примеряет на себя разные идеи, разные подходы, как другие — одежду. Но ничто до сих пор не подошло ему.
— Уверена, он себя еще найдет.
— Он не хочет, чтобы его знали как сына Эбби Джонс. Он жаждет стать личностью. Надеется, что однажды произойдет то, что проведет демаркационную черту, разделит его жизнь пополам и позволит самоопределиться. Что–то сродни событиям, которые сформировали нас с вами. Ньют неглуп и достаточно храбр, правда, смелость его до сих пор не была испытана. Оттого, наверное, ее принимают за браваду и безрассудство. А еще он легко поддается влиянию.
— У меня и в мыслях не было принуждать Ньюта к тому, что ему не по душе. Я даже не представляю, как это можно сделать, — призналась Мэси.
Девушка гадала, к чему Эбби Джонс заговорила о сыне. Может, она испытывала гостью и пыталась выведать, известно ли Мэси, чем занят Ньют во время своих одиночных торговых полетов на различные спутники — с кем он встречался, с кем говорил, о чем говорил. Только Мэси была не в курсе. Ньют, конечно, любил обмолвиться невзначай, бросить зацепку, поддразнить, но Мэси, которая еще не успела разобраться до конца, как все работает во Внешней системе, не хватало информации, чтобы вычленить факты из его бахвальства и небылиц и уж тем более увязать всё в единую стройную историю. Да и потом мать Ньюта имела чертовски обширные связи и была уважаемым человеком с огромными запасами кармы и власти в этом мире, так что о подвигах сына она наверняка знала больше, чем Мэси. Может, Эбби Джонс предупреждала девушку, а может, считала, что та каким–то образом вовлечена в мир фантазий ее мальчика…
— Что ж, надеюсь, вы преуспеете в своей затее, — сказала Эбби Джонс. — И не только ради вашего блага. Если Марисе Басси удастся убедить нужных людей в том, что вы своего рода шпионка, пострадает репутация всего клана. Мы будем выглядеть дураками, а то и хуже, потому что приняли вас.
— Я вас не подведу.
Мэси ехала по темной равнине, мимо полей вакуумных организмов, мимо невысокой гряды холмов, где на каждый Новый год люди из соседних оазисов и обителей при помощи подрывных зарядов, сверл и стамесок создавали из твердого, словно камень, льда невероятно детальные статуи и фрески, изображающие реальных и фантастических животных, замки, храмы, дворцы, выдуманные пейзажи. У части из них сохраняли естественные мрачные оттенки, другие покрывали белым инеем или окрашивали цветной водой. Дорога огибала эту удивительную фантазию вдоль дальнего края и стрелой уходила на северо–восток к цепи горных хребтов и крутых насыпей, появление которых связывали с гигантским разломом в регионе Карфагенских линий. Над горизонтом медленно всплывал полумесяц Сатурна. Путь пролегал через гряду гор, чьи вершины округлились под слоем пыли, миллиарды лет образовывавшейся из–за столкновений с микрометеоритами. Мэси свернула с дороги и поехала на север, вверх по длинному склону. Он резко обрывался и круто уходил вниз в чашеобразную равнину, посреди которой были разбросаны оазисы и убежища. Их ярко–зеленые точки блестели, подобно изысканным ажурным ювелирным изделиям.
Мэси представила, как с черного неба вниз устремляется умный камень: чтобы пробить купол и уничтожить поселение, достаточно будет маленького экземпляра, летящего на высокой скорости, а после останется свежая воронка. Она вообразила камни, десятки камней, сыплющихся с неба, атакующих каждое поселение на Дионе, час за часом, стирая все живое…
Девушка спустилась вниз по узкой дороге и пересекла равнину в направлении нового оазиса. Группа роботов недавно завершила строительство купола и его инфраструктуры. Контракт на создание здесь биома выиграл клан Джонс–Трукс–Бакалейникофф. На дальней стороне стоял припаркованный «Слон» — его шокирующий розовый корпус ярко выделялся среди темно–коричневого ландшафта. Мэси остановилась возле служебного шлюза купола, нацепила шлем и выбралась из роллигона. Она принялась выгружать изотермические ящики и цилиндры на сани. Вскоре из–за купола показался Ньют и подпрыгивающим шагом подошел к ней. На груди его белого скафандра были нарисованы темно–синее небо и румяные солнца с полотна Ван Гога «Звездная ночь».
— Прости, я припозднилась, — извинилась Мэси. — У меня вдруг возникли непредвиденные обстоятельства.
— Могла бы позвонить.
— Я знала, что ты дождешься. Потом, не так уж сильно я задержалась.
— Ты можешь выгрузить все это позже, а то мы совсем опоздаем.
— Не хочу оставлять их в роллигоне. Если сядет аккумулятор, контейнеры замерзнут.
— Заряда хватит.
— Помоги мне — вдвоем мы справимся в два раза быстрее.
Ньют принялся перекладывать оставшуюся часть груза, а затем они с Мэси втащили сани в большой шлюз. Пространство под наклонными стенами купола делилось на две половины извилистым скалистым выступом. Местами из него торчали отшлифованные выступы черного базальта, повсюду лежал слой искусственного дерна, созданного из частиц смектитовых глин и сидерита, перемолотых до состояния прозрачного песка и улучшенных в биореакторе. Несколько лет назад робот–садовод выложил почву. Мэси намеревалась проверить жизнеспособность микрофлоры и биоты, внести при необходимости изменения, а затем засеять каждый квадратный сантиметр скороспелыми травами и клевером. Через две недели она вернется, чтобы подготовить промежуточные культуры, которые образуют органические удобрения, — тогда почва будет готова к высадке основного растительного покрова.
Мэси сняла шлем и попросила Ньюта присесть — она собиралась кое–что ему рассказать.
— Ты выходишь из игры? — спросил он, поставив шлем на сани.
— Я по–прежнему хочу полететь. Но тебе стоит знать: твоя мать в курсе.
— Она знает о твоих планах?
— Возможно. Я не уверена. Мы это не обсуждали. Однако твоя мама дала мне понять: ей известно, что ты мне помогаешь.
Когда Мэси закончила пересказывать Ньюту суть беседы с Эбби Джонс, он выдал:
— Это был Юлдез, верно?
— Ты о том, кто рассказал Марисе Басси? Думаю, да.
— Прошлой ночью он попросил меня его подвезти. Заявился, когда я уже готов был вылетать, и сказал, мол, я могу высадить его в Париже по дороге за грузом. Но я ответил, что мне придется делать крюк и лучше ему сесть на поезд. Полагаю, он так и сделал.
— А следующим утром Мариса Басси позвонил твоей матери. Все сходится.
— Позволь мне с ним разобраться.
— Твоя мать обещала сама о нем позаботиться. Да и потом, не скажешь, что Юлдез выдал секрет — о том, как я проголосовала, знали все члены клана.
— Парень хотел доставить тебе неприятности.
— Мариса Басси в любом случае ополчился бы на меня, поняв, что я не собираюсь сотрудничать.
— Уж лучше бы твой план сработал. Ты не хочешь поделиться, в чем именно он заключается?
— Ты скоро всё сам увидишь. Когда мы доберемся до Энцелада.
6
Эуклидес Пейшоту позвонил Шри за несколько часов до того, как она должна была предстать перед Сенатской комиссией по разведке. Вместе с Альдером, группой ассистентов, юристов и консультантов Шри завтракала и репетировала свои свидетельские показания. Женщина вышла на террасу, и Эуклидес сообщил ей, что встреча с предателем подполковником Мануэлем Монтанем состоится сегодня в три часа пополудни.
— Сегодня?
— Не беспокойтесь, профессор–доктор. У вас предостаточно времени, — сказал Эуклидес.
Он поведал ей план: Шри предстояло отправиться на прогулку по центральному бульвару возле озера Параноа — предатель будет ждать ее в дальнем конце аллеи.
— И что потом?
— Всё как мы условились. У Монтаня нет причин подозревать вас. Мои люди будут наблюдать за вами и тут же вмешаются, если что–то пойдет не так. Хотя это маловероятно. Как бы то ни было, я уверен — вы сделаете всё возможное, чтобы никаких неприятностей не возникло, правда?