Тихий Дон Кихот
Шрифт:
— С тобой, Санчо, все понятно, — улыбнулся Корнилов. — У всех маленьких мужчин комплекс Наполеона. И желание обладать властью. Гитлер, Ленин, знаменитый гунн Атилла были просто крошками.
— Ну да… Властью… Я ему покажу, кто у нас властью обладает, — беззлобно проворчала Валя.
— Да, и у кого из нас двоих комплекс маленького мужчины? — засмеялся Санчук. — К тому же в ширину я побольше некоторых семейных пар вместе взятых…
— А пойдемте чай пить в сад! — предложила Аня в лучших театральных тардициях.
Ее поддержали. Мужчины вынесли журнальный столик на лужок. Расставили стулья. Валя накинула на себя плащик. А Ане почему-то холодно совсем не было. Или просто ей не хотелось прятать свое новое платье от восхищенных взглядов Корнилова и, что уж скрывать, Санчука.
Маленькая Анечка стала играть с Сажиком. Они бегали друг за другом по траве. Аня радостно визжала, а Сажик задиристо лаял. Но заметно было, что морда его улыбается, и лай этот выражает полный собачий восторг. Валя подошла к Ане и они, прислонившись к дубу, завороженно смотрели на Сажика с Анечкой.
— Ты ребенка заводить не собираешься? — вдруг спросила Валя.
— Да нет пока, — ответила Аня, которая не очень любила разговоры на личные темы.
— А чего так? — не унималась Валя. — И Корнилову пора. И дом заселять нужно. Вон сколько окон — в каждом чтоб по ребеночку!
— Ну, а ты сама ведь остановилась на достигнутом? — вопросом ответила ей Аня.
— Так мне от Санчука рожать. А тебе-то от Корнилова, — глубокомысленно заметила Валя.
— Логично, — рассмеялась Аня. — Надо будет подумать.
— Подумай, подумай. А то вдруг потом поздно будет.
— Ну, я так долго, наверное, думать все-таки не буду, — успокоила ее Аня.
— Жизнь такая штука. Неизвестно, что с нами будет завтра, — на Валю явно напало философское настроение.
— Да ладно, Валюш! Пойдем, я тебя тортом угощу лучше. Подсластишь себе жизнь, — и они подошли к мужчинам, которые беседовали о своем.
— Как ты был прав, Михась, ведь вся эта история с выборами оказалась полным фуфлом. И все дорожки в тот «желтый домик» тоже желтые, да и то их две-три только. Остальные просто черные. Одна радость — жизни поучился, посмотрел, как эти технологии работают нынче. Вот еще много слов иностранных выучил. Любил дед чужой обед…
— А говоришь все одно по-старому, — Корнилов подлил себе и Коле вина. — Ну, давай, рассказывай, чему ты там научился.
— Ну, во-первых, от тебя отдохнул. От, понимаешь, даже запахов наших управских. Другие вот только поднадоесть успели. Ну, конечно, на митингах слегка отъелся. Посмотри, даже мешки под глазами рассосались.
— Ну да, синие рассосались, зато красные наполнились! — засмеялся Корнилов. — От этого белая горячка бывает, знаешь?
— Сэкономил на транспорте и на жратве. Ну, то есть удалось подкопить немного.
— А что, тебя все время возили, Санчо? А на чем? Уж не на коленках ли, и как за малую дитятю не платили? — Санчо зыркнул на него и незаметно показал на стоящую неподалеку Валю, которая как раз в этот момент кричала что-то дочке. — Ты вообще чем там занимался?
— Контролировал сектор электората! — важно ответил Санчук.
— Да, Коля, что б ты не говорил такого умного и складного, а все у тебя получается «Служу Советскому Союзу»!
— Я-то, Миша, послужил. Мы ж с тобой люди государевы, ну вот и отстоял я вахту, как положено. За что давай и выпьем.
— Ну, а серьезно? У твоего полковника Карповой ведь не получилось, насколько нам всем известно. Теперь вот даже футбольные команды закрывают, которые ей свои победы посвящали. А ты ей что посвятил?
— Миш, ну чего ты меня достаешь с этой дамой, да еще так громко! — возмутился Коля уже по-настоящему. — Хотя мне ведь скрывать нечего, так что хоть криком кричи, хоть воем вой, только не про это все. Мне оно уже так обрыдло, ты себе не представляешь.
— Чем же «все это» так тебе надоело?
— Знаешь ведь, что рыба в мутной воде не живет. Она в ней только ловится хорошо. Так что в этой борьбе за власть победили рыбаки.
— Что ты имеешь в виду, Коля?
— Сразу же после публикации результатов, а ты знаешь, они были отрицательные, весь штаб чуть не арестовали, да. Хотя в том последнем адовом круге участвовали всего два кандидата. А это значит, что народ все-таки думал и нам, то есть милиции, доверял. Ну, народ ведь он на то народ и есть, чтоб не знать многого. Ты представляешь, эти, что к власти пришли, прежде всего о нашем штабе озаботились. Вся команда вдруг попала в черный список. На тех ребят, что денег на кампанию дали, наслали налоговиков. Несчастных журналюг, мало того, что поувольняли, просто «раскатали под асфальт». Ни одному будет не подняться. А самое смешное, что и на меня наехали. Конкретно на меня. Они, понимаешь, думали, что я к кассе доступ имею. Ну я, конечно, имел некоторое отношение к кассе, даже по два раза в месяц в ведомости автограф оставлял. Но и все. А эти два мента, представляешь, те самые оборотни в погонах, про которых сейчас пишут, меня на «счетчик». И послезавтра у нас, я ж в управе сразу доложился, «стрелка» будет. Ну, конечно, только для того, чтобы арестовать этих волчар с поличным.
— А кто такие? Ты их раньше видел? — насторожился Корнилов. Аня даже прислушалась к тому, что говорил Санчук, настолько серьезным голосом спрашивал Михаил.
— Не, раньше не видал. Да вот два чудика: Митрофанов и Ропшин. Один из оперов районных, другой омоновец. Я-то поначалу прикинулся куском сала да ветчинкой на косточке, они и заглотили. Ты что, я там так лоха отыграл, заслуженный артист позавидовал бы. Зашугался до появления реального пота, приступов сердечных… Во как! Так что завтра закроем этих двоих надолго. Возьмем с поличным. Не операция, а мечта. Возвращаюсь в родное ведомство не с пустыми руками. Мне бы резидентом работать! Очень результативная работа!