Тимур. Тамерлан
Шрифт:
Силён был Мамай, но Богородица Дева незримо пребывала в стане князя Московского, и Димитрий одержал победу, гнал ордынцев на много вёрст вниз по Дону, так что и сам Мамай едва спасся. Вскоре Тохтамыш с войском нашёл Мамая, добил его окончательно, так что тот тогда же и помер, а Тохтамыш объединил под своею мышцею Белую и Золотую Орду.
Много пало витязей на поле Куликовом, что за речкой Непрядвой. Ещё больше было раненых. Обозы с ними шли в Москву и Владимир сквозь тульские и рязанские земли, а Ягайловы литвины их грабили и убивали. Грех попутал и меня с моими рязанцами пойти бить московитов. Алкал я мести за погибших отца и сестру, сгоревших во время нашествия Димитрия и Мамая на Рязань. Увидев же, как бьют и грабят раненых и слабых от пролитой крови, осознал я, на какое неправое дело
Двадцать два года прожил аз от рождения до плена в земле Русской, Рязанской, и вот уж двадцать два года с лишним живу в плену, приняв веру Магомета, но лишь для видимости, тайком же молясь ко Господу Иисусу Христу, не надеясь, что Он услышит мои недостойные моления, из нечистых уст исходящие, ибо двадцать два года с лишним не исповедовались уста мои и не поновлялись [122] .
Случилось же так, что когда шли обозы с ранеными на Куликовом поле через Рязанскую землю, там везли одного любимого богатыря Тохтамышева, а мои рязанцы напали на обоз и богатыря того добили, забрав себе его имущество и доспехи. Миновало два года, и пришёл Тохтамыш наказывать Москву за то, что возгордилась Москва своею победою над Мамаем и не признает боле ордынской силы. Князя Димитрия тогда в Москве не было, и Тохтамыш легко взял град, сжёг его и разграбил, а после пошёл другие города русские жечь и грабить. Приехав же в Рязань, не посмотрел, что рязанцы помогали ему противу Москвы, а вспомнил про то злодеяние с его любимым богатырём, случайно обрёл его доспех у одного рязанского торговца и стал Рязань наказывать вкупе с прочими городами русскими.
122
Поновляться (рязанск. диалектн.) — причащаться.
Аз тогда был при князе Олеге писарем, приласканный за моё прилежное старание и умение к языкам и грамоте. Самого князя в Рязани не было, когда Тохтамыш взялся град наш разорять. А один из мудрецов, состоящих при хане, по имени Физулла-Хаким, увидя, что я столь молод, а владею монгольским языком и персидским, арабским и латынью, взял меня в плен и увёз с собою из родного края в свою Татарщину. Мудрец Физулла-Хаким был добр ко мне и даже усыновил меня, но для того заставил принять закон, обычай и веру магометанскую, и за грех сей непременно гореть мне в пещи адской.
Тем временем кровожадный хищник Чагатайского улуса Тамерлан срывал гроздья ненависти и горя в странах, прилегающих к Мавераннахру. Он разбил монголов и чагатаев в Могулистане, а после двинул свои войска на области Хорасана. Там, в граде Андхуде, местный юродивый Баба-Сенгуй, почитавшийся за святого, бросил к ногам его коня кусок кровоточащего собачьего мяса. Тамерлан же нисколько не смутился, объяснив это так: юродивый, мол, благословлял его дело, показывая, что от меча Тамерлана гибнут лишь подлые собаки.
В селении Тайабад жил святой отшельник Зайн ад-Дин. Когда Тамерлан пришёл к нему за благословением, тот возложил свои руки на спину злодея и сказал: «Ты явился потому, что владыка Хорасана предавался скверным и недозволенным удовольствиям. Мы много раз предупреждали его, что Аллах пошлёт ему палача. Но знай, великий завоеватель, если ты не будешь убивать только грешников и не перестанешь лишать жизни праведных и безгрешных, Аллах и тебе пошлёт наказание, как было уже не раз». Тамерлан сказал, что руки отшельника были тяжелы и светлы, как небо. Но едва отъехав от селения Тайабад, лицемер снова начал убивать всех без разбору, а в граде Бушенге вырезал всех до единого, построив башню из человеческих голов.
Вскоре Тамерлан завоевал главный город Хорасана, Герат. Он перевёз в Кеш знаменитые гератские ворота, срыл все укрепления кроме цитадели Ихтияра и взял к себе на службу лучших гератских учёных, мудрецов, богословов. Через два года гератцы подняли восстание. Явившись с войском, Тамерлан подавил мятеж и истребил половину населения огромной столицы. Но это было лишь началом долгого похода, с которого началась его война с Тохтамышем. По завету Кайсара, готовясь к большим битвам и питая войну войною, он быстро завоевал Кандагар, Сеистан, Мазандеран. К его владениям присоединились Азербайджан, Армения, Эрзерум, Грузия и Дербент. Все ждали, что его тумены перейдут Кавказ и двинутся на завоевание Золотой Орды, но хитрый злодей вместо этого устремился вдруг в Персию, аки коршун набрасываясь на прекрасные города Ван, Тебриз, Испагань, Шираз и покоряя их. Здесь его застала весть о том, что Тохтамыш перешёл Сайхун-реку, вторгся в его владения и дошёл до самой Бухары. Оставив богатые и красивые города Гулагского улуса [123] , Тамерлан поспешил вернуться в свою землю, дабы дать отпор враждебному хану.
123
Гулагский улус (Хулагу-улус) — огромное по территории государственное образование, в которое входили Иран, Афганистан, Туркмения, Закавказье, Ирак, восточная часть Малой Азии. Основатель — Гулагу-хан (или Хулагу-хан), внук Чингисхана.
Аз, грешный раб Александр, пребывал тогда при моём покровителе Физулле-Хакиме в сопровождении рати Тохтамыша. Но Физулла-Хаким не желал долее служить у своего хана, а, зная, что Тамерлан покровительствует мудрецам и учёным, замыслил сбежать к нему и искать у него убежища. Так мы с Физуллой-Хакимом очутились в Самарканде, куда со своим прославленным войском возвращался великий эмир Тамерлан.
Глава 19
Вино
В понедельник 22 сентября 1404 года трое задумчивых испанцев сидели на открытой терраске самаркандского сада Баги-Чинаран и вкушали завтрак. Им подали лёгкий бараний бульон, в котором плавали варёные перепелиные яйца, облепленные мясным фаршем, а к этому блюду — треугольные слоёные пирожки с сыром и курдючным салом. Больше послы просили ничего не приносить им, поскольку за время пребывания при дворе великого Тамерлана они и без того так сильно растолстели, что не могли влезть ни в одну из своих испанских одёжек и вынуждены были сменить их на просторные халаты, шаровары и чекмени. Правда, теперь никто не улыбался и не посмеивался при виде их, но всё равно они поклялись с сегодняшнего утра резко ограничить себя в еде, каких бы изысканных кушаний ни присылал им Тамерлан.
— Слава Богу, кажется, сеньор забыл о своём желании, — сказал дон Альфонсо Паэса де Санта-Мария.
— О каком именно? — спросил дон Гомес де Саласар.
— Должно быть, о том, чтобы выдать нам по женщине и проверить, родятся ли у них дети с хвостиками, — усмехнулся дон Руи Гонсалес де Клавихо.
— Именно это я и имел в виду, — подтвердил дон Альфонсо.
— Бредовая идея! — фыркнул дон Гомес. — Но, признаться, я бы не прочь поставить задуманный сеньором Тамерланом опыт. Я ужасно соскучился по женскому полу, а вокруг столько красоток, и все они так привлекательны.
— Что же вам мешало всё это время? По-моему, стеснительностью вы не страдаете, — спросил дон Гонсалес.
— Чорт [124] побери, не могу общаться с милашками через переводчика, всё моё обаяние куда-то теряется, — отвечал дон Гомес.
— Так выучите же чагатайский, — посоветовал дон Гонсалес.
— Не надо ему, — возразил дон Альфонсо. — Нечего, нечего! И дай Бог, чтобы сеньор и впредь не вспомнил о своей варварской задумке и побыстрее отпустил нас домой, к дону Энрике. Ведь если он вспомнит, нам придётся как минимум девять месяцев ещё торчать здесь в ожидании появления малюток.
124
Чорт — автор считает, что слово «черт» должно писаться в старом русском написании — чорт.