Тина
Шрифт:
И от таких «несчастненьких» у Тины отбоя не было. Ажиотажным спросом пользовалась. Видно было в Тине что-то такое, что их притягивало к ней. Ее безграничное великодушие? Умела без ложной жалости посочувствовать, помочь. Создавалось впечатление, что она не себе принадлежит, а тем, кто хитрее или сильнее ее характером. Ну, так хотя бы ценили. Как бы не так!
«И почему я недолюбливаю Инну без всяких на то разумных объяснений? Ей бы только скандальчик свеженький. Да и старый, засушенный сгодиться за неимением лучшего. Эти ее эмоциональные качели… Ой, что-то я сразу настроилась на недоверие, нехорошо это как-то. С душой ведь рассказывает», – одернула себя Жанна.
– И где Тина успела научиться переносить свою
С ее мягкостью жить бы ей вдумчиво, созерцательно и умиротворенно. А она на мои осторожные намеки, на ее будто бы неполноценность, спокойно реагировала: «Не считай меня скоплением скрытых комплексов, не думай, что я чем-то себя в жизни обделяю, я не страдалица; у меня все в порядке. Я уважаю каждого ровно настолько, насколько они того заслуживают. Не я им нужна, они мне, а это разные случаи… Это мой выбор». И голос ее при этих словах звучал весомо и холодно, будто я обидела ее. А я ей сердито отвечала, мол, ты сама до этого додумалась или кто подсказал? Кем ты себя позиционируешь в таких случаях?..
Она, конечно, глупышка, но не до такой степени, чтобы полностью раскрываться, понимала, что становится слишком зависимой от того, с кем была искренна. В таких делах не так-то просто довериться даже первому встречному. Но я не могла оставаться к ней равнодушной, для меня не было большей радости, чем видеть ее спокойной, улыбающейся. Из дружеских чувств я часто вмешивалась, пытаясь расставить в Тининой жизни все по местам. Я воображала себя ее спасательным жилетом. Жалко, ведь обманывали… Только разве слово со стороны в силах хотя бы как-то помешать кому-то идти своей дорогой? И если уж на то пошло, как я могла стать на чью-то сторону, если они оба были неправы? Один требовал незаслуженного, другая отдавала себя непорядочному...
«Кто бы мог ожидать от Инны подобной душевности! И ведь, похоже, не врет. Может, только совсем чуть-чуть привирает, – все больше и больше поражается Жанна.
– Бывало, стремясь нанести упреждающий удар, начну Тине внушать что-либо реальное вроде того: «Разуй глаза, что у тебя есть кроме страданий? Разве можно помогать человеку, который делает тебя больно? У вас с ним два совершенно разных мироощущения, к тому же ты не мыслишь жизни вне рамок общепринятой морали, а он? Суетной, вертлявый… А это его несусветное беспардонное разгильдяйство? Тебя оно не убивает? Хлебнешь ты с ним горюшка. Пойми, его разглагольствования немного стоят, и на это трудно закрыть глаза.
Я, например, устаю от глупого, бессмысленного общения с ним. Вечно лезет со своими дурацкими откровениями на вольные темы, с пустой ни к чему не обязывающей болтовней. Конечно, каждому хочется поговорить о себе, облегчить, так сказать, душу, развеять сомнения, услышать сочувствие, но у Артура во время этих разговоров в глазах такая тяжелая, лютая, какая-то волчья тоска, что мне рядом с ним становится не по себе, и я невольно отстраняюсь. А еще я не выношу его умоляющего взгляда – будто душу острыми спицами прокалывает. Во время бесед с ним у меня вязнут мозги, и преследует желание поскорее от него избавиться, и я мысленно посылала его... Согласись, это неприятно шокирует. А так посмотришь со стороны – нормальный, пока рот не раскрывает. У меня есть чутье на мужчин: плохой он человек.
Не вводи себя в обман насчет его способностей, не позволяй ему принижать себя. Ты явно не входишь в число его
Это непостижимо, но судьба почему-то наказывает и за добрые дела. Просто ума не приложу, как мне доказать тебе элементарное, житейское! Пойми, мужчина должен считать тебя своей удачей, наградой, на коленях перед тобой стоять. Я кое-что соображаю в том, как они устроены… – бухтела я сердито. – Слишком много себе позволяет этот типчик. Горячий, вспыльчивый и в то же время серый, мелкий, без ярких предпочтений, не желающий шевелить ни руками, ни мозгами. Просто строптивый, вздорный паникер. Он поманил тебя и ты уже для него готова на все. Он уже не ограничивается тем, что ты его в учебе за уши тянешь, но уже не без удовольствия прикладывается к твоему тощему кошельку. Ты же от него ничем не защищена. А вдруг не найдешь подработки, чем будешь жить? Ты итак держишься из последних сил, вымоталась страшно. Приходится одалживаться или уже втянулась? Ты не даешь себе отчета в том, что делаешь! Ведь не оценит же! С чего это тебе понадобилось нянькаться с ним? Мне порядком надоела твоя возня с этим подонком. У него постоянно возникает потребность унижаться или он слишком хитрый? Сколько еще сессий тебе с ним предстоит? Сколько еще он будет пользоваться твоей бессмысленной жалостью и добротой?
Думаешь, я домысливаю? Бортани его! Неужели прикипела сердцем? Было бы о ком жалеть! Вычеркни его из списка своих друзей и сразу почувствуешь себя легко. Имей мужество сказать себе правду: то был самый унизительный период моей жизни. В силу особенного строения своей души ты никогда не будешь до конца владеть его сердцем, вы никогда не станете по-настоящему близки, потому что он не захочет этого из-за своего мерзкого эгоизма, он не позволит себе этого. Все усилия твои будут напрасны. И тому я могу найти массу подтверждений в словах великих мира сего. Может, ты считаешь, что поступаешь сообразно своему предназначению? Но в данном случае – это всё твои собственные фантазии.
Предлагал руку и сердце? Просто клеится к тебе, чтобы подольше удержать возле себя. А если даже всерьез обещал… Тебе следует трижды подумать, прежде чем решаться на замужество, иначе от него при твоей патологической доброте потом не так-то легко будет отделаться. Надругается он над твоей любовью, не оглянешься, как начнет доставлять тебе проблемы совсем иного свойства. Одни потрясения будет дарить. Да и слабак он в мужском деле. Я на глазок могу определить, кто настоящий мужик, а кто уже совсем скоро станет ну этим… среднего рода. Извини, за подробности… Однажды ты проснешься, услышишь доводы своего рассудка, прозреешь, да поздно будет. Пеняй на себя. Я тебя предупредила.
Знаешь, я была такой как ты триста лет тому назад и тоже мечтала всю жизнь смотреть в глаза только одному человеку, а вышло, как вышло… Только я враз поумнела, научилась вслушиваться в оттенки не только своих ощущений, но и как бы вживаться в любого мужчину, постигая его суть. Теперь я не поддаюсь первому впечатлению на основании простых личных эмоций, симпатий и антипатий, никогда не покупаюсь на красивые слова. Рентгеном каждого претендента просвечиваю, пытаюсь заранее все о нем выведать всеми мне доступными средствами и способами, чтобы потом не сгибаться под тяжестью неожиданно навалившихся проблем. Не стесняюсь, если к этому есть серьезные основания, прощупать и его родню. И все потому, что не люблю чувствовать себя побежденной или обманутой. Вот так-то, подруга. Известны ведь всякие случаи, происходящие с неосмотрительными девчонками, не мне тебе рассказывать».