Тиран
Шрифт:
Салтычиха. Кровавая помещица.
Машина свернула в самый сгусток тьмы. Там, в низине, словно сброшенный в яму покойник, тянется поселок Майский. Он обесточен. Авария лишила электричества жильцов этого покинутого богом места. Тьма впитала весь поселок в себя вместе с домами, улицами и руинами бывшего рыбзавода. Тьма тут настолько густая, что ею можно испачкать руки и лицо. Старые четырехэтажки подобно гнилым зубам в пасти чудовища, высятся вдоль разбитых, наполненных водой, дорог. И словно корни уже сгнивших зубов местами расположены убогие лачуги и покосившиеся бараки. Впервые по этим дрогам едут колеса Бентли. Бентли с символикой Ада вместо номера.
В машине
Ему не забыть ту ночь. Игорь лежал вновь избитый и с сотрясением на шконке в камере, когда шумный засов ржавой двери отодвинулся, провернулся с суровым, как проклятие, скрежетом замок и в камеру вошли двое надзирателей. Они встали по бокам. Следом в камеру вошел человек в черном костюме, с необычным перстнем на среднем пальце. Перстень с древней монетой в обрамлении. Плечистый и высокий мужчина пришел за ним. Теперь он служит своему спасителю, как цепной пес. Нет преступления, от которого бы он отказался, потому что он тоже ненавидит людей. Ненавидит народ.
Игорь никогда не стрижет волос на лобке. Мускулистое вкаченное тело его имеет волосатость на животе и груди. Но его пах просто покрыт темными зарослями. Не бреет потому, что любит мучить женщин минетом. Заставлять заглатывать его толстый член по самый пах, погружаться в его густые заросли и глотать отделившиеся от них волоски. Из всех его 17 см, 15 см не видны глазу из-за волос. Не видны и его яйца, поросшие той же порослью. Когда он надевает трусы, то они топорщатся из-за густых зарослей. Когда он их снимает, женщины готовы закричать от ужаса.
Он гордиться своим пахом.
Игорь снова хочет женщину. Второй рукой он помял свой набухающий член в брюках. Три дня назад он имел одну особу, которая желала знакомства с его господином. Такие особы известны как «светские львицы», а олигархи называют их проще – шлюхи. Он обманул ее. Трахал ее так, что она кричала от удовольствия. Оставив в ней свою сперму, он не выполнил обещания. Да и не мог. Его господин имеет для отбора шлюх специального человека – менеджера. Он знает обо всех вкусах хозяина, обо всех предпочтениях. Он умеет подбирать ему девочек для утех, как повар подбирает тушу помясистее. Игорь не умеет. Игорь умеет перерезать горло одним взмахом бритвы, перерезать ровно, красиво. Он умеет стрелять и попадать в цель, умеет драться врукопашную, умеет изготавливать взрывчатку. Но девочек подбирать он не умеет. Это не его.
Вторым в машине сидит Роман. Тридцатидевятилетний спортивный мужчина, светловолосый, голубоглазый и красивый. Но внешность его обманчива, как ничья другая. Под внешностью ангела скрывается Дьявол. Роман тоже убийца на службе того же господина. Но он еще и пытальщик. Он умеет сдирать кожу с людей и этому научил своего господина. Кожа. Она прекрасна, когда руки мастера касаются ее и превращают куски содранной плоти в красивую жилетку. Господин любит ходить одетым в человеческую кожу. У Романа самого есть жилетка из кожи одного уголовника. На другом уголовнике он показывал, как это делать правильно – как и где делать надрезы на живой «скотине», как проходить под кожей лезвием и тянуть так, чтобы при этом не растянуть саму кожу и не порвать. Личный модельер господина едва чувств не лишился, когда тот явился к нему и развернул то, из чего ему следовало сшить жилетку, окрасить и сделать ее стильной. Да, модельер испугался. Но деньги… Деньги все снова решили. Теперь модельер не удивляется и сам требует куски человеческой кожи, если нужно еще. И ему привозят еще. Привозят столько, сколько требуется на плащ или мебель. Тюрьмы при этом не пустеют, ибо непрерывный поток преступников снова и снова наполняет тюремные камеры и столовые.
Прошлое Романа покрыто мраком. Тот мрак еще более непроглядный, чем мрак этой ночи. Ночи без звезд и без лунного света.
Роман любит женщин не меньше хозяина и Игоря. Но любит взрослых женщин. Возрастных. Роман не откажется трахнуть молодую девочку, но отношения у него бывают только с женщинами, которым больше сорока пяти.
Роман тоже молчит. Он думает о том же, о чем и Игорь. Ему не терпится вернутся к своей Жанне, женщине сорока восьми лет. Она уверенна, что ее любовник работает менеджером. Она благодарит судьбу за такой подарок, как его ласка и любовь. Он для нее добрый и нежный. Для нее…
Согнув руку в кулак, он посмотрел на костяшки. Много челюстей он сломал ими, работая на своего хозяина. Натренированный удар его был сокрушителен для многих. Одного его хватало, чтобы напомнить о чем угодно кому угодно и кого следует, заставить говорить.
Они едут. Едут за тем, о ком не забыл их хозяин. Тьма набрасывается, старается поглотить, опутать, но расползается от света фар в стороны. Расползается, словно кожа, по которой провели бритвой.
Игорь затормозил. Он сбился с пути. Понять, где именно стоял нужный дом, было трудно. Ругань и маты. Игорь ругает эту страну и ее провинции. Он поворачивает в сторону.
Когда-то этот поселок с населением в 8560 душ был процветающим. Теперь тут царит упадок. То и дело фары проливали свет на следы былых перспектив. Майский мог стать городом. Но как не родившейся эмбрион, догнивал теперь во тьме ночи и эпохи.
Наконец-то. Вот он – дом Дикопольцева 12.
Бентли затормозил у первого подъезда этой четырехэтажки с облезлыми стенами. Во многих окнах тускло горели огоньки свечей. Оба путника вышли из салона автомобиля и чеканя шаг, проследовали в темный подъезд с никогда не чинившимся домофоном. И тьма поглотила их.
Андрей был дома и никого не ждал. Он и его девятнадцатилетняя дочь Ольга уже собирались ко сну, не надеясь сегодня на просмотр телевизора и на игры в интернете. Жизнь их была до того размеренна и спокойна, что даже казалась от этого опасной. Словно затишьем перед бурей были эти: с работы – домой, с учебы – домой. Все тихо и размеренно.
Ольга красотой не блистала. Поклонников было не много, но и те, что были, не нравились ей по причине либо их пристрастий к алкоголю, либо образа жизни. Отец любил свою дочь и считал ее самой красивой на свете. Свою жизнь с ней он считал стабильной и слаженной. Ольга же хотела каких-то приключений, перемен.