Титан

Стюарт Фред

— Да.

— Ты также распорядишься подготовить к нашему прибытию на аэродром военный самолет, который доставит нас в Копенгаген. Запомни: мы садимся в дежурную машину и едем на аэродром, там мы пересаживаемся на самолет и летим в Копенгаген. Если тебя кто-нибудь спросит, кто я такой, отвечай, что я твой новый помощник из Берлина, что у меня сильно болит горло, поэтому я не могу говорить. Все понял?

— Да. — Пот катился у Шмидта по лицу.

— Отлично, давай к телефону. И помни: без фокусов.

Шмидт снял трубку дрожащей

рукой.

— Говори своим обычным голосом, — шепнул Ник.

Шмидт кивнул. Спустя несколько секунд он лающим голосом стал отдавать в трубку приказы по-немецки. Потом повесил трубку и посмотрел на Ника.

— Машина будет внизу через пять минут.

— Пошли. Я за тобой. Револьвер со взведенным курком я буду держать в кармане. Думай только о своей шкуре. Пошел.

Шмидт обошел вокруг стола.

— Вытри пот со лба, — сказал Ник. — Не привлекай к себе внимания.

Шмидт стал вытирать пот, испуганно косясь на Ника. Он уже подошел к двери, но остановился и нерешительно оглянулся на Ника.

— Шмидт, запомни одну вещь, — негромко сказал Ник. — Я не простой осквернитель арийской расы. Я еще жажду убивать! Открывай дверь и выходи.

Шмидт весь напрягся, затем открыл дверь.

Когда они вышли из здания тюрьмы, Ник вынужден был почти зажмуриться от яркого солнца. Но он все же разглядел поджидавшую их дежурную машину. «Пока все хорошо», — подумал Ник.

Шмидт увидел майора, поднимающегося по ступеням крыльца, и козырнул ему. Ник, стоявший позади капитана, сделал то же самое. Майор на секунду остановился и что-то спросил у Шмидта. Тот оглянулся на Ника и что-то ответил. Майор коротко кивнул и затем взбежал по ступенькам крыльца. Шмидт и Ник сели на заднее сиденье дежурной машины. Дверцу предупредительно держал сержант-шофер. Захлопнув ее за ними, он побежал к своему месту.

— Что ты сказал майору? — шепнул Ник.

— Он спросил, закончил ли я доклад, я ответил, что он будет готов к завтрашнему утру.

— Молодец.

Шофер наконец сел за руль и завел машину. Ник даже покрылся испариной от напряжения, но решил, что чисто германское уважение к мундиру сыграло свою положительную роль: в гестаповской форме он находился вне всяких подозрений. Но едва машина стала отъезжать, как на крыльце появился какой-то капитан. Он заспешил вниз по ступенькам, на ходу что-то крича шоферу машины, где сидели Шмидт и Ник.

— Что происходит? — спросил Ник, уткнув дуло револьвера Шмидту в бок.

— Я не знаю…

Капитан догнал машину и что-то стал говорить шоферу.

— Он хочет, чтобы его подбросили до аэродрома, — шепнул Шмидт.

— Откажи.

Но было уже поздно: грузный капитан плюхнулся на переднее сиденье. Машина снова тронулась с места, а новый попутчик перегнулся через спинку своего сиденья и заговорил со Шмидтом. Машина уже приближалась к тюремным воротам. Немцы все разговаривали. Глаза Ника настороженно перебегали с одного лица на другое, стараясь уловить

секретные знаки, которые мог бы подавать Шмидт, или подозрение со стороны толстяка капитана. Это было настоящим кошмаром — не понимать, о чем они говорят. Шмидт вполне мог бы рассказать этому капитану всю подноготную. Вдруг капитан обратился к Нику! Тот показал на свое горло и прохрипел сдавленно:

— Битте?..

Капитан немного смутился, но продолжил разговор со Шмидтом. За территорию тюрьмы выехали без приключений. Машина помчалась по шоссе в направлении аэродрома, и Ник позволил себе чуточку расслабиться. Разговор в машине прекратился. Ник решил, что Шмидт был слишком напуган, чтобы проговориться о нем капитану.

Шофер высадил толстяка напротив здания аэропорта. Тот вылез из машины и сказал:

— Данке.

Коротко взглянул на Ника и заспешил в здание.

— Давай быстрее к самолету! — прошептал Ник.

Шмидт отдал короткий приказ шоферу, машина обогнула здание и выехала на заросшее травой поле аэродрома, где Ника поджидал уже заведенный двухмоторный «Стука». Машина затормозила перед самолетом, и Ник со Шмидтом вышли.

— Что будет со мной? — спросил Шмидт.

— Ты тоже летишь. Давай в самолет.

Шмидт колебался. Ник перехватил его взгляд, брошенный в сторону аэропорта. И тогда он увидел, как с той стороны показалась бронемашина. Быстро набирая скорость, она ехала в их сторону.

Ник наставил револьвер на Шмидта.

— Я не говорил ему! — вскричал тот. — Он сам догадался!

Ник выстрелил дважды, целясь ему в грудь. Шмидт повалился на траву, а Ник бросился к самолету. Там было восемь пассажирских мест, за штурвалом сидел летчик.

— Взлетай! — заорал Ник, захлопывая за собой дверцу трапа, и прибавил по-немецки: — Пошел!

К его удивлению, летчик повиновался. Взревели моторы, и самолет начал разгоняться по полю. Одновременно Ник услышал начавшуюся пальбу. Он упал лицом вниз на пол, и в ту же секунду правый борт фюзеляжа прошила очередь. «Стука» взмыл в воздух. Ник подполз к иллюминатору и выглянул. Броневик быстро уменьшался в размерах, по мере того как самолет набирал высоту. Немцы все еще стреляли, но Ник уже понял, что спасен.

— Шмидт сказал Дольфусу, кто вы такой, — прокричал летчик, перекрывая шум моторов. — По пути на аэродром. Мне приказали не взлетать.

Ник пробрался в кабину, удивляясь про себя тому, что летчик так хорошо говорит по-английски.

— Почему же вы взлетели? — спросил он.

— Мы слышали о заговоре Винтерфельдта. Вернее, о подготовке этого заговора. Нацисты пытались держать это в секрете, но слухи все же просочились через тюремные стены. Многие из нас думают, что правда была на стороне Винтерфельдта. Мы знаем, что творится в «Фулсбюттель». Что там пытают бедняг евреев. Поэтому, когда мне передали, что вы Ник Флеминг, я понял, что это хорошая возможность для меня выбраться в Лондон.