Титаник. Псалом в конце пути
Шрифт:
— Я думаю, было неплохо, — снова говорит Джейсон.
— Что стряслось с моим контрабасом?
— Ну ладно, я пошел есть.
— Можно оставить здесь инструменты?
— Лично у меня нет выбора, — улыбается Спот.
— В четыре часа, — говорит Джейсон, — Ровно в четыре.
— Мне бы хотелось узнать, господа, не кажется ли и вам, что с моим контрабасом что-то не так?
— Мне кажется, что со мной самим что-то не так. И зачем я здесь нахожусь? — говорит
— Приятного аппетита вам всем.
— И вам также… и вам также…
— Может, это предвещает несчастье? Может, этот странный резкий звук объясняется тем, что струны были сделаны из кишок неблагополучного быка? И он хочет о чем-то предупредить нас? Может, это утробное урчание предвещает опасность? Или, наоборот, удачу? Трудно сказать, господа, трудно сказать. Хе-хе-хе…
— Джейсон, я брошу его за борт.
Петроний отходит и с улыбкой погружается в свой мир.
— Я брошу его за борт, — повторяет Алекс.
— Пожалуйста, — говорит Джейсон. — Но я ничего не желаю об этом знать.
— Прости, — виновато обращается Давид к Алексу. — Прости, я допустил ошибку.
Алекс отвечает ему враждебным взглядом. Потом переводит взгляд на Джейсона.
— Как можно было брать этого человека? — спрашивает он.
— Оставь… — отмахивается Джейсон.
Давид густо краснеет, но молчит. Потом уходит.
Джейсон задумывается. Он внимательно следит за Адексом, тот невидящими глазами смотрит куда-то вдаль. Под глазами у него круги, точно он не выспался. Джейсону жаль Давида, но Алекс сегодня явно не в себе.
Лучше делать вид, будто я ничего не замечаю, думает Джейсон.
— Пойдемте есть, — зовет он.
Алекс не отвечает, по-прежнему глядя вдаль. Потом тихо произносит:
— Мне надо поговорить с тобой.
— Может, поговорим за едой? — осторожно предлагает Джейсон.
— Нет…
Разговор происходит на шлюпочной палубе, на корме, возле зимнего сада. Пассажиров тут сейчас нет, все обедают.
Алекс долго стоял у поручней и глядел вдаль. Ему было трудно начать. Потом он заговорил, не поворачиваясь к Джейсону.
Он говорил медленно, то и дело замолкая. Джейсон слушал, не в силах вставить ни слова.
Наконец Алекс умолк, молчал и Джейсон.
— Если все так плохо, может, тебе лучше списаться на берег? — спросил он через некоторое время.
— Придет срок, спишусь, — сказал Алекс. — Этот рейс я выдержу, а может, и еще один. Но тебе надо подыскивать кого-нибудь на мое место.
Джейсон был в смятении. Искать нового компаньона, плавать с кем-то другим… Нет, это невозможно. Он посмотрел на Алекса, тот стоял,
— Это будет нелегко, — неловко заметил Джейсон.
— Ничего, найдешь, — вдруг со злостью сказал Алекс.
— Нет-нет… я не то имел в виду… совсем не то. — Джейсон помолчал. — У тебя есть сбережения?
— Негусто.
Джейсон хотел сказать, чтобы Алекс не думал о деньгах, но говорить об этом было трудно. Как и обо всем остальном.
— Как ты себя чувствуешь?
— По-разному, то хуже, то лучше.
— Скажи мне, если тебе будет трудно играть.
— Скажу. Но пока все было в порядке. Я не собирался говорить тебе об этом, во всяком случае пока. Но вчера меня вывел из себя… да и сегодня тоже… этот мальчишка… этот немец.
— Он австриец.
— И я решил, что надо тебе сказать. Подготовить тебя.
— Мы слишком долго плавали вместе, чтобы ты молчал. Хорошо хоть теперь я все знаю.
— Я так и хотел.
Джейсон думал: мне этого не понять. Я его слышу, но смысл его слов постичь не могу. Ведь вот он, стоит здесь, рядом. А сам-то он понимает? Джейсон взглянул на Алекса: он мой друг. Единственный настоящий друг.
— Надеюсь, ты не принял это слишком близко к сердцу?
— Что значит — слишком близко? — Джейсон был задет.
— Не расстраивайся. Это не должно отразиться на работе.
Джейсон молчал. Мы не то говорим, думал он. Наверное, нам следовало больше знать друг о друге. Раз уж так получилось, мне бы хотелось кое о чем с ним потолковать. До сих пор все шло хорошо. Но говорить друг с другом мы не научились.
— Ты ничего не хочешь мне рассказать? — спросил он, понимая, что это звучит глупо.
— Нет. С чего ты взял?
И верно, с чего я взял, думал Джейсон. Может, это и в самом деле не нужно. Может, все должно быть, как всегда, без слов, несмотря ни на что. Может, люди лучше понимают друг друга без слов. Может, я не узнаю его лучше, даже если он все расскажет мне про себя.
Они продолжали молчать. Алекс стоял, перегнувшись через поручни. Джейсон — прислонившись к ним спиной. Так им было легче избегать взглядов друг друга.
Алекс спустился в каюту, там никого не было.
Первым делом он вымыл руки. Потом сел на свою койку и обхватил голову руками. Несколько минут он сидел, сжавшись и тяжело дыша. Хорошо, что никого нет. Есть ему не хотелось.
О борт судна плескалась вода, но звон, стоявший у Алекса в ушах, заглушал ее плеск.