Тьма перед рассветом
Шрифт:
Его паническая мысленная команда неожиданно добавила им силы; чужое присутствие Китарака замерцало в их объединенном сознании, как пламя свечи, а Кайана отступила к границам восприятия. У Джедры даже было время заметить, что тело Китарака исчезло, как и его сознание еще до того, как псионики прорвались через их ментальный барьер.
В отчаянии он разорвал связь и опять оказался в переулке вместе с Кайаной. Ее окоченелое тело стояло за ним; наверно ее схватили. Он даже не пытался вернуться обратно за ней, но просто обхватил руками ее тело и взлетел вместе с ней в воздух, а потом резко полетел по направлению к центру города. Если он сможет оторваться от псиоников, создать между ними приличную дистанцию, он сможет освободить и ее сознание, потом они затаятся в трущобах и очистят свое сознание, а затем убегут из города.
Но он не успел долететь даже до конца переулка, как псионики опять ударили по нему. Их тактика не изменилась и на этот раз: они отсекли его способности летать, и они с Кайаной упали на землю как два мешка с овощами. Джедра почувствовал, как кость в его правой ноге треснула, боль ударила его по всему телу, но он сумел встать на ноги и поволок за собой Кайану. Спрятаться было негде, но он будет бороться до конца.
Он проволок ее пару ярдов, боль ударяла его в ногу на каждом шагу, потом не выдержал и упал на колени. Он продолжал держать тело Кайаны в руках, но уже в следующее мгновение ворота поместья открылись и толпа солдат с факелами в руках вывалилась из них. Они мгновенно увидели обоих беглецов и с мечами наголо побежали к ним.
Первый из стражников — огромная женщина, все лицо и тело которой было покрыто сажей, подбежала к нему и уперла кончик своего меча ему в грудь. Джедра почувствовал, как холодное железо прошло через тунику, прорвало кожу, и задрожал сам, когда ее рука затряслась от усталости и адреналина, бушующего в крови.
— Давай, — сказал она, явно радуясь возможности проткнуть его насквозь. — Попробуй что-нибудь.
Джедра взглянул на длинный полированный клинок, в его гранях отражались огни факелов, потом перевел взгляд на ее лицо. Там не было даже намека на жалость. Для нее он был бандитом и вором, крадущимся в ночи.
— Извини, — сказал он Кайане. Медленно, с преувеличенной предосторожностью он положил безвольное тело Кайанаы на землю. — Я прошу прощения, — сказал он ей еще раз, хотя и знал, что она его не слышит.
Десятая Глава
Пока солдаты волокли Джедру с Кайаной обратно в поместье, слуги и рабы потушили пожар. Женщина, которая взяла их в плен, заставила Джедру идти до тех пор, пока он не свалился от боли, пульсировавщей в сломанной ноге. Только тогда она забросила его руки себе на плечи и протащила остаток пути, его ступни волочились по земле за ее спиной. Она бросила его на землю перед разрушенной казармой для гладиаторов и приказала солдатам бросить рядом с ним и Кайану.
Двое из псиоников все еще были там, молодая женщина и один из пожилых, и Джедра почувствовал, как они оба немедленно набросились на его сознание, стараясь проникнуть внутрь. Он попытался сопротивляться, но без Кайаны он был им не ровня. Не останавливаюсь ни на мгновение они сокрушили его жалкий щит и проникли внутрь его психики, как победоносная армия вторгается в завоеванную страну. Джедра видел и чувствовал, как они вытягивают из него картины прошлого, стараясь оценить его и понять, почему он напал на них. Наконец они удовлетворились тем, что увидели, отступили и погрузили его в сон, очевидно исповедуя принцип: выходя из комнаты гаси свечу.
Он проснулся опять, когда его ударили ногой по ребрам. Грубые руки поставили поставили его на ноги раньше, чем он успел сообразить, что происходит, и он стоял, моргая в неожиданно ярком солнечном свете, балансируя на здоровой левой ноге и стараясь не обращать внимание на боль в правой. Кстати, боль стала поменьше, похоже, пока он спал, кто-то лечил его, но не закончил свою работу.
Когда его глаза наконец привыкли к яркому свету он увидел хорошо одетого аристократа примерно пятидесяти лет, стоявшего перед ним, его волосы были все еще мокрые после утренней ванны. Рядом с аристикратом стояли два солдата, а рядом с Джедрой два псионика, собранные и сосредоточенные. Это были совсем другие псионики, а не та четверка, которая стерегла Китарака прошлой ночью: две женщины средних лет. Они не делали никаких угрожающих движений, просто стояли и внимательно смотрели на него, но Джедра ощущал их присутствие как что-то, что нависло над ним и готово наброситься, как только он попытается что-нибудь сделать. Его чувство опасности предупредило его, что есть что-то очень опасное сзади, но еще один солдат держал за шею так, что он даже не мог повернуть голову, чтобы увидеть то, что угрожает ему.
Кайану тоже подняли на ноги и поставили рядом с Джедрой. Она уже проснулась, но и ее держали за шею, так что она могла только скосить глаза в его направлении.
Аристократ сказал в нос, скучным и надменным голосом, — Я полагаю, что могу поздравить вас обоих. Китарак сумел убежать во время всего этого балагана. К счастью, вам этого не удалось, так что можно говорить о честной сделке. — Он не стал дожидаться ответа, а продолжал тем же тоном, — Мое первое желание было разрубить вас на кусочки, отрубая по дюйму от вашего тела каждую минуту, но потом я передумал. Вы оба кажетесь очень изобретательными и полными энергии, а я ненавижу бесцельно уничтожать ценные предметы. Надеюсь, что из вас получатся хорошие гладиаторы, а поскольку вы ограбили меня и украли у меня чемпиона, вам придется заменить его и самим стать чемпионами, и не имеет значения, умеете вы сражаться или нет.
— Гладиаторы? — Рот Джедры внезапно пересох, он едва смог выдавить из себя одно единственное слово.
— Да, гладиаторы. Ваша тренировка начнется немедленно и вот он будет вашим учителем. — Аристократ кивнул на кого-то позади Джедры, солдаты, державшие его и Кайану ослабили свою хватку, так что они смогли повернуться и увидеть, кто это такой.
Джедра узнал смуглого мускулистого эльфа с первого взгляда. — Сахалик! — не крикнул, а пропищал он тонким голосом.
Глаза Кайаны расширились, от ужаса или удивления, а может от обоих.
— О, да вы уже знаете друг друга? — спросил аристократ. — Замечательно. Тогда, я уверен, дела пойдут быстрее. Сахалик, я оставляю их тебе. — Он повернулся и пошел в своему покрытому сажей и копотью дому, солдаты последовали за ним.
Но псионики остались на месте, как и два солдата, державшие Кайану и Джедру. И, конечно, Сахалик. Огромный эльф ухмыльнулся во весь рот и похлопал могучими руками по плечам своих новых гладиаторов. — Мы начнем прямо сейчас, — радостно сообщил он. — Если вы собираетесь заменить Китарака, вам придется сражаться через шесть дней.
Как Джедра и ожидал, первая «тренировка» была настолько жестока, насколько это вообще было возможно. Не было даже намека на обучение; пока псионики бдительно следили, чтобы он не использовал никакой псионической силы против своего тренера, Сахалик безжалосто бил Джедру, неустанно осыпая юного полуэльфа ударами своих кулаков до тех пор, пока тот не свалился, но и тут не успокоился, но продолжал бить его ногами по ребрам, голове, спине и животу, пока Джедра не свернулся в тугой клубок, каждый кусочек которого болел не переставая. Воин-эльф был большим специалистом в этом деле; он не сломал ни одной кости, но и не оставил ни одной неизбитой мышцы.