Тьма уже внутри
Шрифт:
— Откликнулся? — Бранов стоял на месте, не шевелясь. — Неужели получилось… Спроси! Спроси что-нибудь! Он должен быть здесь миролюбивым…
— Погоди ты! — фыркнула, морщась. — Тише! Я едва ли что-то слышу.
Аспирант замолк, взволнованно следя за мной издали, а я все бродила и бродила, ища волну. Мне, как тому плохому танцору, мешало абсолютно все! Даже стук собственного сердца.
Я отошла уже довольно далеко, продрогла насмерть, когда Бранов окликнул меня, размахивая руками. Я слишком близко подошла к «бреши».
Разочарованно поглядев на колышущуюся стену, я зло сплюнула.
— Ну и фиг с тобой, — развернулась я, бойко зашагав обратно по своим же вытоптанным следам. — Не хочешь разговаривать, умолять не стану.
Будто взволновавшись, голос вновь усилился. И по мере приближения к аспиранту, гул в голове рос и ширился.
«Нужна»… явственно шелестело. Затем шум ветра и вновь: «нужна», «нужна».
Оцепенев от страха, я сбавила шаг. Ветер поднялся нешуточный. И пусть это лишь выдуманный английской писательницей мир, обморожение здесь получить можно совсем реальное.
«Нужна, нужна» — словно пленку заело, но звучало все понятнее, будто мои навыки Слышащего адаптировались, раскрываясь в полной мере.
— Что он говорит? — сам преодолел оставшееся меж нами расстояние Ян. — Мика, не молчи! Что ты слышишь?
Но губы у меня онемели. Невидящим взглядом я уставилась на него. Осознание медленно заполняло нутро, но разум пока верить во все происходящее категорически отказывался.
Я подняла руку и под недоуменным взглядом темных, как ночь, глаз положила руку Яну на грудь.
«Нужна мне»…
Сердце явственно билось под ладонью.
— Я слышу…
«Ты нужна мне»…
— Я слышу… — вновь захлебнулась воздухом я, а рот Яна так и приоткрылся в беззвучном: «Что?».
«Ты нужна мне, Ми-ка. Ты мне…»
— Это ты. Я слышу… тебя.
Я подняла взгляд, и Бранов, с расширяющимися от ужаса зрачками, схватил меня под руку, ослепляя золотым сиянием.
***
— Ян, вы уже несколько часов здесь, поэтому я решила принести…
Роза осеклась, так и замерев в дверях.
Я же чувствовала, как каждую мышцу сводит от страха. Животного, дикого. Обуздать его не вышло бы и у лучшего укротителя. Обычного укротителя. Укротителя диких зверей.
— Мика, — осторожно протянул Бранов руку, и я невольно отступила.
Попросту контролировать свое тело была не в силах.
— Это был ты… Это тебя я слышала там.
— Мика…
— Не подходи! — выставила я обе безбожно дрожащие руки перед собой. — Ты… не человек! Ты…
— Oh mein Gott! [2] — поднос из рук Розы с грохотом полетел на пол. Аккуратно уложенные бутерброды разлетелись во все стороны. — Он все же проснулся…
[2] О, Боже мой! (нем.)
— Кто проснулся? — сглотнув, медленно повернул голову Ян. — О чем ты?
— Иное начало, — в глазах у женщины стояли слезы. — Она так и писала… Говорила, что однажды он проснется в тебе. Oh mein Gott! Oh mein… — в муках обхватила Роза голову руками, и плечи ее затряслись от рыданий.
**Междуглавие**
Вот уже почти четверть часа Лилия взволнованно перебирала краешек клеенки на
— В общем…
Роза качнула головой, показывая, что слушает со всем вниманием, но Лилия вновь судорожно вздохнула, и пальчики заплясали по контуру неживых нарисованных цветов.
— Лили, я слушаю тебя. Говори. Прошу, не молчи только! — взмолилась наконец Роза. — Ты знаешь ведь, мне можно что угодно рассказать.
Лилия кивнула и подняла на нее голубоглазый взгляд. Роза, как старшая сестра, и впрямь всегда старалась быть для Лили оплотом уверенности и счастья. Потому, даже несмотря на строгость регламента отдела и значимость договора о неразглашении, подписанного в здравом уме и ясной памяти, Лилия каждый раз умудрялась поведать все. И даже чуть больше.
Конечно, это было несколько эгоистично с ее стороны. Все невероятные рассказы о Хаосе и оживающих книгах если и не пугали Розу, то заставляли волноваться за сестру. Тревожиться до боли в сердце, когда после очередного похода со связанной группой в материю Лилия не приезжала в тот же день с тортом и новой порцией рассказов о приключениях.
Но жить в неведении для Розы было бы в разы мучительнее. Ведь невероятно крепкая связь между сестрами, еще в детстве потерявших родителей, подсказала бы, что дело нечисто. Да и для Лилии, извечно вращающейся в водовороте опасностей, жить так было куда проще. Иногда нужно было поделиться. Поделиться хоть с кем-то, кто поддержит и не сочтет сумасшедшей. Ведь даже в Ордене близкой души для юной фройляйн [1] Стольцберг так и не нашлось.
[1] фройляйн — девушка (нем.)
— Лили, — напомнила о себе Роза, и та вздрогнула, сцепив пальцы в замок. — Я тебя слушаю.
Судорожный вздох, и слова наконец полились.
— Ты ведь помнишь, я рассказывала, что новый проект «Ворон» наконец дал плоды?
— Ты о тех исследованиях природы темного Хаоса, что всячески пытался прикрыть твой начальник?
— Да, — вскинула голову Лилия, сверкая глазами будто в лихорадке. — Он просто не понимает. Все они не понимают! Им проще выполнять свою работу без лишних вопросов и размышлений. Никому и дела нет до прорывов! До открытий, что позволят сделать не только наш мир, но и бесчисленное множество иных, лучше!
Роза сдержанно кивнула, положив руку на плечико сестры. Та вздрогнула, вынырнув из дум.
В последнее время Лилия вела себя странно. Выглядела чуть отстранённо, частенько бормотала что-то сама себе. Но Роза и думать не смела, что Лили сошла с ума. Всему есть объяснение. А с той работой, что есть у сестры, объяснение быть просто обязано.
— Я понимаю, — мягко улыбнулась Роза, ободряюще сжав плечо пальцами. — Пока не доказано обратное, в своей правоте сомневаться нельзя.
— Но я доказала! — воскликнула Лилия, ожив. — Тот Хаос вышел на контакт с нами. Он не пытался меня иссушить, Роза! Он интеллектуально и эмоционально развит ничуть не хуже, а, быть может, и лучше человека! Возможно, это совсем иная раса, в сравнении с которой мы, люди, всё еще дети в колыбели.