Тьма уже внутри
Шрифт:
— Ну почему ты такой ограниченный? Вы все, — обвел он рукой пространство, будто кроме них здесь тьма народу толпилась. — Всё постичь, заключить в рамки. Иначе, не жить. Иначе, мучаетесь от безызвестности. Кстати, я заметил, что безызвестность вас прямо-таки убивает, — постучало отражение по переносице. Самостоятельно. Без "помощи" Яна. — Хотя на самом деле все гораздо проще. Нужно лишь понять, что ничто не имеет границ. Принять, как данное, и жить в свое удовольствие. И остальных не мучать и не запирать в одиночестве на десятки лет.
Выразительный, явно с намеком взгляд…
— Понимаешь, о чем я?
— Нет желания, — почему-то разозлился Ян.
— Ой, — сморщилась отражение, — снова здорова! Мне за тебя порой стыдно. Вернее, за себя, — тот, другой Ян, будто бы задумался. — Ты эпический зануда. Нет, ну правда! Но все, по неведомой вселенской несправедливости, видят лишь тебя.
— Уж лучше быть занудой, — парировал Ян, — чем тварью.
— Поспешу выразить несогласие, — развело руками отражение, улыбаясь, но тут же обернулось. — Ну вот. А мне тот уголок мира больше всего нравился.
Ян во все глаза вытаращился, глядя, как он сам, а вернее, наверняка издёвки ради созданная, его копия, заложив руки за спину, наблюдает за рушащимися белоснежными колоннами, обращающимися не то в пыль, не то в туман. Антрацитовое небо там, на горизонте, тускнело. Терялось в пыли. Будто кто-то умело орудовал ластиком.
— Что…
— Почему мир рушится? — обернулась копия.
— Тебе сил не хватает его питать. Это я и без тебя понял.
— Отстойно звучит, — вновь отвернулось отражение. — Но да. Порой что-то исчезает. Вчера целый кусок моего личного экспериментального леса канал в бездну. Хорошо еще не успел населить его живностью. Жалко было бы. А с тех пор, как ты узнал обо мне… Да ты ж мне все чакры перекрыл, засранец! — в ярости ткнул он пальцем в Яна. — Я ж тут стараюсь, между прочим! Батрачу без выходных без проходны…
Но Ян не слушал. Будто громом пораженный, он отступил назад. И еще немного. Отражение замолкло и изобразило удивление вполне умело.
— О, так до тебя только дошло что ли?
Гул смолк. Разрушение наконец прекратилось. Туман перемешанный с пылью рассеялся, словно ничего и не было. Только обрывочек земли, покрытый изумрудного цвета травой, будто бы просто стал меньше, а горизонт, за которым в беспорядке вихрилась не то пустота, не то просто непроглядно-серые тучи, стал хоть немного, но ближе.
— Ты… Хаос? — прошептал Ян. — Ты часть меня…
— …что вечно хочет зла и вечно совершает благо, — продолжал каламбурить собеседник. — Ха, дружище. Я до последней секунды надеялся, что ты сообразительнее, — помассировало висок отражение с обреченным видом. — Ну почему? За какие такие заслуги у тебя преимущество? Я мог бы куда больше полезностей сделать.
Хаос картинно прикрыл ладонью глаза, подчеркивая вселенскую обреченность. Такой же ладонью, что и у Яна. Даже часы, и те скопировал, не поленился. Вот сволочь!
— Какого черта ты в моем обличии? — зарычал Ян, потеряв рассудок и двинувшись на врага.
— Тебе жалко что ли?
— Это мое тело!
— И мое тоже. Оно меня вполне устраивает. Удобное. И девушки в восторге. Правда, — скривил губы Хаос с вполне искренней жалостью в глазах, — в последнее время ты что-то совсем утух. Пару лет назад мы куда веселее время проводили.
Сволочь! И сколько раз он делил с ним сознание? А что если половину своей жизни Ян вообще прожил не сам?
Ярость и страх охватили. И сил бороться с ними не было. Ян рванул вперед, целиком окунувшись в завесу, но та растянулась, обволакивая его плечи, пальцы, и будто перепонки меж ними взращивая.
— Неа, — покачал головой Хаос, даже на миллиметр не сдвинувшись. — Я сто раз так делал, оно не пускает. Твоя сущность Укротителя, видать, нехило усиливает стену.
И правда. Не успел он договорить, как Яна отбросило назад, на свою часть территории. Причем с такой силой, что он, пролетев по воздуху несколько метров, рухнул навзничь, взрыхлив землю.
Дыхание перехватило.
— Эй! Ты там в порядке, братец?
— Не брат ты мне… — с трудом поднялся Ян, буравя взглядом того, кто величал себя Хаосом. Того, кто не только его жизнь в ад превратил, но еще и лицо украл.
— Ну-ну, мы ближе, чем тебе кажется. Мы одно целое. Сиамские близнецы, ну, или Инь и Ян, если хочешь. Ха! Забавно… — восторженно замахал руками Хаос. — Инь и Ян… Ян! Понимаешь, да?
— Нет. И не хочу понимать. Мы не одно. Я совсем другой! Я нормальный!
— Ага, — сморщился Хаос. — Говори себе это каждый день перед сном. Слушай, — с намеком на искренность улыбнулся он. — Ну, право слово! Мы же не чужие друг другу… почти люди. Предлагаю договориться и дело с концом. Все останутся в шоколаде. Ты точно отхватишь самую аппетитную часть пирога.
Хаос подмигнул, поджав губы. Искусственно созданное лицо светилось от удовольствия. Однако Ян вновь покачал головой. Все эти ассоциации с едой… О чем он вообще?
— Да за что же мне это? — взвыл Хаос, взъерошив волосы. — Начни соображать уже, прошу! Я ж о писаке твоей речь веду: Машке-милашке! Мне ты можешь не рассказывать байки-небылицы, что тебе чихать на нее.
Ян нахмурился, потерев лицо ладонями. То ли и впрямь он отупел враз, головой тюкнувшись, то ли эта скотина намеренно его путала, воздействуя. Это ведь его мир, а значит, Ян здесь беззащитнее младенца.
— В любом случае, при чем здесь Мика?
— Все просто, — с видимым облегчением выдохнул Хаос. — Ты даёшь мне чуть больше свободы, а я, — он прикрыл глаза ладонью, выглядывая сквозь пальцы, — не вмешиваюсь в ваши междусобойчики. И даже почти не подглядываю.
— Нет.
— Нет?
Ян покачал головой, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как глаза у его копии округляются, наполняясь недоумением. Раз уж эта скотина затащила его ради того, чтобы сделать столь идиотское предложение…