Тьма уже внутри
Шрифт:
Но на сей раз, кажется, судьба развернулась ко мне нужным местом. Знать бы только, не для того ли, чтобы вновь, эффектно махнув хвостом, щелкнуть меня по носу?
— Все знают, на что подписались, Ян, — пробубнила, по-прежнему стоя спиной. — Но мы все на твоей стороне. А уж я-то и подавно. Сам ведь все знаешь.
— Знаю, — ладонь легла на мое плечо, выдернув из сожалений, смешанных с радостью от признания. Хоть и неуклюжего. — Но сделать вид, что мы оба, пусть и как дураки, плывем по течению в блаженном неведении, будет лучше.
— Сделать вид? — развернуться и посмотреть аспиранту в глаза сил не нашлось. — Притвориться, что мы, как дураки, ничего не видим, не слышим и…
— Дуракам везет, — судя по мягким ноткам в голосе, Ян улыбнулся. — Но так и правда будет лучше, — повторил он. — Поверь мне.
— Может, и будет, — согласилась я с обреченной покорностью, крошащей стержень в хребте, что в идеале должен быть несгибаем. — Вот только кому? Тебе? Уж прости, — наконец нашла в себе мужество хотя бы голову развернуть, чтобы видеть Яна искоса, — но я в эти байки не поверю, не старайся. А уж после того, что вчера, на этом самом месте…
Щеки и лоб вспыхнули, стоило лишь во всех подробностях вспомнить наш с Брановым танец, а затем шею обдало жаром чужого дыхания.
Хотя нет, не чужого все же. Родного. До щемящей боли в груди родного. До щипания в носу и воздушного шара, что распирает ребра изнутри.
— Я уже ничего не понимаю, — покачала головой, кусая губы, — кто ты, кто я… но что-то происходит тут, — приложила я кулак с все еще стиснутой в нем несчастной луковицей к груди. — Надеюсь, мне еще хватает ума не испытывать ложных иллюзий, но… Ян, если я ошибаюсь, и ты… Если я тебе…
Такая смелая в мыслях, на деле я оказалась полным профаном. Уткнувшись перед собой взглядом, мне лишь и оставалось, что сосредоточенно крошить в пальцах луковые чешуйки.
— Не ошибаешься, — прервав гнетущее молчание, наконец ответил Ян, и сердце у меня забилось не то в припадке, не то от радости. — Что-то и правда происходит. Но вчера здесь, с тобой был не я. Вернее, — аспирант отступил на шаг, вернулся к столу и потер ладонью лицо, застонав. — Нет, физически это был я, конечно, а вот в остальном не уверен. Хаос требует свободы, а дать ее я ему не могу. Не имею права. И он отомстит. Слишком уж долго он пробыл взаперти. Он узнал вкус чистой энергии, а значит, всеми силами будет пытаться прорваться снова и снова. Я знаю. Вспомнил, что было там, у завесы.
— Вспомнил? — воскликнула я. — Почему никому не сказал?
— Сказал, — ответил Ян, смутившись на миг, и я презрительно сощурилась.
— Только Сергей и Марта, как самые близкие, в курсе? Что ж, приятно наконец получить хоть долю определенности, кому ты доверяешь, а кому нет.
— Дело не в доверии, — покачал головой аспирант. — Дело во мне, Мика. Я не хотел, чтобы знала именно ты, — Ян втянул побольше воздуха, как перед погружением в ледяную воду. — Я вообще не хотел говорить с тобой.
— О, поверь, скрыть тебе это не удалось.
Злость в груди все выше поднимала голову. И пускай! Злиться куда проще.
— Да я и не пытался, если честно. Уж лучше так, — Ян горько усмехнулся. — Этот Хаос питается мной, моими эмоциями, а ты вызываешь их слишком много. Он распробовал их на вкус, нашел мое слабое место и уже не отступится.
Я замерла. Мне хотелось быть Яну опорой, надёжным плечом. А я слабость. Вот оно как бывает.
— Я не победил его в материи в прошлый раз, — продолжал аспирант, комкая пустой пакет и засовывая его в верхний ящик тумбы со всяким хламом. — Не смог. Потому и не помнил ни черта. Если бы вчера на долю секунды наши с ним сознания не соприкоснулись, я до сих пор бы как дурак брел по подготовленной этой тварью дорожке.
— И куда же эта дорожка ведет, — спросила не без дрожи в голосе. — Не в ад надеюсь?
— К тебе, — не задумываясь, ответил Ян так, словно в ад путешествие на порядок приятнее. — Хаос реагирует на тебя, Мика. Я это чувствую. Да и ты, должно быть, тоже.
Действительно, нечто необъяснимое ощущалось. Тяга к Яну всегда была. Но с недавних пор она сильнее, чем я могла бы сознательно игнорировать. Вернее, я полагала, что эта тяга к нему. На деле же, вполне могло выходить иначе. До тех пор, пока у Хаоса не прорезался голосок, сходила ли я с ума по аспиранту с той же силой?
Ответ был очевиден. И от этой очевидности меня нещадно замутило. Пришлось даже ладонь ко рту прижать, правда, этот жест, вероятнее всего, со стороны напоминал жест крайней степени ужаса.
— Ты его привлекаешь, Мика, — с видимой неохотой выдавил Ян. — Как женщина привлекаешь, если можно так выразиться, конечно.
— Только… его?
Спросила и застыла, не успев даже разобраться, насколько сильно хочу услышать ответ. Но момент истины настал.
Отняв ладонь от лица и пересилив себя, я уставилась на Бранова прямо, не отводя взгляд. Но аспирант в ответ глядел лишь обречённой жалостью и тоской.
— Прости, но я не могу ответить. Я не знаю, Мика. Уже не понимаю где «я», это настоящий «я».
Ян опустил голову, а у меня внутри в эту секунду словно что-то оборвалось. Разбилось.
— Но как же, — нащупала позади кухонную тумбу я и вцепилась онемевшими пальцами. — Ты сказал, что я его привлекаю. Он сам говорил, что я нужна! Но вы же одно…
— Нет! — сверкнул глазами Бранов, повысив голос. — Мы не одно целое! Пока я человек, я буду бороться. Возможно, если Мут и впрямь лишит его части сил, мне удастся сдержать натиск. Дождаться, пока Хаос ослабнет окончательно, и запереть эту энергию навсегда. А возможно, он все равно займет мое место, но тогда это будет уже забота Хранителей равновесия. Правда, я ума не приложу, как они сумеют… Но сейчас, пока есть возможность, я сделаю все, что только смогу, чтобы остаться человеком хотя бы номинально!
Я с трудом протолкнула ком в горле. На удивление слез в глазах и в помине не было.
— Чем я могу помочь?
Прозвучало ровно. Холодно и безучастно.
— Держись от меня подальше, — в тон мне бесцветным голосом выдал аспирант. — Попытайся больше не оставаться со мной наедине. Попроси Оксану, чтобы по возможности была с тобой всегда. Не позволяй мне касаться тебя. Мне нельзя терять контроль ни на секунду.
— Оксана больше не в игре. Она завтра уедет.
— Ты слышала, что я сказал, — непривычно резко гаркнул Бранов. — Если хочешь помочь, делай, как прошу. Иначе, я сам поговорю с Оксаной.