Тьма уже внутри
Шрифт:
Но после его этого «отдам все» с последующим окаменением всего тулова, подозрительной молчаливостью и игрой в гляделки…
— Да что, черт побери, происходит? — с размаху завалилась я на диван, раскинув руки и уставившись в потолок.
Еще утром Ян говорил, что не знает, что чувствует ко мне. И если чувствует, то не происки ли это той твари, что засела внутри? Но сейчас… Стоило прокрутить в памяти сцену на балконе от начала и до конца, как сердце принималось стучать, как сумасшедшее. Подрыгав ногами и сбив в комок одеяло, я закусила кулак,
Яну не все равно. Люди, которым «все равно» не злятся и не врываются посреди разговора, всеми силами стараясь насолить покрепче. Да они и не подслушивают, в конце концов!
Так неужто Шани с ее хранительницей очага добились своего? В такую запредельную мистику уже даже мне верилось с трудом. Но ведь…
— Ай, да чем черт не шутит! — села я и зажмурилась, как и Шани развернув руки ладонями вверх. — Великая Кошка, — зашептала одними губами, чтобы на сей раз предатель-Джахо ничего услышать и пересказать аспиранту не мог, — если это твоих лап дело, прошу, помоги еще немного. Еще совсем немножечко! Если у Яна хоть капля чувств ко мне есть, пусть подумает обо мне, как о женщине. Заберет свои слова, передумает. Даже если и не сейчас, то хоть когда-нибудь пусть посмотрит на меня и…
Звук шагов, смешавшийся с бубнежом телевизора, раздался по ту сторону двери. Не закончив просьбу, я рухнула на подушку и рьяно зажмурилась.
Зачем претворилась спящей, не знаю. Здравомыслие вообще в последнее время меня жаловать наотрез отказывалось. Вот уже и к вымышленным богам с челобитной пошла. Что тут еще скажешь? Клиника она и есть клиника.
Дверь приоткрылась, и голоса в гостиной стали чуть громче. Я даже дышать перестала и постаралась расслабить мышцы лица, чтобы не быть похожей на сморщенную редиску.
Если кошачья магия уже принялась за работу, и ко мне нагрянул сам Ян, то уж лучше бы мне спящую красавицу скосплеить*. Но, судя по прилипшим к бедрам ладоням и вытянутым в струнку ногам, сходство с оловянным солдатиком было куда значительнее.
* Косплеить — имитировать, изображать, повторять. Переодеваться в костюмы персонажей
Дверь уже с негромким стуком прикрылась, а я все еще лежала и прислушивалась: здесь ли полуночный гость? Но в оглушающей тишине, свалившейся на меня одночасье, я лишь звон в ушах различала, да стук собственного сердца, что трепетало, как заячий хвост.
Кажется, я едва-едва набралась храбрости, чтобы открыть наконец глаза, как грудь пронзила тупая боль. Она враз выбила воздух из легких.
Дыхание перехватило. Что-то тяжелое навалилось: не то потолок рухнул, не то сама темнота обрела плотность. И когда я застонала, из последних сил пытаясь выдать хотя бы одну связную мольбу о помощи, два фиолетовых кошачьих глаза сверкнули прямо перед носом.
— Рррня? — раздалось вопросительное.
Толчок, и я, охнув от боли, обрела наконец возможность свободно дышать.
Вмиг сгруппировавшись, будто пружина под напором, я перекатилась на бок
Толстобокая полосатая кошка, словно дождавшись, когда я наконец рассмотрю ее от ушей до змееобразного хвоста с львиной кисточкой на конце, спрыгнула с дивана и, упершись обеими лапками в дверь, выскочила из спальни.
Аккуратно отогнув уголок одеяла, я едва коснулась ногами пола, как вовремя одумавшись, рывком подтянула коленки к груди.
— Ребя-ят! — прокричала, вытянув шею. — У меня тут проблема нарисовалась.
Тишина. Я прислушалась, но привычного легкого гула голосов и в помине не было. Словно там, за стеной, все в одночасье исчезли.
— Ребят, — нарочито бойко вскочила я с дивана, — это не смешно. Если у меня сейчас от страха остановится сердце…
Еще разок прислушавшись, я толкнула дверь и обомлела. Полутемной и уже привычной Брановской гостиной за ней не было. Вообще ничего не было.
Полупрозрачные стены, сотканные будто бы из дыма и мыльных пузырей, в которых отражалась не то я сама, не то транслировались какие-то картинки и фото незнакомых мне людей, тянулись далеко за горизонт, образуя коридор. Прозрачный пол и потолок, судя по волнам вибраций, что появлялись ниоткуда каждые несколько секунд, были сложены ни из стекла и ни из пластика. Быть может, вода? Или… желе?
— Ррня! — чуть поодаль мяукнула та самая кошка, привлекая мое внимание.
Глядя, как животинка со странным хвостом припустила дальше по коридору, забавно шевеля пушистыми бедрышками, будто кокетливая дама, я сделала робкий шажок, крепко-накрепко держась за дверной косяк. На всякий случай.
Но, несмотря на эфемерность пола, он оказался довольно прочным.
— Алиса тоже за кроликом пошла, — пробубнила я, перетянув вторую ногу вслед за первой и разжав пальцы. — И что из этого вышло?
Ответом мне послужил громкий хлопок дверью. Я в испуге бросилась назад, но единственный путь к отступлению уже растворился в жемчужно-серой дымке.
Глава 21. По кошачьим следам
Прозрачный пол был словно лед. Ноги уже порядком окоченели, начали неметь, но я упрямо стояла на месте и крутила головой. Сделать даже крохотный шажок было страшно. Да и грудь все еще саднило.
— Ты не кошка, — проворчала я, исподлобья глядя в миндалевидные, полные превосходства глаза с узкими щелочками зрачков. — Ты плита бетонная, честное слово! Чуть ребра мне не переломала.
Шерстяной колобок, сидящий неподалеку и горделиво побивающий бока лысым хвостом, нервно стриганул ушами, и я вмиг пожалела о сказанном.
Вскочив на лапы, единственное живое существо поблизости брезгливо встряхнулось и шустро засеменило прочь.
Я так и охнула. Пусть это и был лишь странный сон, оставаться одной среди дутых «экранов», транслирующих чьи-то чужие жизни и миры, жуть как не хотелось. Но стоило мне сделать несколько неуверенных шагов вслед за кошкой, пространство вокруг начало меняться.