Тьма века сего

Попова Надежда Александровна

Грегор Харт пребывал в одиночестве. Домик, в котором он ютился вместе с несколькими паломниками, всеми силами пытался изобразить собою крепость — косая щелястая дверь была плотно закрыта, а окна завешены каким-то старым тряпьем; похоже, обитатели просто сидели в безмолвии и темноте, замерев в ожидании, пока уберется инквизитор…

Грегор сидел на старом, вытертом множеством штанов полене и явно пристально наблюдал за гостем с первой минуты его появления в лагере. Когда Мартин приблизился, он поднялся, поправив куртку, неловко провел ладонью по встрепавшимся волосам и нервно

одернул рукав, сделав шаг навстречу.

— Как майстер Гессе? — спросил он, как и Гейгер, не дожидаясь вопросов. — Жив? Тут говорят, что Урсула оказалась малефичкой и напала на него… Это правда?

— Правда. Жив, — ответил Мартин и, помедлив, кивком указал в сторону, на границу лагеря. — Давай-ка отойдем. Я ad verbum [114] вижу уши твоих приятелей, прильнувшие к этой двери.

Несостоявшийся философ с готовностью кивнул, суетливо развернувшись на месте, и пошел вперед, через каждый шаг оборачиваясь, дабы убедиться, что майстер инквизитор идет следом. Трое солдат оцепления, повинуясь молчаливому мановению руки, отступили чуть назад и в стороны, освободив собеседникам место, и Мартин, оглядевшись, мысленно перекрестился, прежде чем спросить:

114

Дословно (лат.).

— А теперь без уверток и шуток, Грегор: ты умеешь ходить по Пределу. Так?

Тот побледнел, тут же пойдя красными пятнами, отступил на шаг назад, снова оправил и без того ровно сидящую куртку и шумно сглотнул, опустив взгляд. Мартин медленно выдохнул, лишь сейчас поняв, что задержал дыхание, ожидая ответа, и тихо сказал:

— Сегодня у меня нет ни желания, ни времени наблюдать за тем, как ты разыгрываешь дурачка, и мне нужен правдивый ответ. Этот ответ я, похоже, в твоем молчании и слышу. Итак, ответ «да».

— Да.

— Давно?

— С тех пор, как попытался впервые. Я рассказывал о том дне вам и майстеру Гессе.

— Ты обладаешь даром?

— Нет, я… — Грегор облизнул пересохшие губы, поднял взгляд и снова уронил себе под ноги. — Я просто чувствую, где можно идти. Я не знаю, как. Я не малефик и не expertus, больше я ничего не умею и никаких чудес не творю, я просто умею ходить там, в этом месте. Почему-то.

— Для простоты решим, что я тебе верю, — кивнул Мартин. — Тогда следующий вопрос: там, в Пределе, ты встречал Урсулу?

— Нет…

— Нет, но?.. — подстегнул он, когда Грегор запнулся, и тот, помявшись, едва слышно ответил:

— Но я видел однажды, как она выходит оттуда. Именно тогда я и решил сказать ей, что все придумал, что в Предел вошел случайно и на самом деле не умею ходить в нем.

— Почему?

— Потому что она говорила, что не умеет, а сама ходила, ясно же! — отрезал Грегор и, обернувшись на солдат, снова понизил голос: — Потому что она скрывала от всех, что умеет, и я решил — это неспроста. Я испугался.

— Чего?

— Не знаю. Но решил, что будет лучше не лезть на глаза.

— Как далеко ты прошел?

— Не особенно, — вздохнул Грегор,

неловко разведя руками. — Я чувствовал, куда и как идти дальше, но уходить вглубь в одиночку побоялся. Кто знает, что там и кто там…

— Зачем ты пришел в Грайерц?

— Вы пойдете за ней в Предел, майстер Бекер? — не ответив, спросил Грегор и, снова подняв взгляд, уже не отвел его, глядя собеседнику в глаза. — Сейчас вы задали мне этот вопрос, чтобы понять, есть ли у вас проводник? Хотите, чтобы я вел вас мимо ловушек Предела?

— А ты повел бы?

— Да.

— Вот так просто? — поднял брови Мартин, не скрывая удивления. — Так сразу, без раздумий и вопросов? Не торгуясь, не хныча, не думая о собственной жизни, поведешь меня в лапы малефичке, которая невесть на что способна?

— Я все обдумал, когда узнал, что происходит, а спрашивать мне не о чем. У меня был один вопрос, и вы на него ответили: майстер Гессе жив.

— Отчего вдруг такое волнение о его здоровье?

— Я не врал, — тихо, но твердо ответил Грегор. — Я не назову его своим кумиром, но считаю, что ваш отец достойный человек и хороший инквизитор, очень нужный этому миру человек, который не должен умирать вот так. Желательно — вообще никак, причем как можно дольше.

— Кто тебе сказал?

— Так никто же не скрывает, — чуть смутившись, пробормотал Грегор растерянно. — Известно же, что сын Молота Ведьм тоже инквизитор, известно имя… Конгрегация же никогда не делала из этого тайны, так ведь? Не рассказывают всем подряд, но и не скрывают. Я читал в шпигеле… Он же был легальный, этот выпуск? Там правда?

— О, Господи, — вздохнул Мартин недовольно, и Грегор неловко кашлянул:

— Простите, если вы не любите, когда об этом говорят, майстер Бекер…

— Неважно, — перебил он нетерпеливо. — Так стало быть, если я попрошу — ты проведешь меня?

— Да, только…

— Только — что? — снова поторопил Мартин, и Грегор, решительно выдохнув, попросил:

— Дайте мне поговорить с отцом сперва. Клянусь на чем хотите и чьим угодно именем, я не сбегу. Просто отпустите меня в Грайерц, это недолго, потому что… потому что или мы решим всё быстро, или мне попросту не о чем с ним говорить. Вы сами сказали — там, в Пределе, малефичка, способная неизвестно на что, возможно — там смерть и ваша, и моя… Я пойду туда, пойду с готовностью и без принуждения, я хочу помочь. Но только дайте мне перед этой возможной гибелью поговорить с отцом. Прошу вас.

Глава 21

— И ты его отпустил.

Мартин бросил на сослужителей короткий взгляд исподлобья и кивнул:

— Да. Он должен прийти сюда через полчаса.

Фон Вегерхоф кашлянул, переглянувшись с Куртом, и мягко осведомился:

— А если нет?

— А если нет — его приведет солдат фон Нойбауэра, которому я велел идти за нами следом и из укрытия наблюдать за трактиром, где остановился Харт-старший. Черного хода там нет, окно комнаты выходит на улицу, стало быть, никак иначе, кроме как через дверь, Грегор выйти не сможет.