То был мой театр
Шрифт:
Воспоминание Риты (И.Кузнецова) перед смертью: cвадебная фата и молодой лейтенант-муж (артист Л.Власов), который погибнет в первые дни войны.
Вторая роль Инны, тоже эпизодическая, совсем иной характер. Это мать Жени Комельковой, жена старшего командира, солидная городская дама, отчитывающая дочь за рисковые поездки на мотоцикле и прочие завихрения. А потом - принявшая пулеметную очередь, когда немцы захватили семьи комсостава...
Пятерых
Роль Риты Осяниной играли Зинаида Славина и Ирина Кузнецова. Тот редкий случай (единственный, кажется), когда Зинаида, поняв, что се "переиграли", со временем отказалась от роли. Зина играла Осянину слишком сурово, недостаточно женственно, акцентируя на рассудительности и сдержанности героини. Рита в исполнении Кузнецовой человечнее, мягче. Да, она - старшая в отряде, если не считать Кирьяновой. Была замужем за лейтенантом-пограничником, родила сына, овдовела в первые дни войны. Попросилась на тот участок фронта, где погиб муж, и ещё - чтобы к сыну быть поближе. Бегает к нему в город по ночам, нарушая устав внутренней службы... К девчонкам, подругам по службе, её отношение отчасти материнское. Характер сильный, прямой и в то же время интеллигентный. Отсюда стычки её с Кирьяновой и реже - с Васковым. Она учит девчонок, но даже команды подаёт не по форме, и её: "Катеньку к пулемету не ставь, она темноты боится" - звучит вполне естественно.
Две сцены для раскрытия этого характера особенно важны. Сцена возвращения из города, когда Рита встречает немецкий десант, и - последние минуты после смертельного ранения, последнее воспоминание и реквием. Под птичий гомон ранним утром возвращается Рита из города. "А зори здесь тихие-тихие..." В исполнении Кузнецовой в этот миг она просветлённо-спокойна. Но мы, зрители, уже видели спустившийся сверху десант, знаем, что Рита увидела лишь часть его и что ошибка её будет непоправимой. Увидела немцев - преобразилась. На сцене этот эпизод длится секунды: стучит в дверь дома, где живет Васков. Докладывает, отсекая детали. Ни суетности, ни страха. И Рита же командует строем девчат, из которых они с Васковым должны отобрать тех, кто пойдет с ними на захват десантников. И в этой сцене Кузнецова как доминанту выделяет не суровость Осяниной, а заботливость. О деле и о девчатах. Словом, её Рита оказалась точнее и интереснее, человечнее и женственнее, чем у Славиной. Оттого и стала Кузнецова единственной, но существу, исполнительницей этой роли.
Роль Жени Комельковой - красавицы Женьки, умницы и оторвы, играли Нина Шацкая и Таня Иваненко. У обеих - роскошные белые волосы и отличные фигурки. Но этим их общность и ограничивалась - и внешность разная, и характеры. У Тани Женька сексуальнее, стервознее, примитивнее. Лично мне ближе Женька Шацкой. Не оторва - сорви-голова! Гордая, отчаянная и беззащитная.
Ключевая для этой роли сцена, когда васковской команде не удалось спугнуть немцев шумной имитацией работы лесорубов. И тогда Женька женской своей красотой, наготой своей воинственной встревожит их и напугает. Вот идет она у всех па виду, завернутая лишь в полотенце. Идет, распевая "Катюшу" - вовсе не так, как обычно поют знаменитую эту песню. В интонациях - вызов! И эхом отзывается в зале её: "Эге-ге-гей, Иван, иди купаться!" И поплыла - полетели брызги из-за кулисы...
А потом - сцепа первой рукопашной, когда та же Женька, спасая Васкова, размозжит череп фашисту. Выворачивает её наизнанку, рвет. "Не смотри!" - кричит она Васкову, - и ты, зритель, вслед за ним отводишь глаза...
Не менее убедительна сцена гибели Женьки, нарвавшейся на шальную пулю: "Как глупо!.." И в последнем сё воспоминании - не полковник Лужин, не гулянка, не мотоцикл, а расстрелянная фашистами мать... Очень интересный, очень живой и достоверный
Лизу Бричкину играли Лена Корнилова и Маша Полицеймако. Здесь о примате не спорили, Машина Лиза была точнее, трагичнее и привлекательнее. Ключом к её характеру стали две фразы - чуть корявые, с "нелитературными" ударениями: "Я на кордоне жила... А я всё равно счастья ждала..."
С редкой достоверностью сыграна Машей Полицеймако влюблённость Лизы в Васкова, - откровенная, самоотверженная и монашески чистая - точно в типе, в характере героини. Недаром же реквиемом по Лизе звучит старинная песня о молоденьком послушнике, с рефреном:
О - ох, ох, как жаль,
Ох, как жаль, что я монах...
У Маши Полицеймако в театре было много ролей - почти всегда не главных. Но во всех без исключения работах она находила характер, личность. Актриса божьей милостью, человек высочайшей внутренней и театральной культуры, она была (и остается!) одним из лучших на Таганке мастеров перевоплощения. Её роли не похожи одна на другую, неповторяемы, но всё это - её и только её роли. Роль Лизы - девушки из захолустнейшего захолустья - лучшая в этом ряду. По глубине, по самоотдаче, хотя, кажется, не было ни одного спектакля, где Маша работала бы не в полную силу...
Когда во времена большой смуты Смехов сказал, что хотел бы, чтоб и она ушла из театра, Маша ответила: "Здесь моя родина. Родину не меняют"... И в этом ответе лично я нашёл запоздалый ключ к её Лизе Бричкиной.
Роль Сони Гурвич исполняли Наташа Сайко и Зоя Пыльнова. Актёрская судьба благосклоннее оказалась к Наташе. Она сыграла в "Гамлете" и "Трех сестрах", были у неё яркие роли и в кино, но в "Зорях" лично мне больше нравилась работа сценически менее удачливой, но очень музыкальной Зои. Её Соня - не просто девочка из небогатой интеллигентной семьи доктора-еврея, не просто начитанная студентка, любительница поэзии. Она сама - поэт в душе. Томик Блока не защитит её от ножа немецкого десантника... Тихая, сдержанная, знающая "слов набат" и веру в слово, не очень практичная и предельно отдатливая. Соня достойно примет смерть, прожив достойно. В этой роли Зоя Пыльнова достигала большой достоверности характера, пробиваясь к действию через сдержанность, через преодоление свойственной её героине робости. Нет, скорее не робости даже, а неискоренимого стыда, стыдливости изначальной. Сцена с письмом в начале спектакля. "От него, Сонечка, от него?" - допытывается не успевшая набраться тактичности Галка Четвертак. "Почитай" - простодушно просит Лиза. И Соня себя, стыдливость свою преодолевая, читает вслух мальчишеское любовное письмо... И за забытым Васковым кисетом она бросается, преодолевая стыд за неявную свою робость. Вот тогда-то "сапоги затопали", и - погибла Соня. Соня Гурвич с расширенными зрачками Зои Пыльновой.
А как она читает Блока!
Мы, дети страшных лет России,
Забыть не сможем ничего...
У актрисы, как, кстати, и у Иры Кузнецовой, был свой поэтический моноспектакль. Мне кажется, ничего в жизни она так не любит, как хорошие стихи. И песни. Помню, как зимой 1981 года на вечере памяти Высоцкого в Новогорске выступали с ней вместе перед хоккеистами накануне их отъезда на мировой чемпионат. По существу, выступали взамен его! Раньше Володя в эти дни сам к ним приезжал...
Зоя пела. Пела с листа с непривычным аккомпаниатором две новых песни Вероники Долиной, посвященные Высоцкому. Как умела она сразу войти в роль и - в песню! В силу этого певческого дара, видимо, в "Зорях" Зоя пела почти все песни-реквиемы... Реквиемом по её героине - еврейской девочке Соне Гурвич - стала старинная русская песня:
Когда будешь большая,
Отдадут тебя замуж
Во деревню чужую,