Точка Лагранжа
Шрифт:
— До сих пор вы, Ветров, числились в моём отделе, однако участие ваше в его деятельности ограничивалось изучением конструкции и элементов криогенного обеспечения установки «космического батута». Остальное время вы отдавали работе с вашими юными подопечными. Нет-нет, я ни в чём вас не упрекаю, упаси бог! — он поднял ладони перед собой, увидав, как вскинулся Дима. — Собственно, так и было задумано с самого начала, и с задачами своими вы справились прекрасно.
«Так вот к чему был вчерашний «зачёт», который неожиданно устроил его непосредственный начальник, инженер Аверьянов! — догадался Дима. — Предложил
— По поводу вашей… хм… педагогической деятельности всё, вроде, уже сказано. Кроме того, я, как вы, полагаю, догадываетесь, имею возможность пользоваться сведениями из других источников, и они полностью подтверждают этот вывод.
Другие источники — это, конечно, его родной сын, Лёшка Монахов. К гадалке не ходи, отец расспросил его и о недавней поездке и об отношении подопечных «юниоров» — вряд ли те стали скрывать что-то от своего вожака. Геннадий Борисович, похоже, угадал эту его мысль и одобрительно кивнул.
— Вы ведь, насколько мне известно, проходили все тренировки вместе со своей группой? Центрифуга, сурдокамера, тренажёры?..
— Да, по усиленной программе. — подтвердил Дима, гадая, куда клонит начальство.
— И заключительную медкомиссию, вижу, прошли? — начальство взяло со стола пачку листов самого медицинского вида. — Так, похоже, никаких проблем у вас не нашли. Заключение: «Допущен».
«Допущен — к чему?» — едва на заорал молодой человек. Но сдержался, только вздрогнул и выпрямился ещё сильнее — если это, конечно, возможно. И.О.О., заметив это телодвижение, иронически улыбнулся.
— Ну, хорошо, не будем вас интриговать. — инженер Монахов отложил листки с медицинским заключением и откинулся на спинкукресла. — Полагаю, пора вам, Ветров, сменить… как бы это сказать… поле деятельности. В ближайшее время месяцев на туда — он ткнул пальцем в потолок, — отправится группа наших специалистов, которая займётся монтажом «космического батута» на станции «Остров-1». Вы — в основном составе, и если не случится чего-нибудь непредвиденного, то уже через неделю сможете помахать нам рукой с геостационарной орбиты. Поздравляю вас, Ветров!
Неизвестно, чем Дима был ошеломлён сильнее: самой этой потрясающей новостью, или тем, как обыденно, едва ли не между делом она была ему сообщена. Он беспомощно открывал и закрывал рот и переводил взгляд с Геннадия Борисовича на И.О.О. Хотелось сейчас же, немедленно, выплеснуть свою радость в окружающий мир — например, сделать стойку на кистях на краю стола или распахнуть створки большого панорамного окна кабинета, запрыгнуть на подоконник (одиннадцатый этаж, между прочим!) и, раскинув руки, заорать во весь голос: «Лечу! Я всё-таки лечу!»
Но ничего подобного он делать не стал. Усилием воли взял себя в руки и встал почти что прямо, за что удостоился ещё одного одобрительного кивка — на этот раз от И.О.О., от чьего всевидящего взора не укрылись эмоции, переполняющие будущего звездопроходца.
— С вашей основной специальностью, Ветров, всё ясно. — продолжил меж
На стол лёг листок, на котором Дима разглядел что-то вроде таблички из трёх столбцов.
— Принято решение, что любой из инженерного и научного персонала одного из внеземных объектов — сейчас в их число входят строящиеся «Остров-1», «Лунный город» и находящийся в стадии проектирования лунно-орбитальный комплекс «Циолковский», — должен пройти полноценное обучение по программе подготовки технических специалистов среднего, рабочего звена. Это в полной мере относится и к вам, Ветров. Вот список, ознакомьтесь: одной из этих профессий вам предстоит овладеть за время вашего пребывания на орбите. Это, повторюсь, является необходимым условием для дальнейшего участия в Проекте — во всяком случае, в его «внеземельной» части.
Дима взял листок. В первом столбце таблички стояли номера, в двух других — названия рабочих специальностей и краткие примечания, сути которых он не разобрал. Табличка, судя по форме шрифта, была отпечатана не на пишмашинке, а на особом цифро— и буквопечатающем устройстве. Дима уже видел такие в вычислительном центре — здесь, в этом самом здании, тремя этажами ниже.
Список оказался довольно коротким, всего пять позиций, и все, насколько понял Дима, связаны с работой в открытом космосе — что тоже, конечно, не было случайным выбором, а наоборот, сознательным и глубоко обдуманным. Первым значилось "монтажник энергетического оборудования», вторым «сборщик крупногабаритных конструкций». На третьем месте стояло «пилот-оператор транспортно-монтажных систем» — видимо, тех самых «крабов», которыми он уже наловчился управлять на тренажёрах. Четвёртую строчку занимал «контролёр-дефектоскопист внешних систем», а на последней, пятой значилась специальность, от которой радостно забилось Димкино сердце.
«Вакуум-сварщик», как в его любимых «Стажёрах» братьев Стругацких! А ведь именно эту книгу, один из главных персонажей которой, девятнадцатилетний Юра Бородин тоже был вакуум-сварщиком, он, Димка Ветров, столько раз вспоминал во время практики на Байконуре, когда он, собственно, и получил приглашение в Проект — событие, перевернувшее всю его жизнь. Случайность? Совпадение? Ох, вряд ли, не бывает таких совпадений — а случайностей, как полагают иные философы, не бывает вовсе…
— Мы вас не торопим, Ветров. — заговорил Евгений Петрович. — Изучите список, прикиньте свои возможности, посоветуйтесь, если есть с кем. Ответ дадите послезавтра, скажем… — он посмотрел на запястье, — в четырнадцать-ноль-ноль…
«…здесь, же, в этом самом номере», — едва не ляпнул Дима. Фраза И.О.О, да и вся ситуация почти слово в слово, деталь в деталь повторяла сцену в номере 412 гостиницы «Звёздная», где тот же И.О.О. «вербовал его в Проект. Но сказал другое, гораздо более важное сейчас.
— А что с ребятами… в смысле, с группой «3-А»? Как они теперь без меня?
— Не пропадут они, не волнуйся. — улыбнулся Геннадий Борисович. — Честно говоря, им уже пора научиться обходиться без няньки — не в обиду тебе сказано, разумеется.