Точка опоры
Шрифт:
— Ты же эмпат, не мог не знать, насколько обидно и больно мне было, — все-таки не спешил сдаваться Малфой, хотя больше всего ему хотелось развернуться, зарыться руками в непослушные вихры и поцеловать свое чудо.
— Я обещал, что не буду применять свой дар по отношению к тебе, помнишь? — Гарри не удержался и повел носом по шелковистым вкусно пахнущим волосам.
— И все равно, это не извиняет тебя, — недовольно заметил Драко, все-таки попытавшись вырваться из объятий.
— Я знаю, — Гарри лишь крепче прижал к себе сопротивляющееся
— Твои извинения все равно ничего не изменят, — Драко обмяк в объятиях, сдаваясь на волю победителя.
— И это я тоже понимаю. Поэтому и пригласил тебя сюда сегодня.
Драко резко развернулся, упираясь руками в грудь гриффиндорца и внимательно вглядываясь в его глаза.
— Ты мне все расскажешь?
Гарри молча кивнул, разомкнул объятия и отступил на шаг, осторожно взял парня за руку и потянул к дивану.
— Только я не знаю, с чего начать. И, честно говоря, не хочу, чтобы ты об этом знал, — юноша тяжело вздохнул, садясь, устраивая Драко рядом и не отпуская его руки.
— Тогда почему рассказываешь? — блондину внезапно стало страшно: вот-вот он узнает, что же так долго и упорно скрывал от него самый дорогой для него человек. Вдруг это все изменит? Вдруг из-за этого они не смогут быть вместе?
— Потому что не хочу больше причинять тебе боль. Не хочу быть далеко от тебя. Мерлин, я так соскучился, — еще раз тяжело вдохнул Гарри, внезапно упираясь лбом в плечо слизеринца и затихая.
— Я тоже скучал, Гарри, — тихо признался Драко, ласково прикоснувшись к взъерошенной макушке, мягко перебирая прядки. — Начни с начала.
— Если бы это было так просто, — пробормотал юноша. Он действительно не знал, с чего начать. С другими почему-то этот разговор давался легче. Наверное, потому, что Гермиона и отец знали и о нем, и о Волдеморте значительно больше, чем Драко, которого гриффиндорец по мере сил оберегал от подобных разговоров.
Некоторое время Гарри размышлял, потом выпрямился и неуверенно улыбнулся.
— Ты прав, все же стоит начать с самого начала.
И принялся рассказывать историю Томаса Марволо Риддла, с которой все и началось.
* * *
— Блейз, ты из моих волос сейчас африканские косички сплетешь, — недовольно проворчала Панси, отвоевывая у парня свой локон, который тот интенсивно наматывал на палец.
— Как думаете, Драко с Гарри помирятся? — поинтересовался Блейз у магов, собравшихся по привычке в гостиной профессора Снейпа.
— Куда они денутся, — проворчал Северус, хотя тоже переживал за сына и крестника. Без мира между этими двумя в Хогвартсе витала странная атмосфера. Слизеринцы и гриффиндорцы опасались, что их лидеры вновь рассорятся и вражда факультетов возобновится. Познав веселье школьных дней без ежедневной конфронтации, ребята не хотели лишаться того духа радости и дружелюбия, что царил в школе с рождественской ярмарки.
— Гарри что-нибудь придумает, —
— Остается надеяться, что в Драко не взыграет взрывная блэковская кровь, — пробормотал Блейз. Все присутствующие тут же вспомнили двух сестер, учинивших безобразие на свадьбе, и передернули плечами.
— Он достаточно повзрослел, чтобы не устраивать сцен, — вступилась за друга Панси. Вот только голос ее звучал неуверенно. Волшебники переглянулись и одновременно тяжело вздохнули.
* * *
Гарри неуверенно погладил подушечкой большого пальца ладонь блондина, желая привлечь к себе внимание. Драко молчал вот уже десять минут, уставившись на огонь. В неверном свете камина он, недвижный, был похож на прекрасную мраморную статую. Бледное лицо не выражало ни единой эмоции, а глаза словно остекленели. Невозможно было понять, о чем он думает. Отчаянно хотелось считать его эмоции, но гриффиндорец не мог себе этого позволить. Ведь он же обещал.
— Драко?
Юный Малфой вздрогнул и встрепенулся. Повернулся к Гарри и посмотрел на него чумными глазами. Он все еще не мог усвоить вываленную на него информацию. Нет, многое из того, что было рассказано, уже было ему известно. Однако молодой человек никогда даже не пробовал все это сложить в единую картину. Возможно, если бы он просто задумался и сопоставил факты, то о многом догадался бы уже давно. Вот только жизнь все преподносила и преподносила сюрпризы, с которым необходимо было срочно разбираться, времени на размышления о прошлом просто не оставалось.
«Гарри — последний крестраж» — эта мысль все билась и билась в голове, но никак не желала осознаваться. Драко просто отказывался в это верить, поэтому цеплялся за другие части рассказа, пытался их осмыслить, но ничего не получалось. В голове, как и в сердце, царил хаос. Юноша чувствовал, как противоречивые эмоции захлестывают его и он не может с ними справиться. Накал страстей становился столь велик, что Малфою стало нечем дышать. Он открывал и закрывал рот, но не мог сделать ни единого вдоха.
Когда Драко внезапно стал задыхаться, Гарри очень испугался. Он понятия не имел, что делать в таких случаях, тем более что не совсем понимал, чем вызвано подобное.
— Драко? — юноша вцепился в плечи Малфоя и хорошенько того встряхнул, надеясь привести таким образом его в чувство. Не помогло.
«Да что же это такое?» — Гарри до крови прикусил губу, стараясь заглушить удушающую волну паники. Помогло. Более того, юноша догадался, что же происходит. Сомневался он лишь несколько секунд, прежде чем нырнуть в эмоциональный фон Драко. Только для того, чтобы отступить, возведя мощные блоки, и пораженно уставиться на слизеринца. «Как он может чувствовать столько всего за один раз?»