Точка разлома

Ливадный Андрей Львович

Если волны искажений «омывают» родственную энергетическую аномалию, не затрагивая ее, значит, накопители будут отрезаны от внешней подзарядки. Он заранее подумал об этом и теперь действовал не по слепому наитию.

По-прежнему держась за автоны, Макс усилием воли переконфигурировал гнездящихся в его организме скоргов. Он создал мощный генератор, способный некоторое время поддерживать энергетическую защиту.

Воздух вокруг фигуры Максима начал струиться искажениями. Металлорастения, за которые он держался, вдруг раскалились

и лопнули, он потерял опору, сорвался вниз, но не разбился и не сгорел, – вязкая лава огненного ручья выплеснулась на стены, очередная волна искажения плавно обогнула созданный им силовой кокон, Макс попробовал шагнуть, и у него получилось – поле сместилось вместе с ним, раскаляя камень, расширяя вход в пещеру.

Ступни ног пощипывало.

Силы стремительно таяли. Он использовал имеющиеся накопители для поддержания защиты, все остальные имплантированные системы теперь питались от жизненной энергии организма.

Шаг.

Еще один шаг.

Голова начала кружиться, но внезапно открывшееся взгляду зрелище мгновенно вернуло ясность рассудка.

Пещера была огромна. Она имела сферическую форму, скорее всего такой ее сформировал взрыв, мгновенно испаривший тысячи кубометров земной коры в момент вкрапления аномального элемента.

Вот она – точка разлома, от которой во всех направлениях уходят многокилометровые трещины.

Стены, пол, потолок подземного «пузыря» сплошь покрывала текущая в разных направлениях, закручивающаяся локальными завихрениями серебристая субстанция. Сколько колоний скоргов обитает в пещере, сложно даже вообразить. Они смешивались между собой, куда-то стремились, вспухали волдырями, лопались, срывались тягучими каплями из-под свода, и снова вопреки законам физики текли вверх, следуя изгибу стен.

В центре сферического пространства полыхал холодный изумрудный свет.

Скопление массы кристаллов являлось центром энергополя и источником постоянных микропульсаций.

Макс несколько секунд зачарованно смотрел на полупрозрачную глыбу скоргиума. Ничего более жуткого, прекрасного, невероятного, завораживающего он еще никогда не видел.

Подле глыбы еще угадывались мягкие очертания трех человеческих тел, распластавшихся на полу, погребенных под ртутной субстанцией, постепенно растворяющихся в ней.

Молох и еще двое боевиков секты.

Они все же добрались сюда, но у них не было шанса на возвращение. Они даже не смогли приблизиться к источнику изумрудного света.

Макс сделал шаг, пошатнулся, собрал всю свою волю, чтобы двигаться быстрее.

Серебристая жижа под ногами дымилась, расплескивалась по сторонам.

Он подошел к многотонной глыбе, открыл контейнер, протянул руку, попробовал расшатать один из кристаллов, и тот с неожиданной легкостью отломился.

Ударила слепящая вспышка.

Что-то мгновенно нарушилось, исказилось в энергетической ткани окружающего пространства.

Макс захлопнул контейнер, развернулся и, уже не оглядываясь, побежал назад, к выходу.

Кристаллическая масса за его спиной угрожающе запульсировала, словно в центре исполинской пещеры билось холодное изумрудное сердце, билось все чаще и чаще, готовое вот-вот взорваться.

Глава 6

Подземелья под Зыбучим Холмом…

– Держи… – Макс выбрался из разлома, без сил повалился на пол тоннеля, затем слабым движением протянул Шелесту контейнер со скоргиумом. – Надеюсь, оно того стоило…

Шелест не без дрожи принял драгоценный груз, поместил контейнер с образцом скоргиума в специальную камеру, смонтированную в структуре его бронескафандра. Внутри ячейки постоянно поддерживалось давление и температура, предохраняющие аномальный элемент от самораспада. Для этой цели в экипировку Шелеста были интегрированы дополнительные системы и пять резервных источников питания.

Отдышавшись, Макс переконфигурировал импланты, давая накопителям возможность самостоятельной подзарядки.

– Уходим отсюда… – сипло выдавил он.

Монгол помог ему встать.

– Чип Гонты больше не перемещается. – Макс, несмотря на истощение и слабость, уже включился в работу, сканируя подземелья. Он по-прежнему оставался единственным из группы, кто мог вести активную разведку.

– А Тим?

– Его пока не обнаружил, – ответил Макс. – Идем на пеленг сигнала Гонты. Будем искать наикратчайший путь.

* * *

Тим очнулся в кромешной тьме.

Со стоном привстав, он попытался осмотреться.

«Наверное, я умер…» – подумалось ему.

Вязкая тьма окружала сознание. Дышалось тяжело. Во рту пересохло, все мышцы болели.

Он с трудом сел, машинально провел рукой по забралу шлема, стирая копоть и грязь.

Сканеры экипировки ушли в сбой и не сумели перезагрузиться, но тем не менее он увидел свет.

Точно, умер…

Свет в конце тоннеля виднелся мутным расплывчатым пятном, и Тим, не в силах вынести неопределенность своего положения, нашел силы, чтобы встать, и, придерживаясь одной рукой за шероховатую стену, побрел к источнику холодного сияния.

…

Макс остановился, поднял руку.

– Что? – Монгол мгновенно изготовился для стрельбы.

– Чип мью-фона. Это Тим! Он жив! Находится уровнем ниже, неподалеку от сигнала Гонты.

– Можешь с ним связаться?

– Сейчас попробую на резервной частоте. Не хотелось бы, чтоб Гонта слышал наш разговор.

…

Источник холодного света становился все ярче, все ближе.

Тим двигался медленно, его рассудок вновь погрузился в полубессознательное состояние – слишком велика была степень усталости.