Точка разрыва
Шрифт:
Если ребенок был здесь, то только под этой черной мокрой землей. Он уже умер. Образ Джуди мелькнул у него в голове. Джуди в кровати, лежащая в луже собственной крови. Неужели она могла самостоятельно добраться сюда?
Мертворожденный.
Наверное, так. Ребенок родился мертвым, и Джуди в порыве горя похоронила его здесь, в подвале.
Мертворожденный.
Во всяком случае Дин надеялся, что было так, молился о том, чтобы было так, верил в то, что было так. Другие мысли нельзя было допускать.
В
Останки младенца?
Где-то там, в его подсознании, заплакал ребенок.
Мертворожденный. Должен был быть.
Где ребенок?
«Дьявол дал мне ребенка, Бог забрал его».
Конечно, у него было много вопросов. Но Джуди не оправилась от потери крови, оставалась слабой и истощенной. Она так и не покинула больницу. Через неделю Джуди умерла. Инфаркт миокарда, вызванный травмой и стрессом. Это заболевание практически не встречалось в таком юном возрасте, но на сей раз организм не справился, по крайней мере так утверждал врач. Для успокоения родственников Джуди ребенок был записан как мертворожденный.
А потом Дин Трумэн остался в одиночестве. В одиночестве в этом доме, который он ненавидел, но который ему не дано было покинуть. Он не мог. В подвале скрывалась тайна.
Останки младенца.
глава 11
Мейсон Эванс мчался как ненормальный, выжимая все возможное из «Дельты-88». В подсознании, глубоко упрятанном под потоком эмоций, мелькнула мысль, достойная внимания. Она требовала сбросить скорость, предупреждала об опасностях чрезмерно быстрой езды, напоминала, сколько времени будет упущено, если его остановит полиция штата Орегон.
Пошли к черту!
Мейсон надавил на педаль газа.
Солнце дотащилось до горизонта, окрасив облачное небо в оранжево-пурпурные тона, тона испорченных фруктов.
Телефонный разговор с соседкой Тины по комнате вызвал настоящий пожар в его голове.
– Мне нужно поговорить с Тиной, – потребовал Мейсон от запинавшейся девочки, вырвав ее из объятий сна.
– Мистер Эванс? – в голосе соседки прозвучало смущение. – Сколько времени?
Сколько времени?
Как можно быть такой кошечкой, когда мир распадается на части?
– Три часа ночи. Я точно не знаю. Мне просто нужно поговорить с Тиной. Немедленно.
Пауза. Он слышал ее дыхание, чувствовал колебание от малейшего движения, скрип кровати, шелест простыней.
– Она… Господи, ее сейчас нет.
– Что? Она выехала из Портленда почти шесть часов назад. Какого черта, где она?
– Я… я точно не знаю, – она явно его обманывала.
Но эта девочка была единственной надеждой Мейсона. Он поборол желание издать вопль отчаяния, как изнывающее от огня дерево. Вместо этого Мейсон напрягся, стараясь припомнить ее имя – Дебби… Деми… Денис…
– Дерди! Послушай меня. Я знаю, что вы девочки стоите друг за друга. И я ценю это. Но послушай меня. Это очень важно, Дерди. Речь идет о жизни и смерти, Клянусь могилой моей матери.
– Я… я не знаю, мистер Эванс.
– Если ты думаешь, что ей попадет, то не волнуйся. Дело не в нарушении запретов. Я пытаюсь спасти жизнь своей дочери.
Вздох недоверия пронесся по телефонной линии.
– Она не вернется до вторника.
– До вторника? Где она? – Мейсон понял, что слишком агрессивно ведет себя, и мысленно чертыхнулся.
– Она уехала вместе с новым увлечением, вместе со своим новым бойфрендом.
Руки Мейсона задрожали. Вспышки белого света мелькали у него перед глазами. «Только не упусти, старик. Будь все проклято, только не упусти», – вертелось в голове.
– Куда? – его голос охрип от неожиданного предчувствия.
– Точно не знаю.
– Дерди, пожалуйста!
За всю свою жизнь он никогда ни о чем не просил, но сейчас это не имело значения. Когда вопрос касался его дочери, Мейсон мог рассыпаться в просьбах. И все, что ему было нужно, чтобы его дочь осталась невредимой.
– Она говорила что-то о домике в пригороде. Я думаю, что там живут его родители, но дом временно пустует.
– Где? В какой части пригорода? В телефоне помолчали.
– Я не знаю.
– Попытайся вспомнить, Дерди. Ради бога, пожалуйста, попытайся.
– Мистер Эванс, вы в порядке? Вы уверены, что Тина в опасности?
– Какой адрес у ублюдка? – прорычал Мейсон. Девушка на другом конце провода расплакалась.
– Прости, дорогая, прости, – он постарался перевести дыхание. – Умоляю, Дерди, умоляю…
– Они поехали не в Портленд и не в Юджин. Они в Красной… Белой – что-то похожее на это…
– Чёрная Долина? Они поехали в Чёрную Долину?
– Точно.
Он бросил трубку и выбежал из дома.
– Мистер Эванс, мистер Эванс, вы еще там? Все в порядке? У вас не сердечный приступ? Мистер Эванс…
Слова повисли в пустоте комнаты. Мейсон Эванс несся в Черную Долину.
Он стоял за углом, искоса наблюдая за коридором. Зеленовато-белый плиточный пол блестел, как будто усеянный капельками воды. Резкий запах дезинфекционных средств, аммиака и парафина проникал в нос. С выгодной позиции под прикрытием двух раздаточных автоматов ему видна была ординаторская справа и четыре бокса интенсивной терапии слева. Каждая комната выходила в коридор большой дверью зеркального стекла и обозначалась крупными цифрами – от одного до четырех.