Точная Копия
Шрифт:
– Не могу вспомнить, – шепчу я.
На этот раз он прикусывает внутреннюю сторону щеки.
– Когда они в последний раз говорили тебе, что любят тебя?
Слишком давно.
– Почему тебя это волнует? – ругаюсь я, не специально, но ситуация слишком напряжённая.
– Не отталкивай меня. Не отгораживайся от меня. Ты знаешь, что мне не всё равно, – он крепче сжимает мою руку. Я ничего не говорю, но опускаю голову, и мои длинные волосы снова приходят мне на помощь.
– Когда, Кейт? –
– Я не знаю, ясно? Я не могу вспомнить.
Отчаянно желая уйти и скрыть эмоции, которыми я всё ещё не готова поделиться, я отодвигаю стул и убираю руку, хватая сумочку со стола.
– Мне нужно в уборную. Закажи мне всё, что хочешь. Только не...
– Мясо, овощной стир–фрай или ещё один бузинный спритц, – заканчивает он за меня. Я вижу, что он разочарован тем, что я не откроюсь дальше, но также я вижу понимание в его глазах. Он знает, что на данный момент я зашла так далеко, как только могла.
– Ага, – улыбаюсь я. – Только не это.
– У меня был потрясающий вечер. Спасибо, – говорю я, возвращаясь на парковку к машине Дженсена И это правда. Когда я вернулась к столу, подкрасившись и сделав несколько глубоких вдохов. Он как будто знал, что нужно переключиться, поэтому, вместо того чтобы говорить о моих родителях, он рассказал мне всё о своём пути в НХЛ. Оказывается, пока я усердно готовилась к поступлению в Йель, он проводил каждый час бодрствования на льду, что в кои–то веки не удивляет меня, а заводит. Преданность этого человека тому, что он любит, – это...да, вау.
Когда мы выходим на улицу, он хватает меня за руку и притягивает к себе, его знакомый одеколон окутывает меня. На каблуках я лишь немного ниже его, но он приподнимает мой подбородок, чтобы я смотрела прямо ему в глаза.
– Я слышал, что принцесс нужно целовать в их дни рождения.
Я закатываю глаза; бабочки абсолютно не ожили внутри меня прямо сейчас.
– Невыносимо. Но ладно, если это будет в щеку.
Он слегка кивает и улыбается.
– Это можно интерпретировать по–разному.
И теперь я думаю о том, как он трогает меня за задницу.
– Ты знаешь, что я имею в виду.
Он кладет руку мне на живот и проводит ладонью по красной ткани.
– Я никогда не перестану спрашивать, ты же знаешь, да? – наклонившись, он легонько целует меня в щеку, воспоминания о ночи у Райли, а затем в Оксфорде проносятся в моей голове, как слайд–шоу.
Ещё одна вспышка, но на этот раз не в моём сознании.
И опять.
– Эй! – кричит Дженсен, подходя к парню, который только что нас сфотографировал. – Что ты делаешь?
– Дженсен Джонс, верно? – парень протягивает Дженсену руку для рукопожатия,
– Зачем ты фотографируешь меня и мою...мою подругу.
– Чувак, она тебе не подруга, – возражает парень, делающий фотографии.
– Зачем ты фотографируешь? – Дженсен снова скрипит зубами.
Он пожимает плечами.
– Ты же знаешь, как это бывает. Ты видишь кого–то знаменитого, делаешь фото и публикуешь его.
– Нет. Вообще–то, нет. Это вторжение в нашу частную жизнь. Удали это, пожалуйста, – Дженсен добавляет “пожалуйста”, пытаясь оставаться профессионалом, но я могу сказать, что он кипит.
– Ты пристаешь к своей девушке на парковке у ресторана. Не сказал бы, что это личное.
– Пожалуйста, просто удали это.
– Господи, ладно. Остынь, – парень достает из кармана телефон и пару раз нажимает на экран, демонстрируя доказательства. – Готово.
Дженсен кивает.
– Ручка есть?
– А? – отвечает мужчина.
Я лезу в сумку и достаю одну. Я никуда не хожу без ручки.
– Держи.
Дженсен снимает колпачок с ручки и указывает на белую кепку “Scorpions”, которую на парне.
– Я подпишу это для тебя.
Его глаза загораются, когда он снимает кепку и передает её Дженсену.
– Потрясающе, спасибо.
Дженсен подходит к своей машине, которую пригнал парковщик, прислоняется к ней и начинает писать на козырьке.
– Держи, приятель. Спокойной ночи, – он надевает кепку обратно парню на голову, а затем снова берет меня за руку и ведет к пассажирской двери.
– Эй! – кричит парень как раз в тот момент, когда Дженсен садится за руль и трогается с места.
Я смотрю через плечо, как мужчина начинает размахивать руками.
– Что с ним такое? Ты же оставил автограф, не так ли? – я снова поворачиваюсь к нему.
Он выезжает с подъездной дорожки и направляется к автостраде.
– Должно быть, это из–за того, что я написал.
– Что ты сделал?
– Ну, очевидно, оставил автограф. И дружеское напоминание не быть придурком.
Я фыркаю от смеха.
– Рыбак рыбака видит издалека.
Перегнувшись через центральную консоль, он проводит рукой по моему животу.
– Моя рука была на твоём животе, а губы касались твоей щеки. В лучшем случае это было сомнительно. СМИ не узнают об этом, пока мы сами этого не решим.
ГЛАВА 22
дженсен
Прошлая ночь была идеальной. Единственное, что могло бы сделать её лучше, – это затащить мою девушку в постель и показать ей, насколько она совершенна.
Но лучше всего то, что она впервые открылась мне. Кейт Монро не открывается людям, если только они не входят в её ближайшее окружение, это совершенно очевидно, и вчера вечером она рассказала мне о своих родителях. Не думаю, что она когда–либо говорила об этом раньше.