Только для тебя
Шрифт:
– О рукоделии, сплетнях, модах. О том, чем они больше всего заняты.
Его тело обмякло, язык стал заплетаться, но Саксан видела, что муж еще не засыпает.
– Разве мы не заняты также нашими мужьями, любовью и вынашиванием детей?
– Это верно. А многому вы учитесь друг от друга?
– Кое-чему. Но некоторые женщины не любят делиться секретами. Мы же ничего не скрываем друг от друга, поскольку являемся сестрами.
– Ты привела с собой большую семью.
– Тебе это не навится? – спросила Саксан, нахмурившись.
– Нет;
«И еще остается Сэсил, с которым надо покончить», – подумал он с тоской. Этот человек отравлял его будущее. Его угрозы висели над ним как дамоклов меч и были пугающе реальны. Сегодня он опять доказал, что может подобраться очень близко.
– Я не отдам тебя ему! – произнес Ботолф вслух с такой угрозой в голосе, что Саксан вздрогнула.
– Что ты сказал?
– Сэсил… – Ботолф поцеловал жену в затылок, зарывшись лицом в густой мягкий шелк ее волос. – Он не получит тебя.
– Я тоже не хочу этого, но больше боюсь за тебя.
– Я могу за себя постоять.
– Да, но, возможно, придется убить его, а это тебе будет больно.
– Да, будет больно. Как бы там ни было, Сэсил все-таки мой брат. Но теперь он угрожает тем, кто для меня дороже всего, – моей жене и будущему ребенку. Мы могли бы быть так же дружны, как Хантер и Рок, могли бы вместе делить радости и заботы о поместье, которое оставил отец, но Сэсил предпочел стать моим врагом и теперь загоняет меня в угол, не оставляя выбора. – Ботолф вздохнул и потерся о щеку Саксан. – Я бы предпочел, чтобы кто-нибудь другой лишил его жизни, но если другого не будет, это сделает мой меч. Конечно, меня будет обуревать гнев на Сэсила, заставившего убить его, и сожаление о том, что все могло быть иначе. Но эти чувства со временем угаснут, не оставив шрама в моем сердце.
Саксан молча гладила его руку, молясь о том, чтобы слова мужа оказались правдой и чтобы чей-нибудь другой меч – не Ботолфа – наконец покончил с его братом-врагом, и тогда им никогда не придется узнать, сбудутся ли надежды Ботолфа.
– Не бойся, Сэсил здесь больше не появится, – сказал граф. – У наших окон и дверей стража. Ты в безопасности.
Саксан кивнула, решив не объяснять, какие мысли заставляют ее так прижиматься к мужу.
– И мой кинжал лежит под подушкой. Он сонно рассмеялся:
– Моя храбрая маленькая Саксан.
– Ему больше не застать меня беспомощной.
– Это тебя так волнует?
– Да. Я думаю, что ощущение беспомощности вызвало у меня не меньший страх, чем его угрозы.
– Он больше не тронет тебя.
Саксан едва не рассмеялась, когда сонная клятва Ботолфа мгновенно сменилась громким храпом. Выпитое вино наконец оказало свое действие, и ей пришлось толкать и дергать мужа, пока не удалось перевернуть его на бок, чтобы храп прекратился. Тогда она пристроилась возле него, обвив его бессильно повисшей рукой свою талию.
Глядя на мужа, Саксан грустно улыбалась. Ей так много хотелось доверить этим сильным, изящным рукам с длинными пальцами, но Ботолф не интересовался подобными вещами. Эти руки, ласкающие ее в ночи, могли поднять меч на ее защиту при первом намеке на опасность. «Удивительно, – подумала Саксан, – они искусны в столь разных делах». При мысли о том, что им, возможно, придется отнять жизнь сводного брата, ее ненависть к Сэсилу удвоилась. Она поцеловала ладонь Ботолфа, словно вкладывая в нее талисман, защищающий от греха пролития братской крови.
Ребенок внутри нее задвигался, и Саксан, вздохнув, закрыла глаза, отдаваясь во власть сна. Ей было трудно ждать, и Ботолфу, она знала, тоже. Саксан была уже на шестом месяце, прошло больше половины срока, но весна казалась еще очень далекой.
Тильда подняла глаза от вышивания: – Оттого что ты будешь кружить по комнате, лошади быстрее не побегут.
Саксан согласно кивнула, но не перестала ходить из угла в угол. Она не находила себе места, с тех пор как Ботолф снова отправился на охоту за братом. Со дня появления в замке Сэсила, омрачившего свадьбу леди Мери, прошел месяц, и вот теперь граф снова получил известие о том, что злодея видели неподалеку.
Со вздохом Саксан присела рядом с сестрой и стала смотреть на ее работу. Когда ребенок внутри нее вновь зашевелился, или, как она говорила, отчаянно пытался выбраться на свет, Саксан схватила руку Тильды и положила на живот.
– О, надо же, какой шустрый ребенок! – Глаза Тильды расширились от удивления. – Как ты можешь спокойно сидеть, когда в тебе такое творится?
– По правде говоря, я не всегда хорошо отдыхаю и ложусь, как только он затихнет, не важно, днем или ночью. Однако тебе не кажется, что там происходит что-то странное?
– Что значит странное? В тебе рождается новая жизнь, и это замечательно.
– Да, слава Богу. Но скажи, как ты думаешь, там не слишком много жизни для одного ребенка?
На мгновение Тильда наморщила лоб, но потом радостно воскликнула:
– Ты думаешь, что носишь близнецов?
– Да, такая мысль уже посещала меня. Уж очень большая активность. – Саксан покачала головой. – Такое ощущение, что меня толкают одновременно во многих местах.
– Ты говорила Ботолфу об этом? – спросила Тильда, возвращаясь к работе.