Толстая Говядина
Шрифт:
Раздается стон. И еще один. А потом…
— Трахни меня! О да, пожалуйста, черт возьми!… Дай мне этот огромный чудовищный член. Дай мне его весь!
Я замираю с открытым ртом. Ради всего Святого, что это…
— Ты возьмешь каждый гребаный дюйм, — отвечает низкий, рокочущий голос, который не может принадлежать человеку. — И когда я войду в тебя, ты примешь каждую каплю, которую я тебе дам.
За этим следует громкий, пронзительный крик, и металл ритмично сотрясается, как будто… Я задыхаюсь, прикрывая рот.
Во что именно я себя втянула?
Глава 2
Глава 2
Я стою там еще немного, сгорая от любопытства. Как выглядит этот парень? Это что, какой-то косплей? Носит ли он что-нибудь, что помогает ему изменить свой голос? Но даже когда я пытаюсь рационализировать то, что слышу, все больше беспокойства пробегает у меня по спине.
И, конечно, волнуюсь. Какой-то жуткий зверь трахает женщину! Только ей это нравится. Судя по всему, она здесь по своей воле.
Но что, если их здесь больше? Что если один поймает меня?
Я дрожу, хватаясь за грудь, даже когда мои бедра сжимаются. Замерев, я задыхаюсь и прикрываю рот рукой. Ради всего святого, почему я вдруг…
Позади меня раздается низкое фырканье. Оно не звучит угрожающе, просто воздух со свистом выходит, но все мое тело напрягается. Потому что оно прямо у меня за спиной. В том же проходе.
Я должна бежать и кричать, но мое любопытство сильнее. Кажется, я знаю, что это. Другой зверь. Я отчаянно хочу увидеть, как они выглядят.
Я поворачиваюсь, воздух вокруг меня сгущается, как будто я во сне. Крик застывает у меня на губах.
Он массивный. Это первое, что я замечаю, и от этого у меня слабеют колени. У него есть рога, две костяные дуги, выступающие по бокам головы и загибающиеся вверх и вперед острыми концами. И эти рога возвышаются всего на дюйм над стеной.
Гребаный ад. Он около восьми футов ростом4. С рогами.
Он совершенно неподвижен, широкие ноздри раздуваются, и я с болезненным восхищением смотрю на блестящее серебряное кольцо в его носу. Это похоже на те кольца, которые есть у быков. И его лицо… тоже похоже на те лица, которые есть у быков.
Что-то вроде крика вырывается из моего горла, когда я разглядываю широкий плоский нос, маленькие глазки-бусинки и прямой разрез рта без губ. У него грива жестких черных лохматых волос, но верхняя часть тела безволосая, почти как у человека.
Если бы люди были огромными и идеальной формы, с мощными мышцами, то да. И у него есть татуировки. Я поднимаю глаза, все еще застыв от шока, и встречаюсь с ним взглядом. И, Боже, я думаю, что он разумное существо. Не животное. В его глазах есть искра. Осознанность.
И все же нижняя половина его тела совсем не человеческая. Он стоит на двух ногах, но они заканчиваются черными
Короткий черный мех покрывает его лапы. Он выглядит гладким, красный свет легко скользит по нему и я сглатываю, внезапно борясь с желанием прикоснуться. Бьюсь об заклад, он будет таким приятным, и тепло его кожи, проникающее сквозь мех…
Но когда я вижу еще одно движение, подергивание, а затем удлинение между его ног, все мысли о прикосновениях вылетают у меня из головы. Там, где раньше под мехом скрывалась лишь неопределенная форма, теперь проступает длинный толстый член, влажный и блестящий. За ним покачивается тяжелый мешок с шариками, кожа на котором черная и натянутая. Ого, какие большие яйца.
Я дышу все быстрее и быстрее, мое зрение поочередно тускнеет и проясняется, когда одна копытная нога приближается на шаг. Раздается сухой звук, когда копыто соприкасается с бетоном, и я поднимаю взгляд, крик закипает у меня в горле.
Рот существа растягивается в ухмылке, обнажая ряд белых зубов.
— Ты восхитительно пахнешь, — говорит он низким, но в то же время таким раскатистым голосом, что звук кажется физически ощутимым. Как будто вибрация пробегает по моему телу, отдаваясь в ребрах.
— Ты… у тебя большой член, — говорю я, фильтр моего мозга отключается от шока.
Его ухмылка становится шире, и он делает еще один шаг вперед. Внезапно оцепенев, я отшатываюсь назад, все еще глядя на него широко раскрытыми глазами, в то время как мой разум продолжает умолять реальность заставить его исчезнуть и вернуть все в норму.
Он не настоящий! Он не настоящий! Он не настоящий…
Но я вижу его, я слышу его, и теперь мне кажется, что я чувствую и его запах. И… он пахнет не как животное. В воздухе витает что-то мускусное, такое вкусное, что мои лихорадочные мысли на мгновение улетучиваются, и я снова поражаюсь. Его сильный запах проникает мне глубоко в живот, скручивая внутренности от страстного желания.
От жажды. Мне вдруг ужасно захотелось пить.
Но от него пахнет и другими вещами. Какой-то одеколон, который, я точно знаю, должен быть безумно дорогим. И свежий мужской пот, и, о Боже мой, я думаю, что мое переутомленное, трепещущее сердце только что сделало сальто.
Потому что от него так вкусно пахнет, что это неприлично.
— Я знаю, — говорит он, снова подходя ближе, от чего я отшатываюсь, отчаянно пытаясь не дать дистанции между нами сократиться. — Если ты не убежишь, я всажу его в тебя, малышка.
Я брызгаю слюной от негодования, пятясь ровным шагом по мере того, как он приближается.
— Я не твоя гребаная малышка!
Он подмигивает, взмахивая хвостом, и подходит ближе, его ноги такие длинные, что один его шаг покрывает столько же пространства, сколько три моих.