У государства есть закон,Который гражданам знаком.У антигосударства —Не знает правил паства.Держава, подданных держа,Диктует им порядки.Но нет чернил у мятежа,У бунта нет тетрадки.Когда берет бумагу бунт,Когда перо хватает,Уже одет он и обутИ юношей питает,Отраду старцам подает,Уже чеканит гривны,Бунтарских песен не поет,Предпочитает гимны.Остыв, как старая звезда,Он вышел на орбитуВо имя быта и трудаИ в честь
труда и быта.
«Вот что скажут потомки…»
Вот что скажут потомки:Славные люди — подонки,Пиво пили подолгуИ не доносили по долгу.Добрые люди — мещане,Жить никому не мешали,Газет почти не читали,Побед совсем не считали.В темном двадцатом векеС четкой вывеской «Сталин»Совесть была в человеке,Если пьяницей стал он.Взгляда липкая потность,Пальцев потная липкостьНе означают подлость,Но означают лихость.А мы, хорошие люди,Мы — нехорошие люди.
«Трагедии, представленной в провинции…»
Трагедии, представленной в провинции,До центра затруднительно дойти.Какие рвы и ямы на пути!Когда еще добьешься до правительства!Комедия, идущая в Москве(Особенно с трагическим акцентом),Поднимет шум! Не разобрать доцентам!Не перемолвить вракам и молве!Провинция, периферия, тыл,Который как замерз, так не оттаял,Где до сих пор еще не умер Сталин.Нет, умер! Но доселе не остыл.
РЕБЕНОК ДЛЯ ОЧЕРЕДЕЙ
Ребенок для очередей,Которого берут взаймыУ обязательных людей,Живущих там же, где и мы:Один малыш на целый дом!Он поднимается чуть свет,Но управляется с трудом.Зато у нас любой сосед,Тот, что за сахаром идет,И тот, что за крупой стоит,Ребеночка с собой беретИ в очереди говорит:— Простите, извините нас,Я рад стоять хоть целый час,Да вот малыш, сыночек мой.Ребенку хочется домой.Как будто некий чародейТебя измазал с детства лжой,Ребенок для очередей —Ты одинаково чужойДля всех, кто говорит: он — мой.Ребенок для очередейВ перелицованном пальто,Ты самый честный из людей!Ты не ответишь ни за что!
«Усталость проходит за воскресенье…»
Усталость проходит за воскресенье,Только не вся. Кусок остается.Он проходит за летний отпуск.Только не весь. Остается кусочек.Старость шьет из этих кусочковБольшое лоскутное одеяло,Которое светит, но не греет.Скорее рано, чем поздно, придетсяЗакутаться в него с головою.Уволиться, как говорится, вчистую.Без пенсии, но с деревянным мундиром.Уехать верхом на двух лопатахВ общеизвестный дом инвалидов,Стоящий, вернее сказать, лежащийРовно в метре от беспокойства,От утомления, труда, заботыИ всяких прочих синонимов жизни.
«Счастье — это круг. И человек…»
Счастье — это круг. И человекМедленно, как часовая стрелка,Движется к концу, то есть к началу,Движется по кругу, то есть в детство,В розовую лысину младенца,В резвую дошкольную проворность,В доброту, веселость, даже глупость.А несчастье — это острый угол.Часовая стрелка — стоп на месте!А минутная — спеши сомкнуться,Загоняя человека в угол.Вместо поздней лысины несчастьеВыбирает
ранние сединыИ тихонько ковыряет дыркиВ поясе — одну, другую,Третью, ничего не ожидая,Зная все.Несчастье — это знанье.
«Всяк по-своему волнуется…»
Всяк по-своему волнуется —Кто смеется, кто рыдает,Кто же просто прет по улице —Правила не соблюдает.Без причины уважительнойНе нарушит грозных правилЭтот бледный и решительный,Тот, что шаг ко мне направил.Бесталанный, неприкаянный,Если он свистка не слышит,Видимо, не до свистка ему:Слишком учащенно дышит.Надо чутким быть, внимательнымК эдаким разиням бедным:Не обидеть словом матерным,Взглядом не задеть заметным.
«Темный, словно сезонник…»
Темный, словно сезонник,Безрукий, как интеллигент,Между трех сосенокПроходу ему нет.Безрукий, неприспособленный,Никчемный, негодный,Потом — не просоленный,Гордостью не гордый.Книжечек — неудачныхНеторопливый кропатель,Ах ты, неудачник,Рыжий, конопатый.Ах ты, никудышник,Недотепа, тюха.Общий, закадычный,Что-то вроде друга.Ах ты, заседательНа каждом заседанья,Тихий посетитель,Галочка на собраньи.Галочка для кворума —Вот твое содержаньеИ также — твоя форма.
«Я переехал из дома писателей…»
Я переехал из дома писателейВ дом рабочих и служащих,Встающих в семь часов — затемно,Восемь часов служащих.В новом доме — куда просторнее.Больше квартир, больше людей.И эти люди куда достойнееВ смысле чувств, в смысле идей.В новом доме раньше встают,В среднем на два часа, чем в старом,И любят, когда мясо дают,И уже забыли про Сталина.В новом доме мало собак,Смирных, жирных и важных.Зато на балконах много рубахБелых, синих и красных.Не долгие склоки, а краткие дракиВенчают возникшую неприязнь.А на сплетни, слухи и вракиВсем жильцам наплевать.В новом доме больше работниц,Чем домработниц, и толпы ребят.Наверно, о них меньше заботятся —С утра до ночи в глазах рябят.А дети старого дома, бывало,Не подходили один к другому.И потом их было очень мало,Детей старого дома.
«Словно ворот…»
Словно ворот,Что глотку сжимает,Этот городМне в душу шибает,Задевает меня, задувает,Угашает и вновь воскрешает.Мне не надоНи мяса, ни хлеба,Лишь бы сверхуМосковское небо,Лишь бы былиИ справа, и слеваЭти стили,Что, право, нелепы.Я не факел,Я свечка простая,Я не дуб,Я травой прорастаю,Я, как снег,То пойду, то растаю,И для всехЯ немногого стою.Я, продутый твоими ветрами,Я, омытый дождями твоими,Я, подъятый тобою, как знамя,Я, убитый тобою во имя.Во какое же имя — не знаю.Называть это имя — не хочешь.О Москва —Штыковая, сквозная:Сквозь меняТы, как рана, проходишь.