Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
Мейбл надрывалась изо всех сил, и Реджи от нее не отставал.
— Айки! — кричала она, барабаня в дверь ванной.
— Айки! — кричал Реджи, делая то же самое.
Они перестали стучать так же внезапно, как и начали. Было ясно как день, что противник окопался вне пределов досягаемости, и Реджи повернулся, собираясь принести соболезнования пострадавшему брату:
— Амброз, старина…
Голос его осекся. Амброза Теннисона не было среди присутствующих.
Глава XV
Ни Реджи Теннисон, ни Мейбл Спенс не заметили,
В тот момент, когда романист решил, что пора уносить ноги, Альберт Пизмарч стоял, вальяжно привалясь к дверям и, припав большим красным ухом к деревянной панели, жадно ловил отзвуки драмы, разыгрывающейся в каюте. Двери на океанских лайнерах открываются внутрь, и когда неожиданно дверь каюты С-31 распахнулась, Альберт Пизмарч попал врасплох. Внезапно потеряв опору, он рухнул ничком, как труп из стенного шкафа в детективной пьесе и, налетев на Амброза, крепко сжал его в объятиях — точь-в-точь двое фланеров на парижском бульваре, признавших друг в друге старых однокашников.
Амброз с глухим рыком отшвырнул от себя Альберта, тот, жалобно пискнув, пролетел часть коридора и со всего маха шмякнулся об пол. Амброз поспешно удалился, Альберт поднялся, потирая нежную часть своего туловища чуть пониже короткой белой куртки.
И пока он стоял, приводя себя в порядок, из каюты появились Реджи и Мейбл и, подобно Амброзу, исчезли в конце коридора, из чего он заключил, что занавес опущен и представление окончено.
Боль постепенно стихла, и Альберт вновь обрел душевное равновесие. Он смекнул, что по счастливому стечению обстоятельств ему довелось услышать спектакль, представляющий широкий общественный интерес, и у него язык зачесался — до того потянуло поделиться впечатлениями об этом сенсационном происшествии.
Наиболее подходящим кандидатом на роль доверенного лица, безусловно, был Нобби Кларк — коллега и напарник по секции «С», — но, как назло, именно сейчас в их отношениях наметилась трещина. Не далее чем сегодня утром мистер Кларк обиделся на то, что Альберт играючи ткнул его локтем во время бритья, а когда тот попытался возвести вину на превратности Судьбы, Кларк еще больше обиделся и употребил выражение, которое глубоко ранило тонкие чувства Пизмарча, оставив в душе неприятный осадок.
Мысленно подыскивая замену, Альберт вспомнил, что забыл убрать поднос из каюты мисс Флокс.
— Сейчас в тридцать первой такой тарарам был, доложу я вам, мисс, — сказал он приветливо, заходя в каюту несколько минут спустя. — Право, был удивлен. Возбужденные голоса. Повышенные тона. Я случайно оказался рядом. Иду по своим делам и вдруг — звонок…
Фуксия Флокс, уже при полном параде, сидела перед зеркалом и наносила на лицо те завершающие штрихи, которые добавляют изюминку. Ей очень хотелось выглядеть красивой, поскольку она спешила на палубу, где у нее было назначено свидание с Амброзом.
— Надеюсь, ваша повесть не бесконечна? — осведомилась она миролюбиво, но с некоторым нетерпением.
— Что вы, мисс. Впрочем, уверен, вам это будет весьма и весьма интересно. Дело-то касается мистера Амброза Теннисона, вашего жениха.
— Откуда
— Боже правый, мисс, — сказал Альберт Пизмарч по-отечески, — кто ж на корабле об этом не знает! Что касается лично меня, то затрудняюсь ответить, кто меня проинформировал. Скорее всего, это был мой коллега Кларк, ему об этом сообщил один человек, встречавшийся с тем человеком, который однажды видел вас с мистером Теннисоном на прогулочной палубе.
— Ну и проныры вы, стюарды.
— Как правило, нам удается держать руку на пульсе событий, — Альберт сделал легкий поклон, принимая комплимент. — Я всегда говорил, мы на корабле почти как в средневековом замке — интересуемся, что делают наши сюзерены, поскольку, как я уже вам говорил, хотя, возможно, это были не вы, а кто-то другой, во время путешествия стюард ощущает себя вассалом. Нет, это был Кларк, почти наверняка. К сожалению, у меня нет возможности проверить мою гипотезу лично, после утреннего инцидента в каюте я не разговариваю с Нобби Кларком.
Мисс Флокс позавидовала этому баловню Судьбы.
— Везет же некоторым! — сказала она. — Так что было дальше? И, пожалуйста, поскорее. Мне пора убегать. Что с мистером Теннисоном?
— Он вызвал конфронтацию.
— Что?
— Это такой политический термин, — снисходительно пояснил Альберт Пизмарч, — проще говоря, тарарам. Из-за мистера Теннисона у мистера Лльюэлина в комнате произошла катавасия.
— Мистер Лльюэлин здесь тоже как-то замешан?
— Непосредственным образом, мисс.
— Так что же случилось? Неужели мистер Теннисон затеял с мистером Лльюэлином ссору?
— Такая формулировка, мисс, искажает факты. Правильнее сказать, это не мистер Теннисон затеял с мистером Лльюэлином ссору, а мистер Лльюэлин — с мистером Теннисоном. Судя по всему, мистер Лльюэлин обиделся на мистера Теннисона из-за того, что тот неправильный мистер Теннисон, что и высказал. Тогда мистер Теннисон-младший и мисс Спенс объединились…
— Как это — неправильный Теннисон?
— Не великий поэт. Не знаю, знакомы ли вы с творчеством мистера Теннисона, написавшего «Мальчика на горящей палубе». [57]
57
…Теннисона, написавшего «Мальчика на горящей палубе» — «Мальчика на горящей палубе» (правильное название — «Казабьянка») написала Фелисия Хименс.
У Фуксии глаза полезли на лоб.
— Вы хотите сказать, Айки подумал, что это Амброз и есть?
— Именно, мисс. Его ввел в заблуждение некий Джордж.
— Ну и лопух! Амброз, должно быть, посмеялся.
— Верно, мисс. Собственными ушами слышал.
— А вы в это время где были?
— Случайно проходил мимо…
— Понятно. Значит, Амброз смеялся.
— Да, мисс, так и заливался, и это не понравилось мистеру Лльюэлииу. Очень был расстроен, судя по голосу. Сказал, что раз мистеру Теннисону так весело, он его еще посмешит, и объявил, что поездка мистера Теннисона в Лльюэлин-сити отменяется. А потом как рявкнет: «Ты уволен!»