Том 11. Монти Бодкин и другие
Шрифт:
И тут терпение мистера Лльюэлина лопнуло. Лицо над розовой пижамой побагровело. А глаза если не совсем выпрыгнули из орбит, то были к тому близки.
— Тебе смешно? — прошипел он.
Амброз силился подавить хохот, понимая, что в данной ситуации смеяться нехорошо.
— Все-таки забавно, — пробулькал он виновато.
— Так-так, — сказал мистер Лльюэлин. — Отлично, тогда я тебя еще посмешу. Ты уволен. Как только мы доберемся до Нью-Йорка, можешь пересесть на первый же пароход в Англию, или прыгай с причала, или топись, или поступай как знаешь. Но в Лльюэлин-сити тебе путь заказан.
Амброз перестал хохотать. Видя, как улыбка сползает с его лица, Реджи судорожно соображал,
— Что?
— Что слышал.
— Но… вы приняли меня на работу.
— Когда?
— У меня контракт…
— Когда я подписывал контракт?
— Но…
— Все, угомонись.
— Нельзя же так просто взять и вышвырнуть меня на улицу.
— Отчего ж?
— Я подам в суд.
— Ради Бога, — сказал мистер Лльюэлин. — Выкроишь свободную минутку, заезжай, будем судиться.
Румянец увял на щеках Амброза, глаза округлились. Реджи тоже не остался безучастным.
— Ну ты даешь, Айки, — проговорил он с жаром. — Это уже не по правилам.
Мистер Лльюэлин развернулся к нему, как бык к пикадору.
— Тебя кто просил встревать?
— Вопрос не в том, — парировал Реджи с чувством невозмутимого достоинства, — кто меня просил. Такая постановка не отражает сути. Едва ли вы вправе требовать, чтобы собеседник ждал формального приглашения, чтобы, так сказать, выразить свою точку зрения по поводу… ну вот, забыл, что хотел сказать.
— Вот и славно, — сказал мистер Лльюэлин.
— Но вы, мистер Лльюэлин, наверное, не знаете главного, — сказал Амброз.
— А?..
— На основании ваших обещаний я бросил службу. Уволился из Адмиралтейства.
— Так поступи обратно.
— Но… я не могу.
Вот именно из-за этого Реджи и чувствовал себя как на иголках. С первой минуты у него было предчувствие, что Амброз может столкнуться с подобным препятствием, и признавал, что это препятствие из разряда труднопреодолимых.
У самого Реджи были свои, правда весьма оригинальные, взгляды на работу. Он считал, что некоторым людям — к числу которых он относил и себя самого — работать совершенно ни к чему. Он имел некоторое представление о скачках, неплохо играл в бридж и покер, умел с очаровательной непринужденностью перехватить взаймы, так, чтобы дающему было тоже приятно, — этих талантов ему хватало с избытком, и домашние нанесли ему глубокую психологическую травму, обманом заманив в какую-то гадкую контору. Немного терпения, незначительная финансовая поддержка, позволяющая выкарабкаться из черной полосы, — и он жил бы припеваючи. Ибо Реджи Теннисон был из тех молодых людей, которых питают вороны. [53]
53
которых питают вороны — отсылка к 3-й Книге Царств 17:4
На беду, в нашем мире вороны не питают таких, как Амброз. Амброзам необходима постоянная работа. А когда они ее теряют, им очень трудно отыскать новое место.
— Задумайтесь, Лльюэлин! — сказал Реджи. — Напрягите извилины! Вы не имеете права отмочить такую штуку.
Тут на арену ступила Мейбл Спенс. Ее опрометчивые слова, вырвавшиеся в запале, накликали этот кошмар, и она была в ужасе от того, что натворила. Вытянувшееся лицо Амброза маячило перед ней немым укором. Про Адмиралтейство она мало что знала, но догадывалась, что для Амброза это был кусок хлеба насущного, и этот кусок хлеба он потерял по ее милости.
— Реджи дело
— С чего ты взяла?
— Ты знаешь прекрасно: хоть контракт не подписан, у вас была устная договоренность.
— К лешему устные договоренности.
— И вообще, чего ты добиваешься? Ну какой тебе прок отпихивать мистера Теннисона? Положим, он не Шекспир, но для «Супербы» пишет нормально.
— Сильно сказано, девушка! — одобрил Реджи. — Амброз будет гордостью киностудии.
— Только не моей, — поправил президент кинокомпании. — Лично я его на порог не пущу.
— А что же ему делать?
— Это вопрос не ко мне. Меня это не касается.
— Возьми его хоть на испытательный срок.
— Не возьму.
— Вдруг он окажется прекрасной находкой.
— Не окажется.
Реджи загасил сигарету и потянулся за следующей. Лицо его было непроницаемо и сурово.
— Лльюэлин, — сказал он, — ваше поведение беспрецедентно.
— Не встревай!
— Нет, Лльюэлин, я буду встревать. Ваше поведение беспрецедентно. Вы беретесь руководить киностудией, а сами в этом деле ничего не понимаете.
— Вот оно как?
— Не перебивайте меня, Лльюэлин. Повторяю: вы беретесь руководить киностудией, а сами в этом деле ничего не понимаете. Лезете из кожи вон, чтобы заполучить малого вроде Монти Бодкина, парня во многих отношениях замечательного, за исключением того, что на сцене он — полный профан, не способный сыграть даже уключину в «Пинафоре», [54] — и в то же самое время отвергаете таких восходящих светил литературы, как Амброз Теннисон. О собственной персоне распространяться не буду, позволю себе только заметить, что вам подвернулся уникальный шанс — заполучить редкого специалиста по английской жизни, но вы прошляпили удачу и собственноручно загнали себя в угол. Нисколько не удивлюсь, если вы наснимаете драм, где аскотские скачки [55] происходят в разгар зимы, а дерби [56] — поздней осенью на Пламстедских болотах. Вот в какой угол вы загнали себя, Лльюэлин, — сказал Реджи. — И очень глупо, — добавил он, подводя итог.
54
«Ее Величества корабль "Пинафор"» (1878) — комическая опера драматурга сэра У. Ш. Гильберта (1836–1937) и композитора сэра А. С. С. Саливана (1842–1900).
55
Аскотские скачки — ежегодные июньские скачки, проводящиеся на ипподроме Аскот близ Виндзора — важное событие в жизни английской аристократии. Впервые состоялись в 1711-м.
56
Дерби — ежегодные скачки лошадей-трехлеток на ипподроме Дерби близ Лондона.
— Правильно, — подхватила Мейбл. — А теперь, Айки, послушай меня.
Истинное величие генералов состоит в умении вовремя отступить. Один Реджи — это было еще туда-сюда. Одна Мейбл тоже его не запугала бы. Но Реджи в придачу с Мейбл — от такой комбинации дух его надломился. В постельном белье произошло нечто вроде землетрясения, из него выскочила фигура в развевающейся розовой пижаме, метнулась прочь — и в следующую секунду она была уже в ванной, запирала дверь на задвижку. Из крана хлынула вода, и стало понятно, что уши магната защищены от дальнейшего натиска.