Том 12. Лорд Дройтвич и другие
Шрифт:
— Что это значит? Господи милостивый! У тебя, что, совсем нет такта?
— А что такое? — растерянно промычал Фредди.
— Зачем ты тащишь Андерхилла на этот вечер? Ведь там будет и бедняжка Джилл. Ты что, не понимаешь, каково ей придется, когда она увидит этого мерзавца? Этого хама, который ее бросил? Разбил, можно сказать, ей сердце!
Челюсть у Фредди отпала. Он нашарил выпавший монокль.
— О, Господи! Так вы считаете, ей будет неприятно?
— Такой тонкой девушке, как Джилл?
— Нет, послушайте… Дэрек опять хочет жениться на ней.
— Что?!
— Ну да! За тем он и в Америку примчался. Дядя Крис встряхнул головой.
— Что-то не пойму. Я же сам видел
— Да. Но теперь он очень жалеет. О том, что поступил так низко, то-се. В общем, потому и я в Америке. Как посол. Я объяснил ей все сразу, но она как-то не прониклась. Так что я телеграфировал Дэреку, пусть катит сюда лично. Я думаю, она, скорее всего, помирится с ним, когда увидит его самого.
— Правильно, — кивнул дядя Крис, обретая обычное хладнокровие. — Безусловно, мальчик мой, действовал ты весьма разумно. Дэрек поступил очень низко, но Джилл, несомненно, его любила. Самое лучшее, конечно, если они соединятся снова. Мое самое заветное желание — видеть, что Джилл благополучно устроена. Я даже надеялся, что она выйдет замуж за молодого Пилкингтона.
— Ой, Господи!
— А что, очень приятный молодой человек, — заспорил дядя Крис— Не слишком умен, но Джилл восполнила бы этот недостаток. Конечно, Андерхилл все-таки лучше.
— Замуж ей выйти за кого-то надо, — серьезно заметил Фредди. — Нехорошо, когда такой девушке приходится выносить грубую жизнь.
— Золотые слова!
— Но, — задумчиво продолжал Фредди, — закавыка в том, что Джилл ужасно независимая. Очень может быть, что она возьмет, да и отвергнет Дэрека.
— Что ж, будем надеяться, что она благосклонно посмотрит на Пилкингтона.
— М-да… э-э… Я не сказал бы, что Пилкингтон такой уж подарок. Хотя, может, все оттого, что сегодня у меня хандра. Подняли, понимаете, в семь часов! А вообще-то, я думаю, она их обоих прогонит. Может, я и ошибаюсь. А? Что?
— Будем надеяться, мальчик мой, что ошибаешься, — мрачно заметил дядя Крис— Иначе придется мне сделать одну вещь, от которой, признаюсь, меня в дрожь бросает.
— Что-что?
— Фредди, мой мальчик, ты старый друг Джилл, а я — ее дядя. Значит, я могу говорить с тобой откровенно. Джилл для меня дороже всего в мире. Она доверяла мне, а я ее подвел. Я виноват в том, что она потеряла деньги, и теперь я должен, просто обязан вернуть ей положение, которого я ее лишил. Если она выйдет замуж за богатого, все уладится. Конечно, по любви, по любви, о чем говорить! Самый лучший поворот событий. А если не выйдет, есть и другой способ… Тогда придется мне жениться на богатой женщине.
— Господи! — крикнул Фредди. — Неужели… Неужели вы решили жениться на миссис Пигрим?!
— Сам я имен называть не стал бы, но раз уж ты догадался… Да, если дойдет до худшего, придется мне принести последнюю жертву. Сегодняшний вечер решит все! Итак, до свидания, мой мальчик. Хочу заскочить к себе в клуб. Передай Андерхиллу, желаю ему успеха!
— Да уж, пари держу, очень желаете! — проговорил ошарашенный Фредди.
Глава XX ДЭРЕК УПУСКАЕТ ПРИЗ, НО ВЫИГРЫВАЕТ ДРУГОЙ
Для историка, который ценит точные факты, безопаснее всего выждать, пока совершится событие, а уж потом писать о нем. Иначе, пожалуй, он может и промахнуться. С миссис Пигрим, расписавшей заранее небывалый успех своего приема, так и получилось. Быть может, она и впрямь была блистательной и искрометной и, если стандарты не слишком завышены, выглядела очаровательно. Но когда она хвастала, что все присутствующие единодушно восхищались ее вечером, тут уж она явно вводила публику в заблуждение. Дядя Крис — первый, Отис Пилкингтон — второй и Фредди Рук — третий, вечер провели
Отис, например, и этого не смог, а потому уехал совсем рано, на двадцатой минуте, когда, схватив пальто и шляпу, стремглав вылетел в ночь. Ничего не видя, промчался он по Бродвею и дважды обежал вокруг Центрального парка, но тут ноги ему отказали, и он позволил себе доехать до дома на такси. Джилл держалась с ним очень ласково и мило, была полна сочувствия, но вопрос, становиться ли ей миссис Пилкингтон, был явно решен.
Можно искренне посочувствовать Отису в час его страданий. Ведь это приключалось с ним уже не то пятый, не то шестой раз, и он даже утомился. Умей он заглянуть в будущее, то увидел бы, как блаженно шествует по церковному проходу под руку с сестрой Роланда Трэвиса, Анджелой, и мрачность его рассеялась бы. А может, усугубилась бы, сейчас Анджеле было пятнадцать, она была легкомысленной, веснушчатой и вдобавок совершенно не нравилась Отису, который резонно подозревал, что она над ним смеется. Словом, сама мысль о том, чтобы связать с ней свою судьбу, устрашила бы его. Однако пять лет спустя он пылко эту мысль приветствовал.
Но заглянуть в будущее Пилкингтон не мог, а потому все его раздумья в эту ночь печали стекались к Джилл. Он грустно мечтал о ней до половины третьего, а потом заснул прямо в кресле, и она ему приснилась. В 7.00 японский слуга, которого отпускали на ночь, вернувшись домой, подал ему завтрак, после чего Пилкингтон отправился в кровать, разложил три раза пасьянс и проспал до обеда, а проснувшись, вновь взвалил на себя тяготы жизни, скорбя о трагедии, подкосившей его. Только две недели спустя, когда его познакомили на танцах с рыжеволосой девицей из Детройта, он наконец опомнился от пережитого.
Новость сообщил дядя Крис. С трепетом человека на плахе, ожидающего отсрочки смертного приговора, он глядел, как Джилл с Пилкингтоном удалились за кресла партера в глубину зала, и вскоре увидел, как Отис несется обратно. Смысл красноречивых движений, даже самых легчайших, убедил дядю Криса, что, оценивая его шансы, Фредди не промахнулся.
Последнего из Руков дядя нашел в одной из верхних лож, где тот болтал с Нелли Брайант. На сцене вовсю шли танцы, но Фредди, который обычно танцевал охотно и искусно, сегодня воздержался. Место былых триумфов и товарищи счастливых дней, от которых его оторвало увольнение, подкосили страдальца. Глядя на счастливую толчею, он испытывал чувства пери, [58] которая, если верить поэту, «стояла горестно у райских врат».
58
…чувства пери — речь идет об эпизоде из комической оперы Гилберта и Салливена «Иоланта, или Пэр и пери» (1882). Пери (как, надеюсь, все знают) — нечто вроде феи в персидской мифологии.
Извинившись перед Нелли, он последовал за дядей Крисом по коридору и меланхолично выслушал новости. Ну и что такого? Он никогда не принимал кандидатуру Пилкингтона всерьез и не предполагал, что Джилл за него выйдет. Сочувствуя Отису в какой-то степени, он и в мыслях не имел, что тот победит.
— А где Андерхилл? — нервозно поинтересовался дядя Крис.
— Дэрек? Его еще нет.
— Как же так? Ты ведь хотел привезти его с собой.
— Ну да, хотел, но, оказывается, он пообещал каким-то типам на пароходе, что пойдет с ними в театр, а потом — в ресторан. Я узнал про это, когда вернулся домой.