Том 14. М-р Моллой и другие
Шрифт:
— Несомненно, влез в окно, приставив к нему стремянку. Джон заметил, что стекло вырезано.
— К несчастью, — продолжал дядя, — украденные ценности невелики. Унести их легко. Без сомнения, грабитель во многих милях отсюда, может быть — в Лондоне.
— Оно застраховано? — спросил констебль.
— Да. Как ни странно, мой племянник вчера ездил в столицу, чтобы увеличить сумму. Ты все сделал, Джон?
— О, да!.. — рассеяно ответил тот. Любой человек на месте преступления становится сыщиком. —
— Что такое?
— Вы это видели?
— Конечно, — сказал дядя.
— Я сразу заметил, — уточнил констебль.
— Наверное, порезал палец, — предположил Джон.
— Так я и подумал, — сообщил констебль.
На подоконнике и впрямь отпечатался более или менее окровавленный палец. Как многое на свете, он казался важнее, чем был. Мистер Кармоди резонно заметил, что нелегко искать по всей Англии человека с порезанным пальцем.
— Да… — признал Джон.
Констебль сообщил, что сразу это понял.
— Остается одно, — покорно сказал дядя. — Позвонить в вустерскую полицию. Вряд ли они помогут, но надо соблюсти формальности. Пойдемте вниз, Моулд.
Отметив, что дядя держится стойко и с достоинством, Джон стал искать ключи. Трудно в таких случаях то, что никогда не знаешь, ключ это или нет. Может, они разбросаны повсюду и прямо взывают к тебе — но как их узнать? Вот Шерлок Холмс видел соломинку или какой-нибудь там пепел, а доктор Уотсон потом присобачивал к ним этикетку. Джон неохотно признал, что он ближе к Уотсону.
Размышления его прервал появившийся рядом Стергис.
— А, Стергис… — рассеянно, если не раздраженно сказал Джон.
Когда напряженно мыслишь, дряхлые дворецкие скорее мешают.
— Можно с вами поговорить, мистер Джон?
Джон решил, что можно, хотя и не нужно. Он уважал седину старого слуги, но очень уж это не ко времени.
— Ночью, мистер Джон, у меня был сильный приступ. Джон понял, что зря задавал заботливые вопросы. Когда ты на вершине блаженства, тебя тянет к ближним, поневоле проявишь участие. Но теперь он об этом жалел. Напрягаешь все силы, ищешь ключ, а тут слушай, как мямлят о всяких приступах!
— Я долго не мог уснуть, мистер Джон.
— Говорят, пчелы помогают.
— Пчелы, сэр?
— Ну, укусы. Кусает вас пчела, и яд или что там у них изничтожает хворь.
Стергис помолчал, и Джон подумал, что он собирается спросить, нет ли где хорошей пчелы; подумал — и ошибся Перед ним стоял не Стергис-страдалец, а Стергис-слуга, верный страж хозяйских сокровищ.
— Спасибо, мистер Джон, — сказал он, — но я веду не к этому.
Джон стал немного любопытней.
— Таинственное дело, Стергис. Влез в окно и вылез из окна.
— Нет, мистер Джон. В том-то и дело. Он спустился по главной лестнице.
— Откуда
— Я его видел, мистер Джон.
— Видели?
— Да, сэр. Я ведь всю ночь не спал.
Прежние угрызения бледнели перед нынешними. Только потому, что дворецкий блеет, как овца, он, то есть Джон, чуть от него не отмахнулся! А доблестный старик, нимало неповинный в том, что годы ослабили его голосовые связки, — это Deus ex machina, дар небес, нечаянная помощь. Дворецких не гладят по голове, но Джон чуть не погладил.
— Видели!
— Да, мистер Джон.
— Какой он?
— Не могу сказать, мистер Джон.
— Почему?
— Потому что я его не видел.
— Вы же видели!
— В переносном смысле, мистер Джон.
Угрызения притихли. Да, дворецкий именно мямлит, точнее — порет чушь.
— То есть как?
— Дело было…
— Вот что, расскажите мне все с начала.
Стергис пугливо оглянулся на дверь, и заговорил еле слышно, словно блеющая овца, которая держит в зубах вату.
— Значит, был у меня приступ. Терпел я терпел, и вдруг вспомнил, как мистер Хьюго советовал выпить виски без воды. Облегчает боль.
Джон кивнул. Что верно, то верно. Хьюго рекомендовал виски против всего, от ревматизма до разбитого сердца.
— Вылез я из постели, надел халат, мистер Джон, и только дошел до площадки, намереваясь заглянуть в погребец, который находится в столовой, как вдруг услышал нечто.
— Что именно?
— Такой звук, словно кто-то чихнул.
— Вот как?
— Да, мистер Джон. Я замер..
— Что? А, ясно. Замерли.
— Через некоторое время я прокрался…
— Что?
— Прокрался к этой двери.
— А, понятно! Зачем?
— Мне показалось, что чихают в галерее. И действительно, чихнули еще раза два или три. Потом кто-то направился к дверям.
— А вы что сделали?
— Вернулся на площадку, сэр. За полчаса до этого я бы не поверил, что обрету такую прыть. Из галереи вышел человек с саком. Держал он и фонарик, но только когда он спустился, я разглядел его лицо.
— Разглядели?
— Да, мистер Джон, на одно мгновение. И замер.
— Что? А, замерли! Почему? Вы его знаете? Стергис понизил голос.
— Я бы мог поклясться, мистер Джон, что это доктор Твист, из «Курса».
— Твист?
— Да, мистер Джон. Я никому не сказал, кроме вас, может подать за диффамацию. И потом, я толком его не видел. А главное, мистеру Кармоди навряд ли понравилось бы, что я собирался пить его виски. Так что очень вас прошу, и вы никому не говорите.
— Хорошо.
— Спасибо, сэр.
— Идите, Стергис. Я должен это обдумать.
— Сейчас-сейчас, мистер Джон.
— Я рад, что вы со мной поделились.