Том 18. Лорд Долиш и другие
Шрифт:
Для Клары автомобиль был красивым, удобным и чужим средством передвижения. Дальше ее знания не заходили. Дадли же относился к ним, как хирург — к телу. Его пленяли внутренности, которые можно исследовать, кропать, менять. Приветливо сияя, Клара слушала, но сомневалась, что продержится до конца жизни. Именно эти мысли томили ее, когда она вошла к Рейгельхеймеру, тем более, что ведомые женщинам знаки предвещали перемену темы.
При первой возможности, чувствовала она, он сделает предложение.
Пока мешало присутствие Полли, но вот свет погас, джазмены
Под шелест аплодисментов леди Полина поднялась. — Теперь смотри, — сказала она Кларе. — Одно слово — «античность». Называется «Сон Психеи». И все сама, все сама…
Близкой подруге было трудно как-то связать Полли с античностью. Когда они подвизались в «Небесном вальсе», она славилась анекдотами и редкостной способностью отшить самую склочную тетку. Вроде бы за этот год она не изменилась.
«Сон Психеи» был могуч. Походил он, скорее, на бокс с тенью. Понемногу размявшись, босоножка выходила к апогею. Под верещание скрипок и грохот рояля она отбегала, наступала, скакала и размахивала руками, словно занимаясь гимнастикой на свежем воздухе. Может быть, такова античность.
Клара ошарашено на это глядела, как вдруг услышала сквозь грохот, что Пикеринг делает ей предложение. Понадобилось женское чутье, говорил он сбивчиво; он петлял; он даже крутил. Но она поняла, и подумала, что он не выдержал срока. Придется что-то ответить, а она еще не решила, что же именно.
Пока он плел словеса, не переходя к делу, музыка умолкла. Раздались аплодисменты; Полли вернулась к столику, словно боксер, стремящийся в угол после раунда.
— Платят за это! — весело сказала она. — Закачаешься. Очарование было нарушено. Пикеринг выпрямился. Как-то отвечая подруге, Клара гадала, что же ответить ему. Атаку он возобновит при малейшей возможности, и тут уж придется решать.
Утешаясь после танца кофе с мороженым, леди Уэзерби разговорилась:
— Знаешь, Алджи звонил.
— Вот как?
Клара поглядывала на Пикеринга. Да, некрасив, но и не уродлив. Склонен к полноте; лысоват; взгляд нудный, но не глупый. Словом, ничего такого, что не перевесят миллионы. Что же до других свойств — остроумием не блещет, но так ли оно необходимо? Дело не в нем, дело в Долише. Бросив его ради денег, очень трудно сохранить… как бы это выразиться?.. уважение к себе.
— Я думаю, он сдается, — говорила Полли.
— Вот как?
Конечно, суть — именно здесь. Она хочет сохранить о себе хорошее мнение. Значит, надо придумать очень весомое оправдание.
К столу приближался официант.
— Мистер Пикеринг!
Взволнованный обожатель вернулся к жизни.
— В чем дело?
— Вас к телефону.
— А, да, я жду междугороднюю. Простите, леди Уэзерби! Леди смотрела ему вслед.
— Ну, как он тебе?
— Очень милый.
— Он от тебя без ума. Так я и думала. Потому и хотела, чтобы вы вместе плыли.
— Полли! Какая же ты хитрая!
— Я хочу вас свести, — серьезно продолжала леди. — Может быть, он не гений, но человек прекрасный, а тут еще и деньги. Ты не собираешься
— Мне он нравится.
— Он меня спрашивал, есть ли у тебя жених.
— Ну да!
— Я сказала: «Нет», он обрадовался. В общем, стоит поднять пальчик… Ой, здесь Алджи!
Клара подняла глаза. К ним шел, петляя между столиками, юркий хрупкий человечек с красным лицом, намеком на баки, розовыми глазками, серовато-рыжими бровями и необычайно легкими волосами того же оттенка. Выбрит он был так тщательно, словно в том и не нуждался, одет — с иголочки, и все же в нем ощущалась какая-то нескладность. Дойдя до столика, он сел на свободное место.
— Полина, — скорбно вымолвил он.
— Алджи! — вскричала Полли. — Зачем ты пришел? Я тебя не звала, к столу не приглашала, тем более не просила ставить на него локти. Ну что ж, напомню, что я — не «Полина». [8] Я от этого прозвища просто вою. Да, поздоровайся с Кларой. Ты ее должен помнить, она была моей шаферицей.
— Добрый день, мисс Фенвик, — послушно откликнулся он. — Конечно, я вас прекрасно помню. Рад увидеться.
— А теперь — в чем дело? Зачем ты пришел? Лорд покосился на Клару.
8
я не «Полина» — «Полли» — уменьшительное не от Pauline, а от Мэри: Мэри — Молли — Полли. Это очень простенькое имя, «Полина» — вычурное и, скорее, французское. Заметим, что замена «М» на «П» в уменьшительных именах издавна свойственна английскому языку, скажем: Мэгги — Пэгги.
— Ничего, она в курсе.
— Тогда я взываю к мисс Фенвик. Разумно ли, резонно ли ждать от художественной натуры, чтобы она завтракала со змеями? Надеюсь, я не капризен, но не хочу есть рядом с длинным зеленым гадом.
— Зачем ты его ударил?
— Да, я сорвался. Понимаете, я размешивал чай, а тут и он. Нервы взвинчены, всю ночь не спал, думал о холсте…
— О чем?
— О холсте. О картине. Полли обернулась к подруге:
— Нет, ты его послушай. Год назад он не знал, где какой конец кисти. И про нервы не знал. Художественную натуру он бы не узнал и на блюде с гарниром. А теперь? Завел мастерскую и бьет змею ложечкой! Он кто, Микеланджело?
— Ты не права. Да, талант открылся поздно — но при чем тут ссоры? Если хочешь, я извинюсь за Кларенса. Этого достаточно, да, мисс Фенвик? Ну, вот. Мисс Фенвик считает, что этого достаточно.
Леди Уэзерби заворчала. Муж ее допил виски с содовой, оставленное Дадли, и, видимо, почерпнул из него силу.
— Да, — повторил он, — я извиняюсь, но обитать рядом с ним не намерен.
Леди Уэзерби бросила на Клару мученический взгляд.
— Помню, на ньюмаркетских скачках, — сказала она, — Алджи висел на перилах и жутко орал. То были первые слова, которые я услышала. Чем-чем, а натурой он не был.