Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви
Шрифт:
Влево оказались небольшие заросли чёрной берёзы — она напоминала обычную русскую берёзу европейской части России, только с чёрным стволом. Для аутентичного сибирского леса — вполне нормальное дерево. Впереди ждали заросли тополя и липы с вкраплениями дубов. А вот сзади появилась точно такая же аномалия, как и справа! Чтобы проверить догадку, Михаил прошёл с полсотни метров вперёд, в направлении, которое ему показалось наиболее перспективным. Дальше опять раскинул поисковые плетения. Конечно же, теперь барьер возник и слева, оставляя коридор шириной в семьдесят метров вперёд.
— Сволочи вы, господа разработчики, — вслух в пустоту ругнулся Михаил. — Ну и почему у нас по сценарию каждый игрок во всех мирах — один случайно спасшийся герой-одиночка?
На первом этапе древний механизм игры объединяться не даст, а постарается загнать как можно глубже на Полигон. Значит, придётся форсированным маршем идти вперёд, постараться выскочить за пределы стартовой локации и искать место для лагеря. А ещё пробовать поохотиться. На три месяца текущего запаса продуктов не хватит. Опять же, раз всё вокруг подчиняется в первую очередь игровой логике, то вряд ли на старте будут ядовитые виды. Самое неприятное — ну, попадутся условно съедобные виды. Плетения на поиск ядов, которые применяли в похожих ситуациях автономных рейдов в африканских джунглях, плюс качественная прожарка мяса, должны были, по идее, гарантировать безопасность организма. По крайней мере, риск того стоил — зато дальше он будет точно знать, каких животных можно спокойно есть.
Михаил размеренным шагом двинулся вперёд, радуясь, как быстро возвращаются таёжные привычки, пусть не память тела, но память души. Это лишь кажется, что закинул рюкзак на плечи — и иди. Без сноровки и груз мешает, постоянно за спиной шевелится, и сменившийся центр тяжести тела сбивает с толку, заставляет мышцы делать ненужную работу и впустую расходовать силы. Зато если вернулась привычка, если правильно ступаешь и верно двигаешься, то сутками можешь идти по тайге и горам, не сбиваясь и не уставая — сорок минут движения, дальше пятнадцать на отдых, и снова так час за часом.
Вокруг золотое море осенней тайги и тишина такая, что биение своего сердца слышно. Бывают дни, когда лес стоит как зачарованный, боясь шелохнуться, чтобы не осыпать на землю яркое своё одеяние. Прозрачно и чисто кругом, высокое небо сквозь просветы ветвей, бледное и голубое, словно говорит с тобой. Хочется лечь, запрокинувшись, закрыть глаза и долго слушать, как между осыпавшихся листьев и хвои важно путешествуют жуки, где-то журчит, прячась в зарослях, быстрый ручей — а потом открыть глаза, смотреть в высокое небо и думать о смысле жизни. Но раз уж нет времени лечь, можно размеренно идти, философски растворяясь в окружающем благолепии…
Грубый шум где-то справа и впереди ударил по ушам, дёргая и так перенапряжённые нервы. Что-то кинулось наперерез? Или в сторону Михаила? Разбираться он не стал, а кинул вперёд проклятие на паралич сердца. Следом полетел набор ледяных игл. Если на первый удар зверёк почти не отреагировал, то летящие с огромной скоростью кусочки замершей воды буквально размочалили небольшое создание размером с деревенскую кошку. Выхватив нож, Михаил осторожно подошёл к окровавленной тушке — это оказался самый обычный заяц — и нервно хихикнул, потом с таким же нервным весельем в голосе произнёс вслух:
— Поздравляю вас, игрок Михаил Юрьевич, с первым убитым мобом. Эй, система, а очки статов тут предусмотрены? Ну или глоссарий по убитым неписям, я на это больше согласен.
В этот момент заскрипел и закхекал амулет, в который полагалось вызывать группу эвакуации. Тогда после сообщения, что Полигон — это место для игр, Михаил про амулет просто забыл. Сейчас же мгновенно швырнул подальше, тем более он висел так, чтобы его в любой момент выбросить. Амулет быстро и не очень разборчиво заговорил на языке альвов красивым, пусть и хрипловатым басом. Такой в играх бывает у самых главных и уважаемых начальников-неписей. Наверняка информация важная, однако из-за того, что амулет улетел в кусты, а говорили очень торопливо, разобрать Михаил смог чего-то про астероиды, рацию и колонизационный корабль — и всё.
Весёлость и эйфория мгновенно исчезли. Михаил же мысленно ругнулся, симптомы были слишком похожи на летнее происшествие в Крыму, когда во время магического шторма внутренний резерв протекал и переполнялся через любые магические предметы. Тогда это вызвало эффект сродни быстрому и сильному опьянению. Сейчас резерв переполнялся медленно. Наверное потому что у Михаила на себе был один единственный магический передатчик, эффект вышел заметно слабее, но и опаснее своей незаметностью. И неважно, специально это задумано, как стартовый этап избавиться от любых магических предметов, или, вероятнее всего, древние механизмы криво сработали — в «поддатом» состоянии море по колено. А отсюда весомый шанс покалечиться уже на старте.
Тяжко вздохнув — время и место были абсолютно не подходящие, но информация была жизненно важна — Михаил скинул рюкзак и сел на него. Единственным плюсом был переполненный почти на четверть магический резерв. Можно, не особо экономя, сразу поставить вокруг себя хороший защитный полог, чтобы, если кто-то нападёт именно в момент возвращения, у Михаила были те самые две-три секунды прийти в себя. Мысленно прикинув диспозицию, Михаил раскидал вокруг на расстоянии штук пять проклятий и столько же сфер из перенапряжённого льда — если кто-то рядом просто встанет, такая сфера лопнет, раскидав осколки не хуже знаменитой гранаты Ф-1. Себя же Михаил окружил еле заметно мерцающей голубым светом полусферой защиты из множества тонких слоёв воздуха и водяного пара. Такая броня, хотя и поедала много энергии, способна была выдержать даже очередь станкового пулемёта в упор. И сразу же шагнул в Библиотеку.
Сегодня Библиотека опять своевольничала. За окном был вечерний сумрак над тёплым тропическим морем, где-то вдалеке у горизонта на потемневшем небе горел мерцающий огонь маяка. А сразу за окном, вечернее море занимало полмира, и лимонная луна широко, пускай ещё пока и бледно, золотила поле спокойной глади воды. Ещё с той стороны, где закатное небо уже потемнело до сине-чёрного цвета, всё было усеяно звёздами, опять много. Интересно, если за окном не результат его воображения, а отражение реально существующих мест — снова Михаил где-то на планете недалеко от центра галактики.
Улыбнувшись шутке судьбы — участвовать в игре по высадке на чужую планету и смотреть из кабинета на планету далеко в космосе — Михаил налил себе кофе. От кого-то он слышал, что в долгих экспедициях по тайге и джунглям или во время полугодовой автономной вахте на какой-нибудь арктической станции, довольно скоро больше всего неудобства доставляет не суровая природа, а нехватка элементарных бытовых удобств. Как, например, вымыть спокойно руки горячей водой из-под крана или в любой момент заварить себе чашку кофе. И пускай заядлым кофеманом он не был, всё равно такие вот приятные мелочи из Библиотеки здорово поднимали настроение. Так что, позволив себе не одну как обычно, а две зефирки, Михаил не торопясь выпил кофе, заворожено поглядывая за окно, где ночь понемногу сантиметр за сантиметром отъедала голубизну неба, заполняя её чернотой и звёздами. А дальше извлёк запись сообщения, положил рядом кусок воспоминаний Михаила-два из периода, как справочник и словарь, и принялся за расшифровку.