Том 2. Стихотворения 1850-1873

Тютчев Федор Иванович

Н. Ф. Щербине^*

Вполне понятно мне значенье Твоей болезненной мечты, Твоя борьба, твое стремленье, Твое тревожное служенье Пред идеалом красоты… Так узник эллинский, порою Забывшись сном среди степей, Под скифской вьюгой снеговою, Свободой бредил золотою И небом Греции своей.

"С временщиком Фортуна в споре…"

(Из Шиллера)

С временщиком Фортуна в споре^* К убогой Мудрости

летит: «Сестра, дай руку мне — и горе Твоя мне дружба облегчит. Дарами лучшими моими Его осыпала, как мать, — И что ж? Ничем не насытимый, Меня скупой он смел назвать!.. София, верь мне, будем дружны! Смотри: вот горы серебра — Кинь заступ твой, теперь ненужный, — С нас будет, милая сестра». — «Лети! — ей Мудрость отвечала. — Не слышишь? Друг твой жизнь клянет — Спаси безумца от кинжала, А мне в Фортуне нужды нет…»

"Прекрасный день его на Западе исчез…"

Прекрасный день его на Западе исчез^*, Полнеба обхватив бессмертною зарею, А он, из глубины полуночных небес, Он сам глядит на нас пророческой звездою.

"Над этой темною толпой…"

Над этой темною толпой^* Непробужденного народа Взойдешь ли ты когда, Свобода, Блеснет ли луч твой золотой?.. Блеснет твой луч и оживит, И сон разгонит и туманы… Но старые, гнилые раны, Рубцы насилий и обид, Растленье душ и пустота, Что гложет ум и в сердце ноет, — Кто их излечит, кто прикроет?.. Ты, риза чистая Христа…

"Есть в осени первоначальной…"

Есть в осени первоначальной^* Короткая, но дивная пора — Прозрачный воздух, день хрустальный, И лучезарны вечера… Где бодрый серп гулял и падал колос, Теперь уж пусто все — простор везде, — Лишь паутины тонкий волос Блестит на праздной борозде… Пустеет воздух, птиц не слышно боле, Но далеко еще до первых зимних бурь — И льется чистая и теплая лазурь На отдыхающее поле…

"Смотри, как роща зеленеет…"

Смотри, как роща зеленеет^*, Палящим солнцем облита — А в ней какою негой веет От каждой ветки и листа! Войдем и сядем над корнями Дерев, поимых родником, — Там, где, обвеянный их мглами, Он шепчет в сумраке немом. Над нами бредят их вершины, В полдневный зной погружены — И лишь порою крик орлиный До нас доходит с вышины…

"Когда осьмнадцать лет твои…"

Когда осьмнадцать лет твои^* И для тебя уж будут сновиденьем, — С любовью, с тихим умиленьем И их и нас ты помяни…

Е. Н. Анненковой

("D'une fille du Nord, chetive et languissante…")^*

D’une fille du Nord, chétive et languissante,    Eclose à l’ombre des forêts, Vous, en qui tout rayonne et tout rit et tout chante,    Vous voulez emprunter les traits? Eh bien, pardonnez-moi mon doute involontaire,    Je crains que l’on ne dise, en voyant ce tableau: «C’est l’oranger en fleur, tout baigné de lumière,    Qui veut simuler un bouleau». <См. перевод>^*

"В часы, когда бывает…"

В часы, когда бывает^* Так тяжко на груди — И сердце изнывает, И тьма лишь впереди — Без сил и без движенья Мы так удручены, Что даже — утешенья Друзей — нам не смешны, — Вдруг солнца луч приветный Войдет украдкой к нам И брызнет искрометной Струею по стенам; И с тверди благосклонной, С лазоревых высот, Вдруг воздух благовонный В окно на нас пахнет — Уроков и советов Они нам не несут — И от судьбы наветов Они нас не спасут — Но силу их мы чуем, Их слышим благодать — И меньше мы тоскуем, И легче нам дышать — Так мило-благодатна, Воздушна и светла, Душе моей стократно Любовь твоя была…

"Она сидела на полу…"

Она сидела на полу^* И груду писем разбирала — И, как остывшую золу, Брала их в руки и бросала — Брала знакомые листы И чудно так на них глядела — Как души смотрят с высоты На ими брошенное тело… И сколько жизни было тут, Невозвратимо пережитой — И сколько горестных минут, Любви и радости убитой… Стоял я, молча, в стороне И пасть готов был на колени, — И страшно-грустно стало мне, Как от присущей^* милой тени…

Успокоение^*

Когда, что звали мы своим, Навек от нас ушло — И, как под камнем гробовым, Нам станет тяжело, — Пойдем и бросим беглый взгляд Туда, по склону вод, Куда стремглав струи спешат, Куда поток несет. Одна другой наперерыв Спешат, бегут струи На чей-то роковой призыв, Им слышимый вдали… За ними тщетно мы следим — Им не вернуться вспять… Но чем мы долее глядим, Тем легче нам дышать… И слезы брызнули из глаз — И видим мы сквозь слез, Как все, волнуясь и клубясь, Быстрее понеслось… Душа впадает в забытье, И чувствует она, Что вот уносит и ее Всесильная Волна.

"Осенней позднею порою…"

Осенней позднею порою^* Люблю я царскосельский сад, Когда он тихой полумглою Как бы дремотою объят — И белокрылые виденья На тусклом озера стекле В какой-то неге онеменья Коснеют в этой полумгле… И на порфирные ступени Екатерининских дворцов Ложатся сумрачные тени Октябрьских ранних вечеров — И сад темнеет, как дуброва, И при звездах из тьмы ночной, Как отблеск славного былого, Выходит купол золотой…