. . . . .одинокий, потерянный,Я как в пустыне стою,Гордо не кличет мой голос уверенныйДушу родную мою.Нет ее в мире. Те дни миновалися,Как на призывы моиЧуткие сердцем друзья отзывалися,Слышалось слово любви.Кто виноват — у судьбы не доспросишься,Да и не всё ли равно?У моря бродишь: «Не верю, не бросишься! —Вкрадчиво шепчет оно. —Где тебе? Дружбы, любви и участияТы еще жаждешь и ждешь.Где тебе, где тебе! — ты не без счастия,Ты не без ласки живешь…Видишь, рассеялась туча туманная,Звездочки вышли, горят?Все на тебя, голова бесталанная,Ласковым взором глядят».
Вот и Качалов лесок,Вот и пригорок последний.Как-то шумлив и легокДождь начинается летний,И по дороге моей,Светлые, словно из стали,Тысячи мелких гвоздейШляпками вниз поскакали —Скучная пыль улеглась…Благодарение богу,Я совершил еще разМилую эту дорогу.Вот уж запасный амбар,Вот уж и риги… как сладокТеплого колоса пар!— Останови же лошадок!Видишь: из каждых воротСпешно идет обыватель.Всё-то знакомый народ,Что ни мужик, то приятель.«Здравствуйте, братцы!» — «Гляди,Крестничек твой-то, Ванюшка!»— «Вижу,
кума! погоди,Есть мальчугану игрушка».— «Здравствуй, как жил-поживал?Не понапрасну мы ждали,Ты таки слово сдержал.Выводки крупные стали;Так уж мы их берегли,Сами ни штуки не били.Будет охота — пали!Только бы ноги служили.Вишь ты лядащий какой,Мы не таким отпускали:Словно тебя там сквозь стройВ зиму-то трижды прогнали.Право, сердечный, чуть жив;Али неладно живется?»— «Сердцем я больно строптив,Попусту глупое рвется.Ну, да поправлюсь у вас,Что у вас нового, братцы?»«Умер третьеводни ВласИ отказал тебе святцы».— «Царство небесное! Что,Было ему уж до сотни?»— «Было и с хвостиком сто.Чудны дела-то господни!Не понапрасну продлилЭдак-то жизнь человека:Сто лет подушны платил,Барщину правил полвека!»«Как урожай?» — «Ничего.Горе другое: покралиМного леску твоего.Мы станового уж звали.Шут и дурак наголо!Слово-то молвит, скотина,Словно как дунет в дупло,Несообразный детина!„Стан мой велик, говорит,С хвостиком двадцать пять тысяч,Где тут судить, говорит,Всех не успеешь и высечь!“ —С тем и уехал домой,Так ничего не поделав:Нужен-ста тут межевойДа епутат от уделов!В Ботове валится скот,А у солдатки АксиньиДевочку — было ей с год —Съели проклятые свиньи;В Шахове свекру снохаВилами бок просадила —Было за что… ПастухаГромом во стаде убило.Ну уж и буря была!Как еще мы уцелели!Колокола-то, колокола —Словно о пасхе гудели!Наши речонки водойНалило на три аршина,С поля бежала домой,Словно шальная, скотина:С ног ее ветер валил.Крепко нам жаль мальчугана:Этакой клоп, а отбилЭтто у волка барана!Стали Волчком его звать —Любо! Встает с петухами,Песни начнет распевать,Весь уберется цветами,Ходит проворный такой.Матка его проводила:„Поберегися, родной!Слышишь, какая завыла!“— „Буря-ста мне нипочем, —Я — говорит — не ребенок!“Да размахнулся кнутомИ повалился с ножонок!Мы посмеялись тогда,Так до полден позевали;Слышим — случилась беда:„Шли бы: убитого взяли!“И уцелел бы, да вишьКрикнул дурак ему Ванька;„Что ты под древом сидишь?Хуже под древом-то… Встань-ка!“Он не перечил — пошел,Сел под рогожей на кочку,Ну, а господь и навелГром в эту самую точку!Взяли — не в поле бросать,Да как рогожу открыли,Так не одна его мать —Все наши бабы завыли:Угомонился Волчок —Спит себе. Кровь на рубашке,В левой ручонке рожок,А на шляпенке венокИз васильков да из кашки!Этой же бурей сожглоКрасные Горки: пониже,Помнишь, Починки село —Ну и его… Вот поди же!В Горках пожар уж притих,Ждали: Починок не тронет!Смотрят, а ветер на нихПламя и гонит, и гонит!Встречу-то поп со крестом,Дьякон с кадилами вышел,Не совладали с огнем —Видно, господь не услышал!..Вот и хоромы твои,Ты, чай, захочешь покою?..»— «Полноте, други мои!Милости просим за мною…»Сходится в хате моейБольше да больше народу:«Ну, говори поскорей,Что ты слыхал про свободу?»
Ты, старина, здесь живешь, как в аду,Воля придет — чай, бежишь без оглядки?«Нашто мне воля? куда я пойду?Нету ни батьки, ни матки,Нету никем никого,Хлеб добывать не умею,Только и знаю кричать: „Го-го-го!“Горе косому злодею!..»
Денег нет — перед деньгами.Народная пословицаМежду тем как в глушиВ преферанс на грошиМы палим, беззаботно ремизясь,Из столиц каждый часВесть доходит до насПро какой-то финансовый кризис.Эх! вольно ж, господа,Вам туда и сюдаНеобдуманно деньги транжирить.Надо жить поскромней,Коли нет ни рублей,Ни уменья доходы расширить.А то роскошь у вас,Говорят, завелась,Непонятная даже рассудку.Не играйте, молю,В ералаш по рублю,Это первое: вредно желудку.Во-вторых, но — увы!..Рассердились уж вы:«Ты советовать нам начинаешь?»Что ж? я буду молчать.Но ведь так продолжать —Так, пожалуй, своих не узнаешь!Каждый графом живет:Дай квартиру в пятьсот,Дай камин и от Тура кушетку.Одевает женуТак, что только — ну, ну!И публично содержит лоретку!Сам же чуть не банкрут…Что ж мудреного тут,Если вы и совсем разоритесь?Вам Прутков говорит:«Мудрый в корень глядит»,Так смотрите на нас — и учитесь!Ведь у нас в городах,Ведь у нас в деревняхДеньги были всегда не обильны.А о кризисе думНе вспадало на ум —Сохранял, сохраняет всесильный!Целый год наш уездВсё готовое ест:Натащат, навезут мужичонки.На наряды женеДа на выпивку мнеТолько вот бы и нужны деньжонки.Что ж? добуду кой-как…А что беден бедняк,Так ведь был не богаче и прежде.Что поднимет мужикСреди улицы крик,Непростительный даже в невежде:«Я-де сено привезДа и отдал весь возЗа размен трехрублевой бумажки!Лишь бы соли достать,А то стал я хворатьИ цинга появилась у Глашки», —Так за эту бы речьМужичонку посечьДа с такой бы еще прибауткой:«Было что разменять,А ты смел рассуждать —Важный барин, с своею Глашуткой!»Ну и дело с концом…Больше, меньше рублем —Велика ли потеря на лаже?А для тех, у когоВовсе нет ничего,Так совсем нечувствительно даже…
…О светские забавы!Пришлось вам поклониться,Литературной славыРешился я добиться.Недолго думал думу,Достал два автографаИ вышел не без шумуНа путь библиографа.Шекспировских творенийСоставил полный список,Без важных упущенийИ без больших описок.Всего-то две ошибкиОткрыли журналисты,Как их умы ни гибки,Как перья ни речисты:Какую-то «Заиру»Позднейшего поэтаЯ приписал Шекспиру,Да пропустил «Гамлета»,Посыпались нападки.Я пробовал сначалаСвалить на опечатки,Но вышло толку мало.Тогда я хвать брошюру!И тут остался с носом:На всю литературуСочли ее доносом!Открыли перестрелку,В своих мансардах сидя,Попал я в переделку!Так заяц, пса увидя,Потерянный метнетсяК тому, к другому краюИ разом попадетсяВо всю собачью стаю!..Дней сто не прекращалиЖурнальной адской бани,И даже тех ругали,Кто мало сыпал брани!Увы! в родную сферуС стыдом я возвратился;Испортил я карьеру,А славы не добился!..
То были плоские коврижки,А эта — толще кирпича!В ней есть «Гармония в природе»И битва с Утиным в «Смеси»Читайте, сударь, на свободе!
Подписчик
(принимая книгу)
Merci, почтеннейший, merci!
(Уходит)
Так древле тощий «Москвитянин»По полугоду пропадал,И вдруг, огромен, пухл и странен,Как бомба, с неба упадал.Подписчик в радости великойБросался с жадностью на томПлохих стихов и прозы дикой,И сердце ликовало в нем,Он говорил: «Так ты не умер?Как долго был ты нездоров!»И принимал нежданный нумерОхотно за пять нумеров.
Меж тем как Гарибальди дремлет,Колеблется пекинский трон,Гаэта реву пушек внемлет,Дает права Наполеон, —В стране затронутых вопросов,Не перешедших в сферу дел,Короче: там, где ЛомоносовКогда-то лирою гремел,Явленье нового журналаВнезапно потрясло умы:В ней слышны громы Ювенала,В нем не заметно духа тьмы.Отважен тон его суровый,Его программа широка…Привет тебе, товарищ новый!Явил ты мудрость старика.Неси своей задачи бремяНе уставая и любя!Чтобы ни «Век», ни «Наше время»Не покраснели за тебя;Чтобы не сел тебе на плечиРедактор-дама «Русской речи»,Чтоб фельетон «Ведомостей»Не похвалил твоих статей!Как пароксизмы лихорадки,Терпи журнальные нападкиИ Воскобойникова лайБез раздражения внимай!Блюди разумно дух журнала,Бумагу строго береги:Страшись «Суэцкого канала»И «Зундской пошлины» беги!С девонской, с силурийской почвыУченой дани не бери;Кричи таким твореньям: «Прочь вы!»Творцам их: «Черт вас побери!»А то как «О сухих туманах»Статейку тиснешь невзначай,Внезапно засвистит в карманах…Беда! Ложись — и умирай!Будь резким, но не будь бранчливым,За личной местью не гонись.Не называй «Свистка» трусливымИ сам безмерно не гордись!Припомни ямбы Хомякова,Что гордость — грешная черта,Припомни афоризм Пруткова,Что всё на свете — суета!Мы здесь живем не вечны годы,Здесь каждый шаг неверен наш,Погибнут царства и народы,Падет Штенбоковский пассаж,Со срамом Пинто удалитсяИ лекций больше не прочтет,Со треском небо развалитсяИ «Время» на косу падет!
Не предавайтесь особой унылости:Случай предвиденный, чуть не желательный.Так погибает по божией милостиРусской земли человек замечательныйС давнего времени: молодость трудная,Полная страсти, надежд, увлечения,Смелые речи, борьба безрассудная,Вслед затем долгие дни заточения.Всё он изведал: тюрьму петербургскую,Справки, доносы, жандармов любезности,Всё — и раздольную степь Оренбургскую,И ее крепость. В нужде, в неизвестностиТам, оскорбляемый каждым невеждою,Жил он солдатом с солдатами жалкими,Мог умереть он, конечно, под палками,Может, и жил-то он этой надеждою.Но, сократить не желая страдания,Поберегло его в годы изгнаниярусских людей провиденье игривое.Кончилось время его несчастливое,Всё, чего с юности ранней не видывал,Милое сердцу, ему улыбалося.Тут ему бог позавидовал:Жизнь оборвалася.
Меж высоких хлебов затерялосяНебогатое наше село.Горе горькое по свету шлялосяИ на нас невзначай набрело.Ой, беда приключилася страшная!Мы такой не знавали вовек:Как у нас — голова бесшабашная —Застрелился чужой человек!Суд приехал… допросы… — тошнехонько!Догадались деньжонок собрать:Осмотрел его лекарь скорехонькоИ велел где-нибудь закопать.И пришлось нам нежданно-негаданноХоронить молодого стрелка,Без церковного пенья, без ладана,Без всего, чем могила крепка…Без попов!.. только солнышко знойное,Вместо ярого воску свечи,На лицо непробудно-спокойноеНе скупясь наводило лучи;Да высокая рожь колыхалася,Да пестрели в долине цветы;Птичка божья на гроб опускаласяИ, чирикнув, летела в кусты.Поглядим: что ребят набирается!Покрестились и подняли вой…Мать о сыне рекой разливается,Плачет муж по жене молодой, —Как не плакать им? Диво велико ли?Своему-то они хороши!А по ком ребятишки захныкали,Тот, наверно, был доброй души!Меж двумя хлебородными нивами,Где прошел неширокий долок,Под большими плакучими ивамиУспокоился бедный стрелок.Что тебя доконало, сердешного?Ты за что свою душу сгубил?Ты захожий, ты роду нездешнего,Но ты нашу сторонку любил:Только минут морозы упорныеИ весенних гостей налетит, —«Чу! — кричат наши детки проворные. —Прошлогодний охотник палит!»Ты ласкал их, гостинцу им нашивал,Ты на спрос отвечать не скучал.У тебя порошку я попрашивал,И всегда ты нескупо давал.Почивай же, дружок! Память вечная!Не жива ль твоя бедная мать?Или, может, зазноба сердечнаяБудет таять, дружка поджидать?Мы дойдем, повестим твою милую:Может быть, и приедет любя,И поплачет она над могилою,И расскажем мы ей про тебя.Почивай себе с миром, с любовию!Почивай! Бог тебе судия,Что обрызгал ты грешною кровиюНеповинные наши поля!Кто дознает, какою кручиноюНадрывалося сердце твоеПеред вольной твоею кончиною,Перед тем, как спустил ты ружье?..(…)Меж двумя хлебородными нивами,Где прошел неширокий долок,Под большими плакучими ивамиУспокоился бедный стрелок.Будут песни к нему хороводныеИз села по заре долетать,Будут нивы ему хлебородныеБезгреховные сны навевать…