Сердце мое растворяется,Чаще слетают мечты –Это весна приближаетсяВ блеске своей красоты.Это весна приближается,Мрак ароматных ночей.В грёзы душа погружается,Чувства играют сильней.Страстные думы, томлениеСразу нахлынули вновь:Это земли воскресение,Это души пробуждение –Это весна и любовь!
3 апреля 1895
Коктебель
«Я вечером долго над морем сидел…»
Посвящается
А. М. П<етров>ой
Я вечером долго над морем сидел,Глядел, как в синеющей далиТемнеющий отблеск заката алел,А волны мне сказку шептали.И грустную сказку: о прежних годах,О прежнем, потерянном счастьи,О прежних, погибших навеки мечтах,О сердце, сгоревшем от страсти…
11 апреля 1895
Феодосия
«Подними свой взор печальный…»
Подними свой взор печальный,Тихий взор твоих очей,Полный темным мягким светом,Полный блеском без лучей.Как глубоки эти очи –Я б хотел в них заглянутьИ навеки в этом свете,В мягком блеске утонуть.
24 апреля 1895
Феодосия
«Буря грустно завывала…»
Посвящается Ал. Мих. Петровой
Буря грустно завывала,Я сидел один, больной.И сгущался мрак тяжелыйНад моею головой.Ум устал давно работать,Холодела в сердце кровь,И с тоскою вспоминаласьНевозвратная любовь.Но средь бури и ненастьяВдруг нагрянула весна,Разогнала тучу с неба,И шепнула мне она:«Я пришла! Чего ты плачешь?Я несу с собою вновьИ томление и счастье,И надежды и любовь».Отвечал во сне я грустно:«Ах! оставь. Ведь никогдаНикого не полюблю яКак любил ее тогда!»А весна в ответ на этоВ окна комнаты моейВдруг пахнула ароматомЗеленеющих степей,Обдала дыханьем ночи,Мягким запахом цветов –Южной ночи, лунным блеском,Звучным пеньем соловьев.И навстречу этим звукамЗадышала грудь сильней,Лед растаял, и забилосьСердце громче и полней.И душа затрепеталаЖаждой жизни и любви,О которой так мне пелиВ звучных песнях соловьи.
16 мая 1895
Феодосия
«Спустя, быть может, много лет…»
В. А. В<олл>к-Л<аневск>ой
(на фотографической карточке)
Спустя, быть может, много лет,Раскрывши свой альбом случайно,Вы этот встретите портретИ, может быть, вздохнете тайно.Не обо мне, конечно. Нет.Об этом я мечтать не смею.Но о надеждах прежних лет,О тех мечтах, которых светРазгонит прозою своею.
30 мая 1895
Феодосия
«Я у моря ль сижу с вечной скорбью своей…»
Я у моря ль сижу с вечной скорбью своей,Неотвязною думою полный,И всё кажется мне, будто шепчут о нейЭти вечно шумящие волны.Я по нивам иду, где пестреют цветы,Где фиалки в тени расцветают.Ароматом своим они только мечтыВсё о ней, всё о ней навевают.Даже здесь, в тишине наших южных ночейЗвезды, тихо мерцая лучами,Каждый час, каждый миг говорят мне о нейИ сжимается сердце слезами.
20 июня 1895
Коктебель
«Море да небо…»
Море да небо,Небо да
море.Вольные тучиЛетят на просторе.Пенятся волны,Да ветер бушует.Дышится вольноИ сердце ликует!
28 июня 1895
Коктебель
«Quasi una fantasia»
Посвящается B. A. Воллк-Ланевской
Мне часто грезится огромный светлый зал.Все ложи, лестницы – всё залито толпою.Толпа гудит, как в море бурный вал,Как старый, крепкий лес, застигнутый грозою.Но вот смолкает всё. Средь мертвой тишиныЯ смело выхожу на самый край эстрады.Я вижу массу лиц. Ко мне обращеныТеперь со всех сторон бесчисленные взгляды.Сперва я поражен, и голос мой дрожит.Но, быстро поборов невольное смущенье,Я делаюсь смелей. Толпы знакомый видВ душе моей зажег святое вдохновенье.Вольнее льется речь и крепнет голос мой,Как ветра пред грозой суровые порывы,Я чувствую в себе безудержный прибой –Свободных, гордых сил могучие приливы.Вся зала замерла. Как грозный водопадСмиряет человек десницею суровой,Так я теперь – толпу… Одно лишь слово, взгляд…И он мне покорён, тот зверь многоголовый.Его, послушного движенью моему,Могу заставить я страдать и веселиться,Все страсти в ней воззвать, когда лишь захочу,Любить и проклинать, и плакать и молиться.Теперь… теперь… я бог! Как новый Прометей,Могучий силою святого вдохновенья,Я высек вновь огонь из сердца у людей,Я новый мир создал в душе их на мгновенье.Теперь вся жизнь толпы, всей тысячной толпыСлилась в душе моей в один аккорд могучий –Аккорд, составленный из вечной красотыИ наших душ таинственных созвучий.Да! Я могуч! Хотя толпою так владетьПридется мне теперь почти одно мгновенье –Его довольно мне. А там хоть умереть,Сверкнув как молнии свободной отраженье!Вот кончил я уже… Всё замерло, молчит.Но это тишина пред близкою грозою.Чу! вот он! Первый вихрь безудержно летит –И всё смешалось в хаос предо мною.Я слышу рёв толпы. Стихийный дикий стонВосторга бурного и гром рукоплесканий.Но силы больше нет. Я слаб и изнурен.Я падаю без сил средь шумных ликований.
2 июля 1895
Коктебель
«Есть люди на свете: их нервы как струны…»
Ал. П<ешковско>му
Есть люди на свете: их нервы как струны –Едва прикоснешься – рождается звук.И каждый поступок, неловкое словоДля них уже служит источником мук.Их сердце так чутко. Их ласка готоваВсегда отозваться на первое слово.Их жизнь есть ряд бесконечных мучений,Безумных мечтаний, бессонных ночей.Им нету покоя от разных вопросов,И каждое горе их давит сильней.На каждом шагу обливался кровью,Их сердце полно бесконечной любовью.И всякий, кто ждет себе утешенья,Идет к ним с рассказом о муках своих,И горе чужое бередит их раны,Но тот уж спокойный уходит от них.И долго их сердце страдает и бьется,Пока, переполнясь от мук, разорвется.
13 июля 1895
Коктебель
Думы
Я их не звал. Они ко мнеПришли и стали молчаливо.Так часто ночью, в тишине,Родится странный звук пугливо,Трепещет долго в тьме ночной,Дрожит, чуть слышно, замирая,И сердце странною тоскойНевольно сжаться заставляя.Они пришли ко мне толпойИ молча мне глядели в очи,Склоняясь молча надо мнойВ немом безмолвьи темной ночи.И этой ночи тишинаПолна присутствия немого,Казалась так грозна, страшна,Так беспредельна, так сурова…