Том 3. Стихотворения 1866-1877

Некрасов Николай Алексеевич

Весна 1877

«Черный день! Как нищий просит хлеба…»^*

Черный день! Как нищий просит хлеба, Смерти, смерти я прошу у неба, Я прошу ее у докторов, У друзей, врагов и цензоров, Я взываю к русскому народу: Коли можешь, выручай! Окуни меня в живую воду, Или мертвой в меру дай.

(23 марта 1877)

«Он не был злобен и коварен…»^*

Он не был злобен и коварен, Но был мучительно ревнив, Но был в любви неблагодарен И к дружбе

нерадив.

14 июня 1877

Ты не забыта…^*

«Я была еще вчера полезна Ближнему — теперь уж не могу! Смерть одна желанна и любезна — Пулю я недаром берегу…» Вот и всё, что ты нам завещала, Да еще узнали мы потом, Что давно ты бедным отдавала, Что добыть умела ты трудом. Поп труслив — боится, не хоронит; Убедить его мы не могли. Мы в овраг, где горько ветер стонет, На руках покойницу несли. Схоронив, мы камень обтесали, Утвердили прямо на гробу И на камне четко написали Жизнь и смерть, и всю твою судьбу. И твои останки людям милы, И укор, и поученье в них… Нужны нам великие могилы, Если нет величия в живых…

(5 ноября 1877)

Осень^*

Прежде — праздник деревенский, Нынче — осень голодна; Нет конца печали женской, Не до пива и вина. С воскресенья почтой бредит Православный наш народ, По субботам в город едет, Ходит, просит, узнает: Кто убит, кто ранен летом, Кто пропал, кого нашли? По каким-то лазаретам Уцелевших развезли? Так ли жутко! Свод небесный Темен в полдень, как в ночи; Не сидится в хате тесной, Не лежится на печи. Сыт, согрелся, слава богу, Только спать бы! Нет, не спишь, Так и тянет на дорогу, Ни за что не улежишь. И бойка ж у нас дорога! Так увечных возят много, Что за ними на бугре, Как проносятся вагоны, Человеческие стоны Ясно слышны на заре.

(7 ноября 1877)

Муж и жена^*

«Глашенька! Пустошь Ивашево — Треть состояния нашего, Не продавай ее, ангельчик мой! Выдай обратно задаток…» Слезы, нервический хохот, припадок: «Я задолжала — и срок за спиной…» — «Глаша, не плачь! я — хозяин плохой, Делай что хочешь со мной. Сердце мое, исходящее кровью, Всевыносящей любовью Полно, друг мой!» «Глаша! волнует и мучит Чувство ревнивое душу мою. Этот учитель, что Петеньку учит…» — «Так! муженька узнаю! О, если б ты знал, как зол ты и гадок». Слезы, нервический хохот, припадок… «Знаю, прости! Я ревнивец большой! Делай что хочешь со мной. Сердце мое, исходящее кровью, Всевыносящей любовью Полно, друг мой!» «Глаша! как часто ты нынче гуляешь; Ты хоть сегодня останься со мной. Много скопилось работы — ты знаешь, Чтоб одолеть ее, нужен покой!» Слезы, нервический хохот, припадок… «Глаша, иди! я — безумец, я гадок, Я — эгоист бессердечный и злой, Делай что хочешь со мной. Сердце мое, исходящее кровью, Всевыносящей любовью Полно, друг мой!»

(9 ноября 1877)

Сон^*

Мне

снилось: на утесе стоя, Я в море броситься хотел, Вдруг ангел света и покоя Мне песню чудную запел: «Дождись весны! Приду я рано, Скажу: будь снова человек! Сниму с главы покров тумана И сон с отяжелелых век; И музе возвращу я голос, И вновь блаженные часы Ты обретешь, сбирая колос С своей несжатой полосы».

(12 ноября 1877)

«Так запой, о поэт! Чтобы всем матерям…»^*

Так запой, о поэт! Чтобы всем матерям На Руси на святой, по глухим деревням, Было слышно, что враг сокрушен, полонен, А твой сын — невредим, и победа за ним, «Не велит унывать, посылает поклон».

28 ноября 1877

«Великое чувство! У каждых дверей…»^*

Великое чувство! У каждых дверей, В какой стороне ни заедем, Мы слышим, как дети зовут матерей, Далеких, но рвущихся к детям. Великое чувство! Его до конца Мы живо в душе сохраняем, — Мы любим сестру, и жену, и отца, Но в муках мы мать вспоминаем!

(конец 1877)

Подражание Шиллеру^*

1. Сущность

Если в душе твоей ясны Типы добра и любви, В мире все темы прекрасны, Музу смелее зови. Муза тебя посетила: Смутно блуждает твой взор! В первом наитии сила! Брось начатой разговор.

2. Форма

Форме дай щедрую дань Временем: важен в поэме Стиль, отвечающий теме. Стих, как монету, чекань Строго, отчетливо, честно, Правилу следуй упорно: Чтобы словам было тесно, Мыслям — просторно.

(конец 1877)

«Скоро — приметы мои хороши…»^*

Скоро — приметы мои хороши! — Скоро покину обитель печали: Вечные спутники русской души — Ненависть, страх — замолчали.

Букинист и библиограф^*

Отрывок (из «Записной книжки»)

Букинист

А вот еще изданье. Страсть Как грязно! Впрочем, ваша власть — Взять иль не взять. Мне всё равно, Найти купца немудрено. Одно заметил я давно, Что, как зазубрина на плуге, На книге каждое пятно — Немой свидетель о заслуге.

Библиограф

Ай, Гумбольдт! сказано умно.

Букинист

А публика небось не ценит! Она тогда свой суд изменит, Когда поймет, что из огня Попало ей через меня Две-три хороших книги в руки!

Библиограф

Цена?.. . . . . . . . . . . . . . . .

Конец декабря 1877

«Устал я, устал я… мне время уснуть…»^*

Устал я, устал я… мне время уснуть, О Русь! ты несчастна… я знаю… Но всё ж, озирая мой пройденный путь, Я к лучшему шаг замечаю.