Том 4. Проза. Письма.
Шрифт:
S.-P'etersb<ourg> le 28 Ao^ut.
Dans le moment o`u je vous 'ecris, je suis tr`es inquiet, car grand’maman est tr`es malade, et depuis deux jours au lit; – ayant recu une seconde lettre de vous, c’est maintenant une consolation que je me donne: – vous nommer toutes les personnes que je fr'equente? – moi,c’est la personne que je fr'equente avec le plus de plaisir; en arrivant je suis sorti, il est vrai assez souvent, chez des parents avec lesquels je devais faire connaissance, mais `a la fin j’ai trouv'e que mon meilleur parent c’'etait moi; j’ai vu des 'echantillons de la soci'et'e d’ici, des dames fort aimables, des jeunes gens fort polis – tous ensemble ils me font l’effet d’un jardin francais, bien 'etroit et simple, mais o`u l’on peut se perdre pour la premi`ere fois, car entre un arbre, et un autre, le ciseau du ma^itre a ^ot'e toute diff'erence!..
– J’'ecris peu, je ne lis pas plus; mon roman devient une oeuvre de d'esespoir; j’ai fouill'e dans mon ^ame pour en retirer tout ce qui est capable de se changer en haine – et je l’ai vers'e p^ele-m^ele sur le papier: vous me plaindriez en le lisant!.. `a propos de votre mariage, ch`ere amie, vous avez devin'e mon enchantement d’apprendre qu’il soit rompu (pas francais); –j’ai d'ej`a 'ecrit `a ma cousine que ce nez en l’air n’'etait bon que pour flairer les alouettes – cette expression m’a beaucoup plu `a moi-m^eme. Dieu soit lou'e que ca soit fini comme cela, et pas autrement! – Au reste n’en parlons plus; on n’en a que trop parl'e. –
– J’ai une qualit'e que vous n’avez pas; quand on me dit qu’on m’aime, je ne doute plus, ou (ce qui est pire) je ne fais pas semblant de douter; – vous avez ce d'efaut, et je vous prie de vous en corriger, du moins dans vos ch`eres lettres.
– Hier il y a eu, `a 10 heures du soir, une petite inondation et m^eme on a tir'e deux fois du canon `a trois diff'erentes reprises, `a mesure que l’eau baissait et montait. Il y avait clair de lune, et j’'etais `a ma fen^etre qui donne sur le canal; voil`a ce que j’ai 'ecrit! –
Для– Voici une autre; ces deux pi`eces vous expliqueront mon 'etat moral, mieux que j’aurais pu le faire en prose;
Конец! Как звучно это слово! Как много, – мало мыслей в нем! Последний стон – и всё готово Без дальних справок; – а потом? Потом вас чинно в гроб положут И черви ваш скелет обгложут, А там наследник в добрый час Придавит монументом вас; Простив вам каждую обиду, Отслужит в церкви панихиду, Которой – (я боюсь сказать) Не суждено вам услыхать; И если вы скончались в вере Как христианин, то гранит На сорок лет по крайней мере Названье ваше сохранит, С двумя плачевными стихами, Которых, к счастию, вы сами Не прочитаете вовек. – Когда ж чиновный человек Захочет место на кладбище, То ваше тесное жилище Разроет заступ похорон И грубо выкинет вас вон; И, может быть, из вашей кости, Подлив воды, подсыпав круп, Кухмейстер изготовит суп – (Всё это дружески, без злости). А там голодный аппетит Хвалить вас будет с восхищеньем; А там желудок вас сварит, А там – но с вашим позволеньем Я здесь окончу мой рассказ; И этого довольно с вас.– Adieu… je ne puis plus vous 'ecrire, la t^ete me tourne `a force de sottises; je crois que c’est aussi la cause qui fait tourner la terre depuis 7000 ans, si Mo"ise n’a pas menti.
Mes compliments `a tout le monde.
– Votre ami le plus sinc`ere
M. Lerma.
С.-Петерб<ург> 28 августа.
Пишу вам сильно встревоженный тем, что бабушка очень больна и уже два дня как в постели; отвожу душу ответом на второе ваше письмо: назвать вам всех, у кого я бываю? Я сам –вот та особа, у которой я бываю с наибольшим удовольствием; правда, по приезде я выезжал довольно часто к родным, с которыми должен был познакомиться, но в конце концов нашел, что лучший мой родственник – это я сам; видел я образчики здешнего общества: любезнейших дам, учтивейших молодых людей – все вместе они производят на меня впечатление французского сада, очень тесного и простого, но в котором с первого раза можно заблудиться, потому что хозяйские ножницы уничтожили всякое различие между деревьями!
Пишу мало, читаю не больше; мой роман становится произведением, полным отчаяния; я рылся в своей душе, чтобы извлечь из нее всё, что способно обратиться в ненависть, – и в беспорядке излил всё это на бумагу: читая его, вы бы пожалели меня! Кстати, о вашем замужестве, милый друг: вы угадали мой восторг при вести, что он расстроился (не французский оборот);я уже писал кузине, что этот господин был способен только на то, чтобы держать нос по ветру и вынюхивать журавля в небе – это выражение мне самому очень понравилось. Слава богу, что это кончилось так, а не иначе. Впрочем, не будем больше говорить об этом – и бед того уж много говорили.
У меня есть свойство, которого нет у вас: когда мне говорят, что меня любят, я больше не сомневаюсь или (что хуже) не показываю вида, что сомневаюсь; у вас же этот недостаток есть, и я вас прошу от него избавиться, по крайней мере в ваших милых письмах.
Вчера, в 10 часов вечера, было небольшое наводнение, и даже трижды было сделано по два пушечных выстрела, по мере того, как вода убывала и прибывала. Ночь была лунная, я сидел у своего окна, которое выходит на канал; вот что я написал!
Для чего я не родился…Вот другое; эти два стихотворения выразят вам мое душевное состояние лучше, чем я бы мог это сделать в прозе;
Конец! Как звучно это слово…Прощайте… не могу больше писать вам, голова кружится от глупостей; думаю, что по той же причине и земля вертится вот уже 7000 лет, если Моисей не солгал.
Кланяйтесь всем.
Ваш искреннейший друг
М. Лерма.
10. М. А. Лопухиной
<2 сентября 1832 г. Из Петербурга в Москву>
2 Septembre.
Dans ce moment m^eme je commence `a dessiner quelque chose pour vous; et je vous l’enverrai peut-^etre dans cette lettre – savez vous, ch`ere amie, comment je vous 'ecrirai – par moments! – une lettre durera quelquefois plusieurs jours, – une pens'ee me viendra-t-elle je l’inscrirai; quelque chose de remarquable se gravera-t-il dans mon esprit – je vous en ferai part – ^etes-vous contente de ceci? –