Том 4. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть II. Соль

Лгало… и Подлыгало…

В мире же вещественности непременно имеется своя цена для всего. И в соответствии с ней выстроена общественная лествица, в которой одни ниже, другие выше, а «я» в этой лествице всегда превыше всех. Ценность – принадлежность этого мира. А вот польза относится к мирам, где живут души. «Ценно» и «полезно» – для нас не одно и то же. В гуманитарных науках под ценностью понимают базовые установки общества, социально одобряемые и разделяемые большинством людей представления о следующих категориях: добро, зло, справедливость, красота, власть и др. Ценности в обществе не подвергаются сомнению, хотя о них и спорят! Они служат «одним из механизмов

социального контроля общества и в этом перекликаются с нормами». А нормы, в свою очередь, – это предписания, требования общества в виде правил и образцов поведения. Из сказанного выше видно, что ценность того или иного неразрывна от общества, а корень её – в вещественности мира.

Преодолеть ловушку плоти – пожалуй, самый большой подвиг, и вряд ли это можно сделать вот так сразу, просто решив это для себя. Но осознание подобной ловушки – уже для нас немалое! Потихоньку научаясь «выходить за плоть» своим осознанием, мы ослабим силу этой ловушки. И может, однажды она ослабнет и если не отпустит, то позволит выходить в иномирье за своими взятками. Для этого нужно принять яростно то, что есть не только телесная действительность. Именно принять, так как её существование допускаем мы все, но, похоже, этого мало. Пока же мы оцениваем других и требуем от них оценки себя (то, что в современной психологии называется самоактуализацией и является высшей ступенью в иерархии человеческих потребностей – быть оценённым). И это значит, что плоть для нас несравненно больше души, и многие чудеса, душе присущие, в связи с этим просто нам недоступны.

Смысл, кроме всего прочего, убивает видение мира. Если наше сознание заполнено образцами, то в нём остаётся очень мало свободного пространства. Это свободное пространство сознания в Спасе называли варкой. И это та часть сознания, которой мы хозяева. Всё остальное не наше. Если мы не увеличим пространство варки, то вряд ли сможем дальше изменять себя и решать что-то большее. Нам под силу будет только то, что мы имеем сейчас. Но почему-то это как раз нас и не устраивает. Каждый хочет большего, хотя далеко не каждый хочет стать Наполеоном.

А кто-то скажет, что ему вполне хватает и того, что он имеет. Но даже то, что мы имеем, мы порой не можем охватить. Пожадничали, захватили побольше и постоянно проигрываем свои битвы. Чтобы оказаться в них победителем, однозначно лишь одно, – нужно быть лучше. Не лучше других, но лучше, чем я есть, на сей час. Вот для этого и нужна нам варка чуть побольше, чем мы имеем её в данный миг. Варка – это некая «кастрюля», в которой помещены образы сознания. Их может быть один, два… десять, тысяча. И, соответственно, мы можем решать задачи большие или маленькие, в зависимости от размеров варки. К великому же сожалению, мы в большинстве своём имеем очень маленькую варку. Она обильно заполнена знаниями «на всякий случай» и «чтобы в грязь лицом не ударить». И поэтому значительная часть мир просто выходит из-под нашей власти и ускользает из поля нашего видения.

Вы, наверное, часто видели подобное? Чем можно объяснить, например, такой поступок? Вы выходите из лифта, причём не первым, а третьим. Ожидающая внизу лифт старушка вместо того, чтобы дождаться, когда все выйдут, врывается в этот лифт, будто он без неё уедет. И тут она сталкивается с вами. Но самое интересное здесь – это её возмущение: «Ой, ты чего это по сторонам не смотришь?» Не странно ли? Странно! Как принято? Выпусти всех, а потом заходи. Да иначе и невозможно. Но нет. Старушка летит в лифт, по ходу давя всех подряд. Она просто не видит большой кусок этого мира, она не видит то, что перед ней, так как вся насыщена

образцами. Старшим надо уступать! И этот образец превыше разумного подхода. А потому для неё есть только дверь в лифт или в автобус, куда она ломится с целью занять свободное место, не видя ничего вокруг.

Знакомое ощущение. Если покопаться в памяти, можно вспомнить многочисленные примеры того, когда мир выпадал из нашего поля зрения. Конечно, в этом могут быть повинны и мрази нашего сознания, но почему-то подобных выпадений с возрастом становится всё больше и больше, и человек начинает со сбоями решать те простые задачи, которые раньше решал очень просто. Преодолеть эту узость можно выходом из общественного смысла в разум, то есть разрушением образцов, попранием наших убеждений. Этим, а именно пребыванием вне жёстких образцов, объяснялась удивительная способность характерников видеть мир намного шире, чем видит его обыватель.

Сделаем отступление в дополнение к вышесказанному…

В спецшколах КГБ знали об этих возможностях не понаслышке и пытались их развивать при помощи различных психотехник и развития наблюдательности. Вот как об этом говорилось в номерных инструкциях КУОС (курсы усовершенствования офицерского состава): «Повышенный уровень наблюдательности – это такая же система оперативно-боевого предупреждения, как и обострённое зрение, обоняние, слух, тактильная чувствительность. Это ключ к повышению оперативной реакции на изменение окружающей обстановки. Тренированная наблюдательность необходима для «схватывания» зрительным полем места событий и мгновенного подсознательного включения боевых оборонительных рефлексов. И чем тренированнее наблюдательность, тем выше активная способность человека уцелеть в боевой обстановке».

Для этой цели пользовались различными приёмами. Начинали с простого наблюдения за предметами, разложенными перед курсантами. Их меняли, переставляли местами, добавляли ещё предметы и многое другое. Задача курсанта состояла в том, чтобы отмечать все эти изменения за короткий промежуток времени. Постепенно время показа сокращали до одной секунды и ставили задачу проползти, пробежать, провести рукопашную схватку, а затем описать увиденное. Со временем такие тренировки становились реже, но курсанта в любую секунду могли спросить, что он видел, слышал, нюхал, ощущал. Это приносило должные результаты.

Но самые лучшие приобретения давала жёсткая необходимость. Здесь видение раскрывалось простой формулой: «Хочешь жить – умей вертеться». Оперативный поиск, боестолкновение непредсказуемы. Их сравнивали со стихией, которая так же непредсказуема. И вести их в образцах, то есть пользуясь чёткими инструкциями по каждому поводу и шагу, просто невозможно. Ведь бой – это неопределённость! Он как жизнь, которая всегда больше любой инструкции. И здесь приобретённые готовые знания отшибают «чутьё», столь необходимое для выживания. В боевой обстановке действие по образцам приводит к погибели! Хочешь жить – выкинь всё лишнее из сознания, сделай варку намного больше, и тогда у тебя есть возможность остаться в живых!

Для того чтобы обрести власть над неопределённостью, необходимо освободить себя от… благоприобретённых ограничений. И для этой цели хорошо использовать игры, так как игра даёт бесценный опыт раскрепощённости и естественности, приобщает к искусству «отвечать без подготовки». А ещё игра хороша тем, что позволяет научиться видеть образцы в нашем сознании. Если же вся твоя жизнь станет игрой, то ты всё время будешь «в науке». Каждый миг для тебя будет откровением. И каждый миг будет для тебя живым! А значит, и ты будешь живым.