Том 6. Дураки на периферии
Шрифт:
Интергом. Ах, Иоганн! Но куда?
Хоз. Вот сюда! (Указывает на тюремный кузов).
Интергом. Ну скорее только! Я вся завяла в дороге: без любви нет полной гигиены.
Уходят оба в плетеный кузов. Пауза.
Слышен напевающий голос Суениты, баюкающей ребенка. Она поет примерно следующее:
Спи, просыпайся не скоро, Спи и во сне не скучай, ВырастутСуенита (зовет). Дедушка Хоз! (Молчание).
Суенита входит на сцену, закутывая ребенка и прижимая его к своей груди.
Суенита. Но грудь моя тоже холодная стала… Куда же девать мне его, чтобы он согрелся? В живот спрятать опять? Там тесно, он задохнется. А здесь просторно и пусто, он умрет. (Разглядывает своего ребенка). Ты сильно мучаешься или нет? Скажи, что не сильно! Скажи мне что-нибудь! Что же ты закрыл глаза и молчишь! О чем ты думаешь сейчас один? (Плетеный кузов пошевеливается: оттуда начинают раздаваться редкие скрипящие звуки. Звуки эти повторяются. Суенита прислушивается, не уясняя причины этих звуков). Что это — едет кто-то далеко!.. Остановился! Приезжай скорее, нам скучно! (Склоняется).
Прибегает Антон.
Антон. Тело смертью томиться начинает! Сознание боюсь потерять! Народ умолк и дремлет-лежит.
Суенита. А он дышит еще?
Антон. Я всем велел дышать без остановки! Кто продышит до вечера, тому трудодень запишу!
Суенита. Не надо, Антошка! Это ошибка, у нас отчетность не примут!
Антон. Все не без ошибки, на ошибках учимся. Я десять дней продовольствия не ел — руки работают, тело мучится, а голова не думает ничего!.. (Мечется по сцене).
Суенита. Кому променять себя на хлеб и крупу для колхоза? Антошка, где взять мне еду для неевших? (Садится на землю в печали).
Звуки из плетеного кузова прекращаются.
Антон. Еду пора теперь организовать! Нагревай ребенка, храни его жизнь в запас будущности!
Суенита. Я храню его.
Антон. Он будет жить вечно в коммунизме!
Суенита (разглядывая ребенка). Нет, он умер теперь. (Подает ребенка Антону).
Антон (беря ребенка). Факт: умрет навсегда.
Клокочущий гортанный крик Интергом из плетеного кузова.
Суенита. Женщина где-то умерла!
Антон. Неважно, наука всего достигнет: твой ребенок и все досрочно погибшие люди, могущие дать пользу, будут бессмертно оживляться обратно к активности!
Краткая пауза.
Суенита. Нет, не обманывайте меня. Дай мне ребенка — я буду плакать по нем. Больше ничего не будет. (Берет ребенка у Антона).
Антон. Плачь сиди, как дождь. А мы будем рассматривать слезы как саботаж действия!
(Исчезает).
Из плетеного кузова выходит Хоз.
Хоз. Плачь, Суенита!
Суенита. Я вытерплю.
Хоз. Я слышал все, моя девочка! Как же нам жить теперь с тобой?..
Суенита. А ты выдумал еду для колхоза?
Хоз. Выдумал. Я задушил сейчас классового врага, и от него осталась пища — колбаса, масло, стабильное молоко. Хочешь кушать?
Суенита. Где?
Хоз. Возьми в тюремной избушке. Там лежит Интергом — моя бывшая европейская женщина. Я оборвал ей дыхание…
Суенита. За что ты убил ее?
Хоз. Она опасна для тебя и всего социализма — она опасней старого империализма.
Краткая пауза.
Суенита. Уходи от нас, дедушка Хоз.
Хоз. Некуда, Суенита.
Суенита. Найдется. Лучше уходи. Мы похороним твою женщину в могилу, мы наедимся своей едой… Ты пустяк!
Хоз. Где же мне быть, Суенита?
Суенита. Возьми и умри.
Хоз. Пора, пожалуй… Уже поздно стало на свете! Хотя тоже — юмористка! Что такое смерть? Сырье для глупейших стихий!.. Некуда исчезнуть серьезному человеку!
Суенита. Подержи моего мертвого сына. Я лицо пойду вымою в море. (Встает с земли, отдает ребенка Хозу и уходит).
Хоз (один к ребенку). Ты уже умер, маленький человек. Ты остывшая плоть Суениты, ты милый, маленький мой! (Целует ребенка). Ну что ж, давай ляжем рядом на землю, я тоже умру вместе с тобой. (Ложится на землю, кладет рядом с собой ребенка и обнимает его). Пусть в глазах потемнеет свет и сердце перестанет раздражаться… Боже мой, боже мой, — детский и забытый.
Являются Ксеня и Гармалов.
Ксеня. А где же Суня-то?.. Все спят, чего-то лежат, досадные какие!
Показывается Суенита.
Суенита. Сменяли траву?
Ксеня. Шут ее сменяет! Приказчика встретили колхозного: у вас полынь, говорит, одна растет, от нее шерсть у овцы не всходит, — жуйте ее сами впроголодь!.. Вот тебе и колхоз: помирай теперь! Эх, думали-гадали!.. Мой малый уж обомлелый лежит.
Суенита. А мой мертвый.
Гармалов. Кто мертвый?! (Бросается к ребенку, лежащему с Хозом). Слабый ты мой, чего ж я чувствовать буду без тебя!.. Я жить теперь сомневаюсь! (Ослабевает над своим сыном).
Хоз. Не шуми надо мной, гражданин, дай мне покой… Ксюша, принеси мне на ночь химикалия какого-нибудь!
Ксеня. Жижки тебе надо навозной, старый паралич! Хоть бы ты сдох, я бы съела тебя! (Кричит). Химия! Я все бельма выцарапаю тебе за судьбу нашу такую! (Исчезает со сцены).