Том 6. Одна любовь. Небо голубое. Соборный благовест

Сологуб Федор Кузьмич

«На свете много благоуханной и озарённой красоты…»

На свете много благоуханной и озарённой красоты, Забава девам, отрада жёнам – весенне-белые цветы. Цветов весенних милее жены, желанней девы, – о них мечты. Но кто изведал уклоны жизни до вечно-тёмной, ночной черты, Кто видел руку над колыбелью у над могильной, немой плиты, Тому понятно, что в бедном сердце печаль и радость навек слиты. Ликуй и смейся над вещей бездной, всходи беспечно на все мосты, А эти стоны: «Дышать мне нечем, я умираю!» – поймёшь ли ты?

«Спокойно и просто…»

Спокойно и просто Иду

в неоглядную даль. У каждого моста Ручейно проблещет печаль. Но верную сладость Познал я в просторе дорог, Где умная радость Таится в круженьи тревог. И если морока Совьёт перелётную пыль, Я с властью пророка Подъемлю дорожный костыль. Всю нечисть земную Сберёт ли грохочущий гром, Врага зачарую Моим кипарисным крестом.

«Дорожки мокрые бегут…»

Дорожки мокрые бегут, Свивался по рыжеватым травам, И небеса о вечности не лгут, Завешаны туманом ржавым. Глотая мимолётный дым Неторопливого локомотива, Поля молчат, а мы скользим По неуклонным рельсам мимо, мимо. Как бессознателен их тусклый сон, Так слепо и стремленье наше, Но если цели нет в дали времён, То есть напиток в дивной чаше, Что опрокинута в творящий миг Над милою землёю нашей, Которую сам Бог воздвиг, Неистощимою любуясь чашей.

«Улыбались, зеленея мило, сосенки…»

Улыбались, зеленея мило, сосенки, Октябрю и Покрову, А печальные березыньки Весь убор сронили в ржавую траву. Ах, зелёные, весёлые бессмертники, Позавидую ли вам? Разве листья-кратколетники Наклонять не слаще к свежим муравам? И не слаще ль вместе с нашей тёмной матерью Умирать и воскресать? Разве сердцу не отраднее О былом, о вешнем втайне помечтать?

«Пробегают грустные, но милые картины…»

Пробегают грустные, но милые картины, Сотни раз увиденный аксаковский пейзаж. Ах, на свете всё из той же самой глины, И природа здесь всегда одна и та ж! Может быть, скучает сердце в смене повторений, Только что же наша скука? Пусть печалит, пусть! Каждый день кидает солнце сети теней, И на розовом закате тишь и грусть. Вместе с жизнью всю её докучность я приемлю, Эти речки и просёлки я навек избрал, И ликует сердце, оттого что в землю Солнце вновь вонзилось миллионом жал.

«Как ярко возникает день…»

Как ярко возникает день, В полях оснеженных, бегущих мимо! Какая зыбкая мелькает тень От беглых, белых клочьев дыма! Томившая в ночном бреду Забыта тягость утомлений, И память вновь приводит череду Давно не мной придуманных сравнений. И сколько б на земле ни жить, Но радостно над каждым утром Всё тем же неизбежным перламутром И тою ж бирюзою ворожить. Людей встречать таких же надо снова, Каких когда-то знал Сократ, А к вечеру от счастия земного Упасть в тоске у тех же врат, И, так же заломивши руки И грудью жадною вдыхая пыль, Опять перековать в ночные муки Земную сладостную быль.

«На всё твоё ликующее лето…»

На всё твоё ликующее лето Ложилась тень осенних перемен, И не было печальнее предмета, Чем ожидаемый подснежный плен. Но вот земля покрылась хрупким снегом, Покорны реки оковавшим льдам, И вновь часы земные зыбким бегом Весенний рай пророчествуют нам. А зимний холод? Сил восстановитель. Как нектар, полной грудью воздух пей. А снежный плен? Засеянных полей Он – верный друг, он – жизни их хранитель.

«В норе темно и мглисто…»

В норе темно и мглисто, Навис тяжёлый свод, А под норою чисто Стремленье горных вод. Нору мою оставлю, Построю крепкий дом, И не простор прославлю, Не светлый водоём, Прославлю я ограды, И крепость новых стен, И мирные отрады, И милый сердцу плен. Тебя, оград строитель, Прославить надо мне. Ликующий хранитель, Живи в моём огне. Все ночи коротая В сырой моей норе И утром насекая Заметки на коре, Скитаяся в пустыне, В пыли дневных дорог, В безрадостной гордыне Я сердцем изнемог. Устал я. Сердцу больно. Построить дом пора. Скитаний мне довольно! Прощай, моя нора! Хочу я новоселья, Хочу свободных слов, Цветов, огней, веселья, Вина, любви, стихов!

«Людская душа – могила…»

Людская душа – могила, Где сотворивший мирно спит. Жизнь живую земля покрыла, Травами, цветами она говорит. Приходи помечтать над могилой, Если сам не умер давно. Проснётся с несказанною силой Всё, что казалось темно. И травы приклонятся к травам, Цветы улыбнутся цветам, И ветер зашепчет дубравам, Нивам, полям и кустам.

«Когда я стану умирать…»

Когда я стану умирать, Не запоёт ли рядом птичка, И не проснётся ли привычка В бессильи силы собирать? Мой вздох последний замедляя, Не встанет ли передо мной Иная жизнь, иной весной Меня от смерти откликая? Не в первый раз рождённый, я Смерть отклоню упрямой волей И отойду от смертных болей Ещё послушать соловья.