Том 6. Одна любовь. Небо голубое. Соборный благовест

Сологуб Федор Кузьмич

«Час ворожбы и гаданья…»

Час ворожбы и гаданья. Солнце в далёкой стране. Но не его ли сиянья На безмятежной луне? И не его ли очами Жизнь на земле зажжена? И не о нём ли ночами Томно мечтает она? В ясную ночь полнолунья Над колыханием трав Пляшет нагая колдунья, Золото кос разметав. Пан ли играет на флейте? Звучно ль падение вод? Девушки резвые, рейте, Вейте за ней хоровод. Вкруг одинокой берёзы, Дикого духа моля. Лейте

горючие слёзы, Смехом будите поля. Тело стихиям откройте. Пыль полуночных дорог Росами травными смойте С голых стремительных ног. Вот, под луною мелькая Длинной и светлой косой, В белом покрове Иная С вашей сплелась чередой. Словно возникла из праха, Мчится, как вихорь, легка. В зыбком томлении страха Веет от дивной тоска. Смейтесь, и плачьте, и рейте, Вейте одна за другой, Страх и тоску одолейте Буйной ночною игрой.

«Яро длился милый день…»

Яро длился милый день И склонился под плетень. Тот, кто любит жить со мглой, Проводил его хулой. Страстным пьяная вином, Ночь маячит за окном, Шепчет ветру: «Помолчи! Потеряла я ключи!» Всходит томная луна, Как невольница бледна, Шепчет ветру: «Будет срок, Раскуёт мой брат замок». Что же делать ночью мне? Посидеть ли на окне, Помечтать ли о былом, Погадать ли об ином? Добрый день погас давно. Затворить пора окно, И тебе, хмельная мать, Доброй ночи пожелать.

Милая Волга

«Плыву вдоль волжских берегов…»

Плыву вдоль волжских берегов. Гляжу в мечтаньях простодушных На бронзу яркую лесов, Осенней прихоти послушных. И тихо шепчет мне мечта: «Кончая век уже недолгий, Приди в родимые места И догорай над милой Волгой». И улыбаюсь я, поэт, Мечтам сложивший много песен, Поэт, которому весь свет Для песнопения стал тесен. Скиталец вечный, ныне здесь, А завтра там, опять бездомный, Найду ли кров себе и весь, Где положу мой посох скромный?

Царица Левкой

Левкой благоухала нежно Под стрекотание стрекоз И улыбалась безмятежно Дыханию усталых роз. И всё, что вкруг неё дышало, Вкушая сладостный покой, Хвалой согласною венчало Благоуханную Левкой. И уж не ты, о роза мая, Тогда царицею была, Когда, зарницами пылая, С востока поднималась мгла. Пускай пылающие бои Затмят высокую лазурь, Но в безмятежности Левкои Победа над безумством бурь.

«Кукушка кукует…»

Кукушка кукует. Забавится сердце приметами. Весна поцелует Устами, едва разогретыми, Лесные опушки Цветеньем мечты обнесёт, – К чему же кукушки Протяжный, медлительный счёт? Зарёю вечерней Поёт соловей, заливается. Душа суеверней. Светло и отрадно мечтается. Нездешняя радость Наполнила даль бытия. К чему ж эта сладость В призывной тоске соловья?

Сонет

триолетно-октавный

Нисходит милая прохлада, В саду не шелохнётся лист, Простор за Волгой нежно-мглист. Нисходит милая прохлада На задремавший сумрак сада, Где воздух сладостно-душист. Нисходит милая прохлада, В саду не шелохнётся лист. В душе смиряется досада, И снова облик жизни чист, И вновь душа беспечно рада, Как будто соловьиный свист Звучит в нерукотворном храме, Победное колебля знамя.

«Узнаёшь в тумане зыбком…»

Узнаёшь в тумане зыбком Всё, чем сердце жило прежде, Возвращаешься к улыбкам И к мечтательной надежде. Кто-то в мочки пару серег, Улыбаясь, продевает И на милый, светлый берег Тихой песней призывает Посидеть на куче брёвен, Где тихонько плещут волны, Где песочный берег ровен, Поглядеть рыбачьи чёлны, Рассказать, чем сердце жило, Чем болело и горело, И кого оно любило, И чего оно хотело. Так мечтаешь, хоть недолго, О далёкой, об отцветшей. Имя сладостное Волга Сходно с именем ушедшей. В тихий день воспоминанья Так утешны эти дали, Эти бледные мерцанья, Эти мглистые вуали.

«Знойно туманится день…»

Знойно туманится день, Гарью от леса несёт, Тучи лиловая тень Тихо над Волгой ползёт. Знойное буйство, продлись! Длися, верховный пожар! Чаша земная, курись Неистощимостью чар! Огненным зноем живу, Пламенной песней горю, Музыкой слова зову Я бирюзу к янтарю. Тлей и алей, синева, В буйном кружении вьюг! Я собираю слова, Как изумруд и жемчуг.

«Туман и дождь. Тяжёлый караван…»

Туман и дождь. Тяжёлый караван Лохматых туч влачится в небе мглистом. Лесною гарью воздух горько пьян, И сладость есть в дыхании смолистом, И радость есть в уюте прочных стен, И есть мечта, цветущая стихами. Печальный час, и ты благословен Любовью, сладкой памятью и снами.

«Туманы над Волгою милой…»

Туманы над Волгою милой Не спорят с моею мечтой, И всё, что блистая томило, За мглистою никнет чертой. Туманы над милою Волгой В забвении тусклых болот Пророчат мне счастья недолгий, Но сладостно-ясный полёт.

Свирель

В стиле французских бержерет

«Амур – застенчивое чадо…»

Амур – застенчивое чадо. Суровость дня него страшна. Ему свободы сладкой надо. Откроет к сердцу путь она. Когда ничто не угрожает, Как он играет, как он рад! Но чуть заспорь с ним, улетает И не воротится назад. И как ни плачь, и как ни смейся, Уже его не приманить. Не свяжешь снова, как ни бейся, Однажды порванную нить. Поймите, милые, что надо Лелеять нежную любовь. Амур – застенчивое чадо. К чему нахмуренная бровь?