Том 6. Проза 1916-1919, пьесы, статьи
Шрифт:
Таежников. Раиса!
Раиса (едва шевеля губами).Я боюсь, что вы кричите. Я лучше пойду. Мне надо идти. Не сердитесь, Мишель, я приду завтра. Я… (Умолкает.)
Таежников (тихо, с отчаянием). Ты говоришь как мертвая. Я тебя убил? Я убил тебя, моя красавица? (Почти с рыданием.)Моя гордая красавица, что же я сделал с тобою!.. (Сажает ее на стул
Молчание. Раиса тихо гладит его волосы.
Раиса. Это ничего. Не надо. Я лучше завтра приду. Это так сразу, я не ожидала. У меня немного голова… Не надо.
Таежников целует ее руки.
(Удивленная.)Ты? Ты целуешь мои руки, Мишель? Ты любишь меня?
Таежников (пряча голову).Люблю.
Она гладит его волосы и начинает тихо плакать; левой рукой поднимает вуаль и вытирает катящиеся слезы. Тихие слезы переходят в дрожь и безмолвные рыдания, сотрясающие тело; так же молча, охватив Раису за плечи, старается сдержать их Таежников. Затихает.
Раиса. Я пойду.
Таежников. Иди.
Раиса встает, оправляет волосы и вуаль и, длительно вздохнув, осторожно пальцами касается лба Таежникова. Он тихо целует руку.
До завтра.
Раиса. До завтра.
Таежников. Ты меня любишь?
Раиса. Да. (Длительно вздохнув.)А ты?
Таежников. Да. {Провожает ее и у порога целует коротким, сквозь вуаль, еле ощутимым поцелуем.)
Раиса выходит. Таежников некоторое время совершенно бессмысленно толчется по комнате, выходит в большую комнату, потом кричит во весь голос.
Монастырский!.. Монастырский!
Никого. Наконец из внутренней комнаты показывается голова горбатенького Сени и прячется.
Сеня!.. Сенька! Сеничка!..
Сеня (высовывая голову).Мамы нет. (Снова прячется.)
Таежников хохочет.
Таежников. Сеня… Сеничка, да куда ты? Это я же ору. Сеня! (Хочет открыть дверь, но раздумывает и опять орет, наслаждаясь для себя неслыханным громким звуком своего голоса.)Монастырский! Ахиллес!.. Черт перепончатый!.. (Вдруг становится серьезен и торопливо собирает разбросанные листки рукописей, тихонько чертыхается, роняя. Насвистывает.)
Входит, почти вбегает бледный капитан Прелестнов с перекошенным лицом и дико вытаращенными глазами. Одно мгновение, задохнувшись, не может вымолвить слова.
Прелестнов (задыхаясь).Миша!..
Таежников (копируя его дыхание, его перекошенное лицо и вытаращенные глаза).Что?
Капитан отшатывается; комически повторяя его движения, отшатывается и Таежников. Мгновение — дико таращатся друг на друга.
Прелестнов (как будто поняв).Миша!.. Ты уже?..
Таежников (также).Капитан!.. Я уже. А ты?
Прелестнов (опять не понимая, со страхом).Да что ты?
Таежников (наступая).А ты что?
С угрожающим видом наступает на капитана, тот пятится.
Таежников хохочет.
Прелестнов (бормочет).Да что ты! Перекрестись! Перекрестись, Бог с тобой! — Таню лошади задавили.
Таежников (отшатывается).Что?
Прелестнов. Таню лошади задавили. Где же эти… мать где? Я думал, ты уже знаешь. Несут. Лошади задавили. Там Монастырский, мы… (Ляскнув зубами.)Мы видели. Где мать? Я пришел. Постой!.. (Заглядывает во внутреннюю дверь, зовет: «Сеня!»)
Сеня выходит; на носу у него большие, стариковские, с увеличительными стеклами, очки.
Мать где?
Сеня. Ее дома нет, в гости пошла, а я книжку читал.
Прелестнов (пугаясь очков).А очки — зачем очки?
Сеня. Я книжку…
Прелестнов. Зачем очки?
Сеня. Мне доктор велел, я книжку читал.
Прелестнов. Э, да ну тебя! Таню лошади задавили, слыхал? Несут… эх, а матери нет!
Сеня. Какие лошади? (Кричит.)Мама, мамочка!.. (Плачет.)
Таежников в столбняке.
Прелестнов. Перестань! Не сметь кричать, я тебя!.. Цыц! Ох, Боже ты мой, Господи! А куда ушла мать, надо сходить за ней, куда ушла?
Сеня. Не знаю.
Прелестнов. Не смей трястись, слышишь! Не орать — рот заткну… Миша, хоть бы ты его как-нибудь… Отойди, несут!
Широко распахивается дверь. По лестнице, в большой тишине спускаются люди с бесчувственным телом Тани. Несут ее: Монастырский, пожилой хожалый, еще трое-четверо из случайных уличных прохожих. Одеты бедно, господ нет. Две женщины с этого же двора простоволосые; одна, пожилая, плачет.