Уверяла дурой дура:нам не дело-де до Рура *.Из-за немцев, за германцевлбам-де русским не ломаться.Что, мол, Англия — за морем,от нее нам мало горя!Пусть, мол, прет к Афганистану:беспокоиться не стану.Эти речи тем, кто глуп.Тот, кто умный, смотрит в глубь.Если где елозит Юз *,намотай себе на ус,а повел Керзон *рукой,намотай на ус другой.А на третий (если есть)намотай о Польше весть.Мы винтовку рады кинуть,но глядим врагу за спину.Не таится ль за спинойВрангель * тот или иной.У буржуя, у француза,пуд-кулак, колодезь-пузо —сыт не будешь немцем голым.Тянет их и к нашим горлам.Что ж лежать на печке дома?Нет, рассейся наша дрема.Что и где и как течет —все берите на учет!В нашей войсковой газетевсе страницы проглазейте.Разгремим на сто ладов:стой на страже — будь готов!
Лапы елок, лапки, лапушки…Все в снегу, а теплые какие!Будто в гости к старой, старой бабушкеявчера приехал в Киев.Вот стою
на горке на Владимирской *.Ширь во-всю — не вымчать и перу!Так когда-то, рассиявшись в выморозки,Киевскую Русь оглядывал Перун *.А потом — когда и кто, не помню толком,только знаю, что сюда вот по льду,да и по воде, в порогах, волоком —шли с дарами к Диру и Аскольду *.Дальше било солнце куполам в литавры.— На колени, Русь! Согнись и стой. —До сегодня нас Владимир *гонит в лавры *.Плеть креста * сжимает каменный святой.Шли из мест таких, которых нету глуше, —прадеды, прапрадеды и пра пра пра!..Много всяческих кровавых безделушекздесь у бабушки моей по берегам Днепра.Был убит и снова встал Столыпин *,памятником встал, вложивши пальцы в китель.Снова был убит, и вновь дрожали липыот пальбы двенадцати правительств *.А теперь встают с Подола * дымы,киевская грудь гудит, котлами грета.Не святой уже — другой, земной Владимиркрестит нас железом и огнем декретов.Даже чуть зарусофильствовал от этой шири!Русофильство, да другого сорта.Вот моя рабочая страна, одна в огромном мире.— Эй! Пуанкаре *! возьми нас?.. Черта!Пусть еще последний, старый батькасодрогает плачем лавры звонницы.Пусть еще врезается с Крещатика *волчий вой: «Даю-беру червонцы!»Наша сила — правда, ваша — лаврьи звоны.Ваша — дым кадильный, наша — фабрик дым.Ваша мощь — червонец, наша — стяг червонный.— Мы возьмем, займем и победим.Здравствуй и прощай, седая бабушка!Уходи с пути! скорее! ну-ка!Умирай, старуха, спекулянтка, набожка.Мы идем — ватага юных внуков!
О скуке * на этом светеГоголь говаривал много.Много он понимает —этот самый ваш Гоголь!В СССР от веселостистонут целые губернии и волости.Например, со смеха слёзы потопомна крохотном перегоне от Киева до Конотопа.Свечи кажут язычьи кончики.11 ночи. Сидим в вагончике.Разговор перекидывается самот бандитов к Брынским лесам *.Остановят поезд — минута паники.И мчи в Москву, укутавшись в подштанники.Осоловели; поезд темный и душный,и легли, попрятав червонцы в отдушины.4 утра. Скок со всех ног.Стук со всех рук:«Вставай! Открывай двери!Чай, не зимняя спячка. Не медведи-звери!»Где-то с перепугу загрохотал наган,у кого-то в плевательнице застряла нога.В двери новый стук раздраженный.Заплакали разбуженные дети и жены.Будь что будет… Жизнь — на ниточке!Снимаю цепочку, и вот…Ласковый голос: «Купите открыточки,пожертвуйте на воздушный флот!»Сон еще не сошел с сонных,ищут радостно карманы в кальсонах.Черта вытащишь из голой ляжки.Наконец, разыскали копеечные бумажки.Утро, вдали петухи пропели…— Через сколько лет соберет он на пропеллер?Спрашиваю, под плед засовывая руки:— Товарищ сборщик, есть у вас внуки?— Есть, — говорит. — Так скажите внучке,чтоб с тех собирала, — на ком брючки.А этаким способом — через тысячную ночку —соберете разве что на очки летчику. —Наконец, задыхаясь от смеха,поезд взял и дальше поехал.К чему спать? Позевывает пассажир.Сны эти только нагоняют жир.Человеческим происхождением гордятся простофили.А я сожалею, что я не филин.Как филинам полагается, не предаваясь сну,ждал бы сборщиков, взлезши на сосну.
Я ненавижу человечье устройство,ненавижу организацию, вид и рост его.На что похожи руки наши?..Разве так машина уважаемая машет?..Представьте, если б шатунов шатиячуть что — лезла в рукопожатия.Я вот хожу весел и высок.Прострелят, и конец — не вставишь висок.Не завидую ни Пушкину, ни Шекспиру Биллю *.Завидую только блиндированному автомобилю.Мозг нагрузишь до крохотной нагрузки,и уже захотелось поэзии… музыки…Если б в понедельник паровозы не вылезли, болеяс перепоя, в честь поэтического юбилея…Даже если не брать уродов,больных, залегших под груду одеял, —то даже прелестнейший тов. Родов *тоже еще для Коммуны не идеал.Я против времени, убийцы вороватого.Сколькие в землю часами вогнаны.Почему болезнь сковала Арватова *?Почему безудержно пишут Коганы *?Довольно! — зевать нечего:переиначьте конструкцию рода человечьего!Тот человек, в которомцистерной энергия — не стопкой,который сердце заменил мотором,который заменит легкие — топкой.Пусть сердце, даже душа,но такая,чтоб жила, паровозом дыша,никакой весне никак не потакая.Чтоб утром весело стряхнуть сон.Не о чем мечтать, гордиться нечего.Зубчиком вхожу в зубчатое колесои пошел заверчивать.Оттрудясь, развлекаться не чаплинской лентой *,не в горелках резвясь, натыкаясь на грабли, —отдыхать, в небеса вбегая ракетой.Сам начертил и вертись в параболе *.
О боге болтая, о смирении говоря,помни день — 9-е января.Не с красной звездой — в смирении тупомс крестами шли за Гапоном *– попом.Не в сабли врубались конармией-птицей —белели в руках листы петиций.Не в горло вгрызались царевым лампасникам —плелись в надежде на милость помазанника *.Скор ответ величества был:«Пули в спины! в груди! и в лбы!»Позор без названия, ужас без именипокрыл и царя, и площадь, и Зимний.А поп
на забрызганном кровью требникеписал в приход царевы серебреники.Не все враги уничтожены. Есть!Раздуйте опять потухшую месть.Не сбиты с Запада крепости вражьи.Буржуи рабочих сгибают в рожья.Рабочие, помните русский урок!Затвор осмотрите, штык и курок.В споре с врагом — одно решение:Да здравствуют битвы! Долой прошения!
Украсьте цветами! Во флаги здания!Снимите кепку, картуз и шляпу:британский лев * в любовном признаниинам протянул когтистую лапу.И просто знать, и рабочая знатьгоды гадала — «признать — не признать?»На слом сомненья! Раздоры на слом!О, грядипослом,О’Греди *!Но русский в ус усмехнулся капризно:«Чего, мол, особенного — признан так признан!»Мы славим рабочей партии братию,но… не смиренных рабочих Георга *.Крепи РКП, рабочую партию, —и так запризнают, что любо-дорого!Ясна для нас дипломатия лисьина:чье королевство к признанью не склонится?!Признанье это давно подписанокопытом летящей буденновской конницы.Конечно, признание дело гуманное.Но кто ж о признании не озаботится?Народ не накормишь небесною манною.А тут такая на грех безработица.Зачем… почему и как… и кто вот…признанье — теперь! — осмеет в колебаньи,когда такой у Советов довод,как зрелые хлебом станицы Кубани!А, как известно, в хорошем питаниинуждаются даже лорды Британии.И руку пожмем, и обнимемся с нею.Но мы себе намотаем на ус:за фраком лордов впервые синеют20 000 000 рабочих блуз.Не полурабочему, полулорду *слава признанья. Возносим славу —красной деревне, красному городу,красноармейцев железному сплаву!
За дедкой репка… Даже несколько репок:Австрия *, Норвегия, Англия, Италия.Значит — Союз советский крепок.Как говорится в раешниках — и так далее.Признавшим и признающим — рука с приветом.А это — выжидающим. Упирающимся — это:
Фантастика
Уму поэта-провидцав грядущем такая сценка провидится:в приемной Чичерина цацей цацаторгпред каких-то «приморских швейцарцев» —2 часа даромцилиндрик мнет перед скалой-швейцаром.Личико ласковое. Улыбкою сощерено.«Допустите до Его Превосходительства Чичерина *!»У швейцара ответ один(вежливый, постепенно становится матов):— Говорят вам по-эс-эс-эс-эрски — отойдите, господин.Много вас тут шляется запоздавших дипломатов.Роты —прут, как шпроты.Не выражаться же в присутствии машинисток-дам.Сказано: прием признаваемых по средам. —Дипломат прослезился. Потерял две ночи радиочереди.Хвост —во весь Кузнецкий мост *!Наконец, достояв до ночной черни,поймали и закрутили пуговицу на Чичерине.«Ваше Превосходительство… мы к вам, знаете…Смилостивьтесь… только пару слов…Просим вас слезно — пожалуйте, признайте…Назначим — хоть пять полномочных послов».Вот вежливый чичеринский ответ:— Нет!с вами нельзя и разговаривать долго.Договоров не исполняете, не платите долга.Да и общество ваше нам не гоже.Соглашатели у власти — правительство тоже.До установления общепризнанной советской властини с какою запоздавшей любовью не лазьте.Конечно, были бы из первых ежели вы —были б и мы уступчивы, вежливы. —Дверь — хлоп.Швейцар во много недоступней, чем Перекоп *.Постояв *,развязали кошли пилигримы.Но швейцар не пустил, франк швейцарский не взяв,И пошли они, солнцем палимы…
Вывод
Признавайте, пока просто.Вход: Москва, Лубянка, угол Кузнецкого моста.
[ 1924]
Буржуй, — прощайся с приятными деньками — добьем окончательно твердыми деньгами *
Мы хорошо знакомы с совзнаками,со всякими лимонами *, лимардами *всякими.Как было?Пала кобыла.У жёнкипоизносились одежонки.Пришел на конный и стал торговаться.Кони идут миллиардов по двадцать.Как быть? Пошел крестьянин совзнаки копить.Денег накопил — неописуемо!Хоть сиди на них: целая уйма!Сложил совзнаки в наибольшую из торби пошел, взваливши торбу на горб.Пришел к торговцу: — Коня гони!Торговец в ответ: — Подорожали кони!Копил пока —конь вздорожал миллиардов до сорока. —Не купить ему ни коня, ни ситца.Одно остается — стоять да коситься.Сорок набрал мужик на конягу.А конь уже стоит сотнягу.Пришел с сотней, — а конь двести.— Заплатите, мол, и на лошадь лезьте! —И ушел крестьянин не солоно хлебавши,неся на спине совзнак упавший.Объяснять надо ли?Горе в том, что совзнаки падали.Теперь разносись по деревне гул!У нас пустили твердую деньгу.Про эти деньги и объяснять нечего.Все, что надо для удобства человечьего.Трешница как трешница, серебро как серебро.Хочешь — позванивай, хочешь — ставь на ребро.Теперь — что серебро, что казначейский билет —одинаково обеспечены: разницы нет.Пока до любого рынка дойдешь —твои рубли не падут ни на грош.А места занимают меньше точки.Донесешь богатство в одном платочке.Не спеша приторговал себе коня,купил и поехал, домой гоня.На оставшуюся от размена лишку —ситцу купил и взял подмышку.Теперь возможно, если надобность есть,весь приход-расход заранее свесть.
[ 1924]
Твердые деньги — твердая почва для смычки крестьянина и рабочего *
Каждый знает: водопады бумажныедля смычки с деревней почва неважная.По нужде совзнаками заливала казна.Колебался, трясся и падал совзнак.Ни завод не наладишь, ни вспашку весеннюю.Совзнак — что брат японскому землетрясению.Каждой фабрике и заводулили совзнаки в котлы, как воду.Как будто много, а на деле —Раз десять скатились в течение недели.Думает город — не сесть бы в галошу!Давай на товары цену наброшу, —а деревня думает— город ругая —цена у него то одна, то другая! —Так никто связать и не могцену хлеба с ценой сапог.Получалась не смычка, а фразы праздные.Даже руки не пожмешь как надо.С этой тряски в стороны разныерабочий с крестьянином лез от разлада.Теперь, после стольких трясущихся лет —серебро и твердый казначейский билет.Теперь под хозяйством деревни и городафундамент-рубль установлен твердо.Твердо на дырах поставим заплаты.Твердые будут размеры зарплаты.Твердо учтя, а не зря и не даром,твердые цены дадим товарам.Твердо крестьянин сумеет расчесть,с чего ему прибыль твердая есть.Труд крестьян и рабочий трудтвердо друг с другом цену сведут.Чтобы не только пожатьем слиться,а твердым обменом ржи и ситца.Твердой ценой пойдут от рабочегосахар, соль, железо, спички.Твердые деньги — твердая почвадля деловой настоящей смычки.
