Том 7. Американский претендент.Том Сойер за границей. Простофиля Вильсон.
Шрифт:
Сердце Рокси было разбито. Хотя юноша, которого она заставила двадцать три года жить в рабстве, и обещал сохранить ей пенсию в тридцать пять долларов, назначенную ей мнимым наследником, раны Рокси были слишком глубоки, чтобы деньги могли их залечить; взор ее потух, статная фигура утратила свою воинственную осанку, беззаботный смех умолк. Единственным утешением Рокси стала теперь религия.
Подлинный наследник внезапно оказался богатым и свободным человеком, но положение его было весьма затруднительным. Он не умел ни читать, ни писать и говорил на том простом диалекте, на котором говорят только негры. Его манеры, походка, жесты, смех — все было неотесанно и грубо, все выдавало в нем раба. А деньги и дорогое платье не могли исправить эти недостатки или, тем более, скрыть их: наоборот, делали их еще более явными, а его — еще более жалким. Бедный юноша замирал от страха, находясь в гостиной среди белых, и чувствовал себя спокойно только на кухне. Пыткой было для него и сидеть на родовой скамье Дрисколлов в церкви, а между тем «негритянский балкончик», где можно было отдохнуть душой, оказался теперь для него закрытым навсегда. Но мы не можем дальше заниматься его необыкновенной судьбой — это отняло бы слишком много времени.
Мнимый наследник признался во всем и был приговорен к пожизненной каторге. Но тут возникло одно осложнение. Имение Перси Дрисколла находилось в таком плачевном состоянии после его смерти, что в свое время кредиторам было предложено получить только шестьдесят процентов долгов, и им пришлось согласиться. Зато теперь все кредиторы сбежались и подали жалобу: поскольку-де была такая ошибка и мнимый наследник не числился среди описанного имущества, значит по отношению к ним была совершена ужасная несправедливость! Мнимый Том Дрисколл, по закону, должен был уже целых восемь лет принадлежать им; они и так достаточно потеряли, оттого что были лишены его услуг в течение столь долгого времени, и нельзя же требовать, чтобы они терпели дальнейшие убытки. Если бы «Тома» выдали им в самом начале, они бы продали его, и он не смог бы тогда убить судью Дрисколла, а посему в убийстве судьи виноват не он, а виновата неправильная опись имущества. И все согласились, что это логично. Все поддержали мысль, что, будь «Том» белым и свободным, его бесспорно следовало бы наказать, поскольку это не принесло бы никому убытка, но посадить за решетку на всю жизнь раба, представляющего денежную ценность, — это уж совсем другое дело!
Как только губернатор уразумел, в чем тут суть, он сразу же помиловал Тома, и кредиторы продали его в низовья реки.
Комментарии
Произведения Твена, печатающиеся в седьмом томе, были написаны в первой половине 90-х годов XIX века. Это был период создания в США новых капиталистических монополий и укрепления старых, обострения классовых противоречий внутри страны и роста экспансионистских тенденций в ее внешней политике, «…американцы, — писал в конце 1892 года Ф. Энгельс, — с давних уже пор доказали европейскому миру, что буржуазная республика — это республика капиталистических дельцов, где политика такое же коммерческое предприятие, как и всякое другое» [9] . В эти годы продолжает углубляться недовольство Твена американской действительностью и его разочарование в буржуазной демократии. Однако все это находит в его произведениях сложное и даже противоречивое выражение.
9
К. Маркс и Ф. Энгельс, Сочинения, т. XXIX, 1946, стр. 179.
В повести «Американский претендент», написанной Твеном в 1891 и опубликованной в 1892 году, читатель снова встречается с героями «Позолоченного века» (1874) — Селлерсом и Вашингтоном Хокинсом. Снова они носятся с проектами обогащения, принимающими на этот раз совершенно абсурдный характер. Значительное место в «Американском претенденте» занимает мотив претензий Селлерса на графство Россмор, который был, очевидно, подсказан Твену длительной борьбой за свои «права» его дальнего родственника, считавшего себя законным носителем титула графов Дерхем.
Твен затрагивает в «Американском претенденте» серьезные вопросы американской жизни, выражая свои сомнения насчет достоинств буржуазно-демократических порядков. Общественный строй США получает в ряде глав повести острое сатирическое освещение. Вместе с тем в повести есть много забавных фарсовых ситуаций и эксцентрики, напоминающей раннее творчество Твена. В известной мере писатель пародирует модный американский роман своего времени.
Приехав в Америку, молодой английский аристократ Беркли обнаруживает там не идеальный, справедливый строй, о котором он мечтал, а раболепие перед богатством и даже перед титулом, наряду с жестокостью к слабым. В пансионе Марша, как бы воплощающем все американское общество (недаром один из персонажей книги — рабочий Бэрроу — говорит, что «наш пансион лишь уменьшенная копия большого мира»), царит неравенство.
Сопоставляя порядки, характерные для европейских стран, в которых еще сильны пережитки феодальных нравов, и американские буржуазные устои, Твен уделяет больше всего внимания в повести критике социальных пороков Нового Света.
Повесть «Американский претендент» пронизана иронией, иногда выбивающейся на поверхность, а иногда глубоко скрытой. Так, не сразу становится очевидной ирония автора там, где он описывает восторженное восприятие его героем, виконтом Беркли, выступления клерка патентного бюро, восхваляющего технический прогресс США.
Даже фарсовые элементы в повести нередко служат многообразным сатирическим целям. Изображая, например, намерение Селлерса «материализовать» мертвецов — эту нелепейшую выдумку, Твен высмеивает прежде всего спиритизм, получивший в ту пору широкое распространение в буржуазных кругах. Вместе с тем в затее Селлерса создать компанию и выпустить акции под «материализованных» покойников содержится издевка над духом американского делячества, над дутыми спекулятивными предприятиями, повседневно возникавшими в США.
Пародийное начало, ощущающееся в «Американском претенденте», ясно выражено Твеном в предисловии к книге, в котором указывается, что описания погоды, заимствованные «у высокоопытных и признанных мастеров своего дела», будут помещены в особом приложении, где они «никому не мешают».
Особое место занимает в повести проект Селлерса купить у русского царя Сибирь, представляющий собой, конечно, еще одну типичную селлерсовскую фантасмагорию. Но в уста этого фарсового героя автор вкладывает некоторые свои задушевные мысли о сосланных в Сибирь русских революционерах — людях «мужественных, смелых, исполненных подлинного героизма, бескорыстия, преданности высоким и благородным идеалам, любви к свободе, образованных и умных». Твен глубоко сочувствовал русскому революционному движению. В письме в редакцию «Свободной России», относящемся к 1890 году, он призывал «ликвидировать царя, все его гнездо и всю систему». Год спустя, прочитав книгу С. М. Степняка-Кравчинского «Подпольная Россия», Твен выразил в письме к нему свое восхищение моральной красотой русских революционеров.
В русском переводе «Американский претендент» появился впервые в год выхода американского оригинала. Небезынтересно, что в переводе, напечатанном в журнале «Русское обозрение» (1892, №№ 9–12), вместо России и Сибири фигурируют Турция и Балканский полуостров. Русскому читателю сообщалось, что Селлерс собирается купить Европейскую Турцию, а «благороднейшие и достойнейшие люди», живущие «под турецким игом», ссылаются турецким правительством «куда-нибудь в Анатолию или на далекие острова» («Русское обозрение», 1892, № 11, стр. 239–241). В других ранних переводах повести (журналы «Художник», 1892, №№ 19–24, и «Наблюдатель», 1893, №№ 1–4), по тем же цензурным соображениям, были произведены сокращения в тех местах, где говорится о покупке Сибири и о русских революционерах.
После опубликования «Приключений Гекльберри Финна» Твен не раз собирался снова вызвать к жизни своих старых излюбленных героев — Тома и Гека. В 1888 году было набрано 26 гранок нового произведения Твена — «Гек Финн и Том Сойер среди индейцев», но повесть осталась незаконченной.
В 1892 году Твен начал работать еще над одной книгой о Томе и Геке. Повесть «Том Сойер за границей» печаталась в детском журнале «Сент Николас» с ноября 1893 по апрель 1894 года.
В путешествии за границу, которое предпринимают Том, Гек и негр Джим, средством сообщения служит уже не плот, а воздушный шар. Их путь лежит теперь не в южные районы долины Миссисипи, а в пустыню Сахару и Египет.