Том 7. Только очень богатые
Шрифт:
— О, какой вы, Дэнни, великолепный грубиян! — По выражению ее лица можно было предположить, что ей понравится, если ее щелкнуть по носу. — Но ведь я должна постараться помочь вам, раз я ваша ассистентка! Знаю, что Ван Халсдены хотели провести отпуск подальше от всего и всех, чтобы расслабиться и повеселиться. Поэтому и пригласили к себе таких типов, которые, как они полагали, разделят их вкусы в отношении отдыха подобного рода и которые позже не станут болтать лишнего. Чарли большую часть времени был пьян, а в тот день, когда выпал из окна, он был пьян просто вдребезги.
— Когда это случилось?
— Почти в полдень. Сорча потом почти до самого вечера разбиралась с местной полицией, а затем организовала отправку тела самолетом на Мэн.
— А что делали гости?
— Мы провели послеобеденное время, собирая свои вещи, и на другой день все разъехались. Сорча не хотела, чтобы кто-нибудь из нас присутствовал на похоронах. Думаю, она опасалась, что кто-нибудь проболтается о том, что Чарли, когда погиб, был настолько пьян, что принял наружное окно за внутреннюю дверь.
Я достал цветные фотографии, которыми снабдила меня вдова, где были изображены пропавшие старинные драгоценности, и показал их Дафне:
— Вы узнаете что-нибудь из этих вещей?
Рука ее застыла, когда она дошла до снимка, запечатлевшего массивную бриллиантовую брошь с тремя изумрудными подвесками в сложной филигранной оправе.
— Эта, — сказала она, — была на Сорче за ужином накануне смерти Чарли. Помню, я тогда еще подумала, как невероятно уродливо выглядит Сорча в этих драгоценностях, хотя стоят они, вероятно, целое состояние.
— Когда Чарльз умер, а Сорча была занята улаживанием всех этих дел с местными властями, полагаю, вору было нетрудно украсть драгоценности. Допустим, что это были не вы, Дафне. Кто, как вы считаете, из гостей мог оказаться наиболее вероятным вором?
— Я, безусловно, назвала бы в первую очередь Росса Шеппарда. — Однако голос Дафне, как мне показалось, прозвучал при этих словах не очень-то уверенно. — У него вечно нет денег, и не все женщины готовы платить ему за его услуги. Уверена, что так было и с Амандой.
— Он что — профессиональный плейбой?
— Жиголо? Это то же самое? Да? Он красив, обладает определенным шармом, атлетически сложен и прекрасный спортсмен. Занимается всеми видами спорта. Он — идеальный партнер для такой, как, скажем, Аманда Пикок, которую не интересует замужество после ее последнего развода, так удачно улаженного и обеспечившего ее, но она полна желания, чтобы ее регулярно ублажали. — Дафне внезапно хихикнула. — Но Росс совершил роковую ошибку, недооценив ее тщеславия. Аманда считала, что он любит ее, и не давала ему ни полушки.
— А Уоринг?
— Вряд ли он способен на такое. Эдуард — банкир, и в некотором роде очень удачливый. Он выглядит очень любезным, но на самом деле совсем не такой. Вообще, вероятно, он мог бы сейчас уже стать миллионером, если бы не предпочитал работе игру. Полагаю все же, Дэнни, что вы смело можете вычеркнуть его из списка подозреваемых.
— А Марвин Рейнер?
— О Марвине я знаю мало, — произнесла Дафне бесцветным голосом. — Думаю, что о нем вообще никто ничего по-настоящему не знает. Он самый таинственный из всей нашей маленькой компании. Все, что вы когда-нибудь услышите о нем, — все это одни туманные слухи. Кто-то сказал мне недавно, что он ведет серьезные торговые дела на Дальнем Востоке и что у него там несколько дюжин магазинов. Будто бы он обладатель сказочного дворца в Макао, но, насколько мне известно, никто никогда не был туда приглашен. Когда вы пытаетесь вызвать его на разговор об этом дворце, он всегда ускользает и меняет тему. — Она слегка нахмурилась. — Я сейчас подумала… мне кажется, в нем есть и еще что-то такое… У него американский акцент, но многие интонации — европейские, и поэтому вы никогда не сможете точно сказать, какой он национальности. Однако этот человек удивительно остроумен, у него в запасе всегда ворох анекдотов, и поэтому его всегда охотно приглашают на всякие приемы.
— А вы знаете, где он сейчас?
— Не имею понятия.
— А Уоринг?
— Он должен быть на континенте — в Испании. Очевидно, скоро вернется, возможно, на следующей неделе. Аманда и Росс здесь, в Англии. О! У меня великолепная идея! — Внезапно Дафне прищелкнула пальцами. — В конце недели я устраиваю прием в древних развалинах, принадлежавших моим предкам, и приглашу всех. И вы, Дэнни, сможете понаблюдать за ними. Ну как моя идея? Не находите ли вы, что у вас прекрасная помощница?
— Безусловно, — пробурчал я. — Это будет здорово, если только они примут приглашение.
Выражение кроткой невинности появилось в ее фарфоровых голубых глазах.
— Если я скажу им, кто вы такой и чем занимаетесь, — она тихо вздохнула, — они ведь должны будут принять приглашение, не так ли?
— Вы хотите сказать, что отказ кого-то из пятерых может выглядеть как признак виновности? — улыбнулся я. — Пожалуй, под этими кудряшками есть кое-какие мозги!
— Ну ведь сейчас эра мыслящих женщин, — сказала она несколько обиженно, — но если при этом еще имеется и такое прекрасное, как у меня, тело, то подобная комбинация просто неотразима! — Она допила свой мартини и протянула мне пустой бокал. — Заказали бы вы еще что-нибудь, Дэнни! Я ведь только начинаю утолять жажду.
— А почему бы нам не пойти куда-нибудь поужинать? — предложил я.
— А мне нравится здесь, — просто сказала она. — Не надо выбирать что-то из меню. Хочется еще пирога с творогом! Но только чтобы были не такие крошечные порции. На этот раз попросите, пожалуйста, принести два целых пирога.
— О’кей! — кивнул я.
— И бутылку лучшего шампанского, брют. Ведь не каждый день бедная английская девушка получает работу помощницы жестокого американского частного детектива. Я хочу отметить это событие!
— Черт возьми, — пожал я плечами, — в конце концов все это ведь на деньги вдовы!
Я вызвал официанта и заказал для себя сандвич с бифштексом, но сначала новую порцию мартини. Тем временем у нас оставалось еще достаточно этого напитка, чтобы наполнить ее бокал заново. И я увидел выражение глаз Дафне: оно свидетельствовало, что в данный момент она находится где-то очень далеко, на расстоянии примерно пары тысяч миль от меня.
— Вы опять размышляете? — осуждающе спросил я.
— Думаю о нашем общем дорогом друге — Сорче. Насколько хорошо вы ее знаете, Дэнни?