Томление духа
Шрифт:
– Попробую…
– Ему Карасев сказал про тебя. Услышал, что у нас шум идет в огороде – и за меня! «Ты, говорит, знаешь, кто у нее сын?! Он прокурором работает. Так что, говорит, прижми хвост». Вот он теперь ждет, что ты приехал и станешь сарай переносить, загородку… Но ты его припугни. Обязательно. Его матери ничё не надо. Она спокойная женщина, а сын буйный…
– Разберемся…
– Прибавкин ему фамилия, – продолжала мать. – А то он сараем замучил. На его территории оказался.
– Поговорю. Обязательно.
– Карась сказал, чтобы мы его пригласили, как только приедешь.
Ножовкин качнул головой. С ремонтом надо в первую очередь. И спросил про снег.
– Был маленько, – сказала мать, – но сразу растаял.
– Я пораньше мечтал, да не смог. Из-за дачи.
– А книга?
– Сяду писать – орет: «Иди в свою квартиру и долби там!»
– Ребятишки потом поймут. Ты же не бросил их. Помогаешь.
– Уроки делаю. Деньги отдаю до копейки… – Ножовкин задумался. – А что же с соседкой-то. Накрыла, говоришь, на стол и ушла приглашать подруг?
– Интересная женщина. Говорят, учительницей раньше была. Ушла. Её, по-моему, и не ищет теперь никто…
Глава 2
МАРТА
Эмма Ивановна, поднявшись на площадь из вокзальной низины, наняла такси и направилась к брату – на окраину города в районе аэропорта. Личные вещи лежали теперь в багажнике, мимо неслись дома с темными окнами, город давно спал. И братец, должно быть, спал, несмотря на уговор.
Яркий город под конец ушел в бок, уступив место темноте. Эмма смотрела по сторонам, узнавая окрестности. Вот поворот, где они познакомились с мужем. Причиной знакомства оказалось переднее колесо. Пришлось тормозить у обочины и голосовать. И вскоре запаска стояла на месте. Эмма кинулась было за руль, но добровольный помощник вдруг прилип – не желаете ли проездиться на танцы. Потом была совместная жизнь, рождение дочери и тяжелый развод в конце. А позже – переезд в Германию вместе с дочерью. Тяжёлым оказался переезд. Она дал материальное благополучие, забрав что-то важное, ценное, иначе не было бы этой тоски. Здесь всё родное, каждый куст, каждый поворот на дороге. Не зря остальные остались в России…
Вот и поселок. От перекрестка до дома всего метров сто. Кнопка звонка на косяке у ворот, собачий лай у соседей. Как это всё знакомо!
Брат, в одних трусах, вылупился как из яичка. Сеструха! Наконец-то…
– Феденька!
Эмма бросилась брату на грудь. А тот, обняв, подхватил от земли.
Сноха стояла сбоку и тоже тянула руки.
– Дай хоть я обниму. Эммочка! Родная моя!
– Фрида!
Слёзы текли у женщин ручьями. Таксист стоял у машины и не торопил. И даже помог занести Эммины чемоданы. Замечательно. Эмма теперь вроде как дома.
Братец кинулся к холодильнику – хорошо, что хоть завтра не на работу. Втроем они присели к столу на кухне. Двое взрослых детей, дочка и сын, спали в дальних комнатах просторного дома.
Федя распечатал бутылку, коньяк побежал по рюмкам.
– С прибытием, дорогая… Мы так ждали тебя, что, извини, просчитались.
Эмма, ополоснув
– Меня интересует Марта. Что с ней? Она почему-то не пишет…
Глава 3
ОНА ЗИМОЙ ЛЮБИТЬ НАС БУДЕТ
День у Ножовкина, прошел в разговорах. После ужина он отправился в зал – на кровать с панцирной сеткой. Кровать просела под тяжестью тела. Господи, как можно спать в таком гамаке?
Назавтра он долго лежал в постели. Поясницу ломило в изогнутом положении, и с этим надо было что-нибудь делать – щит подложить или доску.
Опустив ноги на половик, он сел в кровати. Вот и первая ночёвка…
Оставаясь в кровати, он разглядывал комнату. У противоположной стены стояла еще одна кровать, маленькая, словно бы для подростка. Слева был шкаф и пара стульев, у окна – накрытый светлой клеенкой круглый стол. Здесь же, в углу, расположился телевизор, а в противоположном углу – иконы. Пол устлан дорожками. Из-под них проглядывал золотистый палас. С потолка смотрела рогатая люстра – ее в прошлый раз удалось подключить, как и переделать проводку в сенях, врезать новый замок. На остальное не хватило времени – у сыновей кончились зимние каникулы. Такова жизнь. Что тут поделаешь… На этот раз должно бы хватить – и времени, и сил. Погода бы только не подвела.
В зал вошла мать.
– Встал, сынок? С добрым утром…
– С добрым… Надо к делам приступать.
– Успеешь еще, не спеши…
Ножовкин умылся, присел к столу.
Мать говорила:
– Я к Карасевым утрам ходила – хотела пригласить на сегодня. Но никто не открыл. На рыбалку, видно, уехал. Машка у него пила на неделе, так что теперь не откроет…
– Потом пригласишь…
Позавтракав, Ножовкин пошел ко двору – посмотреть, что к чему. Напротив соседнего крыльца, у городьбы, кучерявый мужик перекладывал поленья с места на место. Должно быть, это и был Прибавкин, и Ножовкин с ним поздоровался.
Мужик вроде как обрадовался:
– Надо дела тоже делать, а тут холода. Мы с вашей мамой маленько поцапались – по поводу земли. Перемерили землю, акт составили, но Анна Егоровна не хочет подписывать. Мне хотя бы сарай убрать. Я сам хотел разобрать, – он махнул рукой в сторону огорода, – она ни в какую. «Приедет, говорит, сын и сам распланирует, потому что он тоже хозяин…» Ну, думаю, надо ждать… Я с ней спокойно говорил. Она меня по-всякому, но я стерпел. В поссовете сказали: «Ты с этой бабушкой не связывайся!»
– Понятно…
– А я и не связывался. Зачем мне скандал заводить. Мне потихоньку надо…У меня у самого вон тоже матушка – замучился. Потом как-нибудь расскажу. Не обижайся, сосед.
– А я и не думал.
– Баньку хочу протопить. Пойдешь с дороги?
– Не откажусь.
Ножовкин достал пачку сигарет, предложил новому знакомому.
– А я тебя так и представлял. – Улыбка скользнула по лицу Прибавкина. – Но ты сильно изменился. Ты в какой школе учился? В курятнике? Карась говорит, что вы учились в одном классе.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
