Тонкая стена
Шрифт:
Мы разбежались по разным уголкам города, смешавшись с пестрым городским людом, и слушали, слушали, слушали. Вечером третьего дня Зигфрид собрал всех в гостиничной харчевне.
Мы устроились за широким прямоугольным столом. После того как Мойша повздорил с одним из немногочисленных постояльцев, они быстро покинули гостиницу. Хозяйка сначала ворчала, но Зигфрид как-то вечером отнес ей в комнату небольшой мешочек и довольно надолго у нее засел. Примечательно, что после этого Агнесса нам даже белье поменяла на льняное. Есть, есть у шефа скрытые таланты! Возможно даже, хозяюшка начала
Насколько я знаю, женщины любят придумывать себе какие-то несуществующие события, в общем, выдавать желаемое за действительность. Впрочем, может, я и не прав. Зигфрид в тот вечер пришел в гостиную, где я в одиночку наслаждался созерцанием огня в камине и с наслаждением отогревал застывшие и усталые ноги и до первых петухов развивал какую-то самобытную теорийку о роли таких, как он, в улучшении жизни в Фатерлянде.
— Я знаю, что избран, — вещал он слегка заплетающимся языком, — я избран, чтобы улучшить или верней, создать новый народ. Благодаря моим стараниям появятсядети — такие же, как я. Отличные воины, способные выстоять в любую трудную минуту. Я….
Как я понял, основная соль его рассуждений была в увеличении количества маленьких белокурых Зигфридиков на душу населения. Ну, мне не рожать, так что чем бы наш командир не тешился, лишь бы не руками…
Мойша на второй день выцепил где-то такого же волосатого, как он сам, тролля. Они носились по всему городу, забегали в какие-то неприметные домишки. На утро третьего дня они вдвоем даже вломились в комнату Хельги, что-то долго и нервно ей объясняли, а потом вся троица покинула гостиницу. Замечу, что вид у Хельги был слегка растерянный, но в то же время — какой-то очень ироничный.
Я решил побродить по студенческим кабакам. Как назло, никого из знакомых встретить не удалось, но в одном месте я сначала едва не нарвался на дуэль на «холодных стрелах» из-за косо брошенного взгляда, а потом помирился со своим противником и даже узнал кое-что интересное.
Любава прикинулась русинской ведьмой-хирургом, приехавшей в Бременский магический госпиталь для обмена опытом. Как она объяснила, ей надо было собрать сведения о больных со странными ранениями, которые могли поступать туда в последний год. Все согласились, что логика в действиях русинки была — в ходе обучения пользованием столь новым и страшным оружием вполне могли появиться какие-то жертвы, раненые или даже убитые. Страдающий человек обычно очень словоохотлив, и персонал мог ненароком подслушать важные для нас разговоры.
Сейчас мы все собрались вместе. Предстояло подготовить доклад Сенту. Агнесса накрыла в гостиной стол, поставила на стол для затравки кувшин с горячим травяным «узваром», потом позвала одного из двух мальчуганов, встретивших нас в первый день и попросила его зажечь для господ камин.
Полка огонь, потрескивая, разгорался, мы сидели молча. Наконец служка выбежал из комнаты, и белокурая статуя Зигфрида вновь обрела человеческие черты.
— Так, орелики! Набегались?
Ответом ему стало наше дружное «угу».
— Ну, давайте думать, что доложить Хранителю. С кого начнем? Раз мы следователи, давайте для начала уточним — что показало вскрытие? Кто у нас там изучал местныхврачевателей? Ага, Любава…Давай, излагай.
Любава машинально поправила волосы, подумала и начала:
— Так…Мне удалось близко познакомиться со старшей ведьмой-хозяйкой Второй Бременской Больницы. У нее золовка из наших краев, поэтому она и говорит по-нашему хорошо и в принципе русинов жалует.
— И что нам с какой-то второразрядной метлы из больницы? — проворчал Мойша.
— Мойша! Позор! И это говоришь мне ты, «кладезь знаний»? Ты, волосатик, случаем не помнишь, кто в лечебницах за пополнение запасов отвечает и знает, кого из больных чем кормить? А кто гробы для мертвых заказывает — тоже запамятовал? Ну, Мойша, я даже ругаться не буду…Такая ошибка!
Вид у Мойши после этой тирады Любавы был такой, как будто его прилюдно отхлестали плеткой. Действительно, так гордиться своей памятью и догадливостью и так бездарно промахнуться на пустом месте…
Тут вмешался Зигфрид.
— Мойша, ты бы действительно полегче с дамой. Я понимаю — вы там на болоте своих баб ни в грош не цените. Но здесь этот номер не пройдет. Давай дальше, Люба…
— Так вот, на территории лечебницы построили специальный корпус, куда привозят бойцов армии Ганса. Врачевателей туда тоже набрали новых, причем всетролли из Игдрасила. Их в лечебнице коновалами кличут. Молотки, пилы, щипцы, ножи металлические. Подводами заказывают льняные холсты. У корпуса отдельный вход.
Сначала много народу лечилось — старые бойцы, потом молодняк пошел. Весной этого года вообще никого не было, а буквально недавно привезли троих — так на них, как Готильда сказала, места живого не было. Она говорит — «огненные стрелы» так не калечат. Там все попроще. А эти трое были теми самыми пулями, как поросята гречневой кашей нафаршированы. Спасти удалось только одного.
Их почти сутки «коновалы» вместе с врачевателями оперировали. Два ведра осколков на помойку выбросили. Причем, что интересно — все трое были из древних боевых семей, магию боевую знали — от зубов отлетало.
Я подумал про себя: «Во что же эти бедолаги вляпались? И с чего бы это вдруг такие перепады в количестве больных?» И тут, как будто по заказу, раздался голос Зигфрида.
— Если я правильно помню, примерно год назад Ганс начал выигрывать сражения обычным оружием. А под Готенхаймом, поговаривают, Курт Вейгехоф обратил было его войска в бегство, но неверно оценил местность и после двухчасового преследования завел армию в Ламбдокские холмы, где их всех и положили. Всех до единого. Причем никто так ни не понял, почему Ганс отдал приказ пленных не брать.
А весной была стычка у Роттенвальда. Вот там крови было больше, чем при штурме Гамбурга. Ганс с Эссеном пленным магам за шиворот засовывали «огненные кувшинчики». Там до сих пор деревья стоят напичканные осколками, что эти твои боевые маги.
Тут меня осенило.
— Погоди, Зигфрид! Получается, что два года назад Ганс каким-то образом получил в свое распоряжение новое оружие. В отличие от магического пополнить его мощь в нашем мире нельзя, эти маленькие огненные стрелы у нас пока никто не делает.