Тонкий человек
Шрифт:
Нора и Дороти оставались в такси, пока я затаскивал Куинна по лестнице. Он совершенно не мог идти.
Когда я позвонил, дверь открыла Элис. На ней была пижама зеленого цвета, а в руке она держала щетку для волос. Она устало посмотрела на Куинна и произнесла усталым голосом:
– Заноси это в спальню.
Я занес это в спальню и положил на кровать. Оно промычало нечто нечленораздельное и неуверенно подвигало рукой в воздухе, однако глаза его оставались закрытыми.
– Я раздену его, – сказал я и развязал у Куинна на груди галстук.
Элис облокотилась на спинку кровати.
– Пожалуйста, если тебе так хочется. Я давно уже бросила этим заниматься.
Я снял с Куинна пиджак, жилет и рубашку.
– Где он отключился на сей раз? – без особого интереса спросила Элис. По-прежнему стоя у спинки кровати, она теперь расчесывала щеткой волосы.
– У Эджей. – Я расстегнул его брюки.
– Он был там с этой стервочкой Уайнант? – Вопрос прозвучал небрежно.
– Там было много народу.
– Да, – сказала она. – Он вряд ли бы остановил свой выбор на уединенном месте. – Она пару раз провела щеткой по волосам. – Значит, ты полагаешь, что рассказывать мне о подобных вещах будет с твоей стороны не по-товарищески?
Ее муж слегка пошевелился и промычал:
– Дорри...
Я снял с него ботинки.
Элис вздохнула.
– Я еще время помню, когда он был молодым и сильным. – Она смотрела на мужа до тех пор, пока я не снял с него всю одежду и не укрыл его одеялом. Затем она вновь вздохнула и сказала:
– Я приготовлю тебе выпить.
– Только не наливай много: Нора ждет меня в такси. Она разомкнула губы, словно собираясь произнести что-то, сомкнула их и вновь разомкнула, чтобы сказать:
– Ладненько.
Вместе с ней я направился в кухню. Через некоторое время она произнесла:
– Это не мое дело, Ник, однако, что все же обо мне думают люди?
– То же, что и обо всех остальных: одним ты нравишься, другим нет, а третьи к тебе и вовсе равнодушны.
Она нахмурилась.
– Я не совсем это имела в виду. Какие есть мнения по поводу того, что я продолжаю жить со своим мужем, тогда как он не пропускает ни одной промелькнувшей перед его глазами юбки?
– Не знаю, Элис.
– Но что ты думаешь по этому поводу?
– Думаю, ты знаешь, что делаешь, и что бы ты ни делала, это касается только тебя.
Она недовольно посмотрела на меня.
– Ты никогда не говоришь ничего лишнего, не правда ли? – Она с горечью улыбнулась. – Ты ведь знаешь, что я не ухожу от него только из-за денег, верно? Быть может, для тебя это не так много значит, однако для меня это значит много – так уж я была воспитана.
– Но ведь ты всегда можешь подать на развод и на алименты. Тебе следует...
– Допивай поскорее и убирайся отсюда, – устало сказали Элис.
XXI
В такси Нора подвинулась, освобождая для меня место между собою и Дороти.
– Я бы выпила кофе, – сказала она. – Заедем в ресторан к Ребену?
– Хорошо, – ответил я и назвал водителю адрес.
Дороти застенчиво спросила:
– Что сказала его жена?
– Она просила тебя поцеловать.
Нора сказала:
– Перестань издеваться.
Дороти произнесла:
– На самом деле он мне не нравится, Ник. Я не буду больше с ним встречаться, честное слово. – Казалось, она совсем уже протрезвела. – Дело в том... в общем, мне было так одиноко, а с ним я чувствовала себя вроде как в компании...
Я открыл было рот, чтобы ответить, однако Нора пихнула меня в бок.
– Ничего, успокойся, – сказала она. – Харрисон всегда слегка придуривался.
– Я не хочу ничего усложнять, – сказал я, – однако, по-моему, он действительно влюблен в Дороти.
Нора опять пихнула меня в бок. В полутьме кабины Дороти попыталась разглядеть выражение моего лица.
– Вы... вы не... вы не издеваетесь надо мной, Ник?
– Ты вполне этого заслуживаешь.
– Сегодня мне рассказали еще одну историю о нашем гноме, – сказала Нора, всем своим видом показывая, что не намерена терпеть ни малейших отклонений от заданной ею темы. – Гном – это миссис Эдж, – объяснила она Дороти. – Леви говорит... – История действительно могла вызвать улыбку у того, кто знал Тип. Нора продолжала о ней распространяться до тех пор, пока мы не выбрались из такси у ресторана Ребена.
В ресторане мы увидели Герберта Маколэя, сидевшего за одним столиком с пухленькой темноволосой девушкой в красном платье. Я помахал ему рукой и, после того как мы сделали заказ официанту, подошел к их столику.
– Ник Чарльз – Луиза Джекобз, – произнес он. – Присаживайся. Какие новости?
– Йоргенсен и Розуотер – одно и то же лицо, – сообщил я.
– Да ну!
Я кивнул.
– И у него, похоже, есть жена в Бостоне.
– Хотел бы я на него взглянуть, – медленно произнес он. – Я знал Розуотера. Хотелось бы удостовериться.
– Полиция, по-моему, вполне уверена. Не знаю, удалось ли им его задержать. Думаешь, это он убил Джулию?
Маколэй выразительно покачал головой.
– Трудно представить, что Розуотер – насколько я знал его – мог кого-либо убить, несмотря на все его угрозы. Ты ведь помнишь, я никогда не принимал их всерьез. Что еще нового? – Когда я замялся, он сказал: – С Луизой все в порядке. Можешь говорить смело.
– Дело не в том. Просто мне пора возвращаться за свой столик. Я хотел спросить, получил ли ты ответ на объявление в утреннем выпуске «Тайме»?
– Пока нет. Посиди еще, Ник, мне о многом хотелось бы тебя спросить. Ты ведь рассказал полиции о письме Уайнан...
– Приезжай завтра на обед, и мы все обсудим. Мне пора вернуться за свой столик.
– А кто та блондинка? – спросила Луиза Джекобз. – Я видела ее с Харрисоном Куинном.
– Дороти Уайнант.
– Ты знаешь Куинна? – спросил меня Маколэй.
– Десять минут назад я укладывал его в постель.
Маколэй ухмыльнулся.
– Надеюсь, ты поддерживаешь с ним знакомство на этом же – чисто приятельском – уровне.