Топография счастья
Шрифт:
Характерно, что низшая категория участников, перемешанная в пространстве амфитеатра в виде аморфной, плохо структурированной массы продавцов, практически лишена каких-либо особых знаков отличия. Точнее говоря, менее привилегированная группа маркируется по негативному принципу, т. е. выделяется через отсутствие статусных символов, которыми могут обладать только лидеры, элита сетевого сообщества.
Граница между партером и амфитеатром, поддерживаемая с особой тщательностью, становится проницаемой в преддверии кульминационного момента праздника — признания Бриллиантов. За пару часов до этого события, перед началом вечерней сессии семинара, партер превращается в огромный танцпол, на который устремляется большинство собравшихся, независимо от ранга и статуса. В этом единении участников в общем порыве танца под энергичную музыку приглашенных поп-групп проявляются схожие черты с пограничными, лиминальными, состояниями с характерной для них отменой статусных различий, с последующим переутверждением значимых классификаций в ходе процедуры признания (Terner 1987).
В самом общем смысле признание —
Наконец, кульминационным моментом праздника, когда эмоциональные переживания участников и экспрессия театрализованного представления достигают апогея, становится признание уровней Бриллианта и выше (Двойной, Тройной Бриллиант и т. д.). В этот момент в зале гаснет свет. Через небольшую паузу начинает звучать торжественная музыка, луч прожектора разрезает тьму и высвечивает фигуру Бриллианта, восседающего на заднем сиденье роскошного лимузина. Автомобиль медленно движется по периметру партера, объезжая весь зал. Публика в этот момент приветствует своего героя аплодисментами, переходящими в овации (рис. 4). Затем автомобиль, сделав круг, подъезжает к противоположному краю сцены. Охранник открывает дверцу, помогая Бриллианту выйти из машины. Счастливый виновник торжества поднимается на сцену, и под те же неумолкающие овации публики на сцену осыпается блестящий серпантин, взрываются фонтаны фейерверков, а прожектора выписывают замысловатые узоры света (количество спецэффектов и их продолжительность также зависят от категории Бриллианта). Затем Бриллиант/Бриллианты (один человек или семейная пара) представляют публике свой инициационный нарратив — историю успеха, повествующую о длительной, напряженной, тяжелой работе, которую он/она проделал/ проделала для того, чтобы оказаться на этой сцене и принимать поздравления. Зачастую во время подобных выступлений зрители плачут. Эмоциональные отклики подобного рода не принято сдерживать или каким-то образом стесняться их проявления, они являются такой же неотъемлемой частью ритуала, как и торжественные признания или звучащие со сцены выступления.
4. Признание Бриллиантов. Фото автора.
Пышность церемонии и ее размах призваны подчеркнуть значимость совершившегося перехода. Торжественный обряд посвящения подразумевает включение дистрибьютора в новую статусную группу и одновременно санкционирует притязания Бриллианта на иной стиль жизни, доступ к которому, словно в волшебной сказке, в мгновение ока открывается перед неофитом. Так, по рассказам Бриллианта из Уфы, после церемонии признания на семинаре компания «Амвэй» за свой счет (в качестве дополнительного поощрения) организовала для Бриллианта и его партнеров «Diamond Day» в Казани. Программа этого мероприятия включала в себя прогулку по городу на дорогих лимузинах, посещение ресторана и ночь в пятизвездочном отеле. Но это было только начало. Далее Бриллиант (опять же за счет компании) отправляется в путешествие по Америке, исторической родине «Амвэй», с остановками в Диснейленде (признается, что в детстве подсознательно мечтал оказаться в этом парке развлечений), Лос-Анджелесе, Лас-Вегасе и Гранд-Каньоне. Обязательно посещаются в таких случаях производственные предприятия самой компании, ее центральный офис — то место, где творилась история компании. В Америке развлечения и отдых Бриллианта перемежаются личными знакомствами с самыми титулованными продавцами, приходящимися нашему Бриллианту дальними спонсорами, с руководством компании, ее директорами и президентом. Эти люди, живые легенды (одно упоминание их имен на семинаре сопровождается бурными аплодисментами, переходящими в овации), включают новоиспеченного Бриллианта в свой круг общения, теперь он становится для них «своим». Затем ближайшие спонсоры Бриллианта приглашают его провести какое-то время в своих особняках на побережье теплых европейских морей. Наконец, завершает череду поощрительных поездок «лидерский семинар» в Турции, где отдых на пляже совмещается с участием в семинаре, на котором Бриллиант узнает, что его карьера только начинается и вся команда лидеров ожидает от своего соратника новых, еще более впечатляющих достижений.
Подобные поездки, которыми компания периодически одаривает своих лучших продавцов, обладают отчетливой социализирующей функцией, предоставляя возможность неофиту на несколько дней погрузиться в новую, еще не обжитую, непривычную среду обитания, столь далекую от реалий его повседневной жизни, но максимально приближенную к идеализированным представлениям о счастье. В окружении «команды лидеров» новички на практике осваивают азы нового потребительского канона. Например, на Гавайях, в этом «рае на земле», где проходила очередная Конференция Бриллиантовых НПА в 2010 году, ее участники
бороздили океан под парусом и наблюдали, как играют дельфины и бьют хвостами киты. Они поднимались ни свет ни заря, чтобы отправиться в открытый океан на рыбалку или встретить рассвет на вулкане Халеакала, а потом съехать вниз по серпантину на горном велосипеде. Они носились по бездорожью на джипах и летали на тарзанке по джунглям. И с такой же решительностью и полным бесстрашием первооткрывателей они осваивали произведения местных шеф-поваров (Amagram 2010: 6).
В этой среде, воспетой автором корпоративного издания в героико-романтических тонах приключенческой авантюры, бесстрашные «первооткрыватели» вместе с освоением туземной кухни и индустрии развлечений для состоятельных туристов получают возможность наконец гармонизировать свой опыт, привести в соответствие предрасположенности, сформированные в отрыве от «объективных условий существования», с реальными возможностями, предоставляемыми компанией для своих лучших работников в перерывах между их трудовыми подвигами. Более того, любая праздничная мистерия, в которой развертываются ритуальные признания, обладает схожим потенциалом ослабления, снятия противоречий между центральными оппозициями (реальное и возможное, настоящее и будущее, свобода и зависимость, богатство и бедность), задающими смысловые ориентиры деятельности продавца. Несмотря на то что эти же оппозиции формируют ритуальную среду семинара, в процессе самого ритуала продавцы, резво выбегающие на сцену или чинно выезжающие в зал на белоснежных лимузинах, целиком и полностью отдаются радостному переживанию настоящего — свершившегося перехода, ценность которого на какое-то время освобождает их от давления привычных оппозиций. Семинары и поощрительные поездки становятся тем местом, где оказывается возможным ухватить на какое-то время счастье, перевести его из категории будущего времени в настоящее, удовлетворить высокие притязания вкуса, с тем чтобы сразу после окончания корпоративных ритуалов вновь окунуться в работу и мечты о счастливом будущем.
Таким образом, счастье (успех) конституируется в качестве категории времени (во всех смыслах этого слова — и как будущее, и как желание того, чего не имеешь, и как откладывание), которое постоянно переводится в пространство — будет ли это воображаемое пространство альбомов мечты или реальное пространство семинаров и сопутствующих им поездок за границу. Этот перевод времени в пространство позволяет локализовать счастье, пережить его сначала в форме фантазии (мечты), а затем в ощущениях и эмоциях тех, кто выходит на сцену или встречает рассвет на Гавайях в окружении «команды мечты». Время между двумя семинарами наделяется признаками лиминальности с его бесстатусностью в прямом смысле этого слова (старый статус, уровень достижений, уже в прошлом — его надо преодолеть, превзойти, а нового еще нет, пока он не признан на семинаре), периодом напряженной работы, «невидимостью» для остальных участников сети (видят только тех, кто выступает на сцене, кто находится в центре внимания), постоянными испытаниями и трудностями. В этот пограничный период роль наставника (спонсора) возрастает — он помогает преодолевать трудности, делится своим знанием и опытом, но и требует дисциплины и послушания в ответ.
Важно понять и то, как частная модель счастья, импортированная с американского континента, соотносится с более широкими культурными контекстами и в какой степени эти контексты оказывают влияние на усвоение или отторжение новых проектов и идеологий. В нашем случае в качестве фона выступает не только актуальное российское настоящее, но и советское прошлое, которое не может не учитываться сетевыми продавцами, особенно теми из них, кто принадлежит к старшему или среднему поколениям, чье взросление, молодость или большая часть прожитой жизни пришлись на советскую эпоху. По-видимому, несмотря на риторическое «упразднение» советского опыта, не совместимого с идеалами свободного предпринимательства и рыночной экономики, на метауровне этот обмен принимает более изощренные формы, проявляясь в присвоении темпоральных структур советской утопии с ее «отложенным социальным порядком» (Ssorin-Chaikov 2003: 137) в разряд явлений, родственных культурным идиомам счастья американской мечты, по крайней мере в ее МЛМ-исполнении. Хотя советская «мечта» с точки зрения приверженцев сетевого предпринимательства представляет собой скорее неудачный образец желания, обращенного на неверный объект (мечтать нужно было о другом), присущая ей темпоральность (устремленность в будущее, принципиальная незавершенность) и предполагаемая сила влияния (способность направлять практику) выявляют определенное сходство между двумя идеологемами желания.
Аракелян Е. (а) Завербовал друга — получи процент // Комсомольская правда. 16 ноября 2001.
Аракелян Е. (Ь) Требуются специалисты. Оплата в долларах // Комсомольская правда. 9 ноября 2001.
Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. СПб, 1993.
Бурдье П. (2005) Различение: социальная критика суждения / Пер. с фр. О. И. Кирчик // Экономическая социология. № 6 (3). С. 25–49.
Бурдье П. Практический смысл / Пер. с фр.: А. Т. Бикбов, К. Д. Вознесенская, С. Н. Зенкин, Н. А. Шматко; Отв. ред. пер. и послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2001.
Бурдье П. Социальное пространство и генезис «классов» // Бурдье П. Социология политики / Пер. с фр. Сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993.
Ван Андел Д. Жизнь в действии. Автобиография. М., 2007.
Волков В. В., Хархордин О. В. Теория практик. СПб., 2008, 289 с.