Торг с мертвецами, часть 1
Шрифт:
По-настоящему ее беспокоило то, что она совершенно не знала, как действовать, встретившись с Десари. О даре фхетуш было настолько мало информации, что Артанне начинало казаться, что это и вовсе какая-то выдумка. В некоторых книгах встречались упоминания о людях, на которых не действовало колдовство: в Эннии их опасались, в империи считали воинами, посланными богом для борьбы с колдунами. Но, судя по всему, людей с подобным даром было слишком мало, чтобы хоть сколько-нибудь точно описать эти способности. И потому Артанна, хотя и согласилась попытаться помочь дочери Медяка, понятия не имела, что должна делать.
Ладно,
Они снова куда-то свернули и принялись протискиваться по душному коридорчику — настолько узкому, что пришлось протискиваться боком. Дороги она не запомнила, да и все равно не смогла бы. Все силы приходилось тратить на то, чтобы просто удержаться на ногах.
Симуз остановился перед выходом — глаза резануло яркое пятно света. Знаком он приказал ей стоять на месте, а сам осторожно двинулся вперед. Убедившись, что дорога свободна, он взмахом руки поторопил Артанну. Они оказались в широком господском коридоре, украшенном гобеленами и мозаикой, изображавшей танец молодых девушек на лесной поляне. Вдоль стен стройным рядом красовались высокие каменные вазы с охапками желтых цветов. Артанна поморщилось: аромат их был настолько сладким и навязчивым, что ее замутило. Здесь не было ни оружия на стенах, ни сцен охоты, ни портретов влиятельных предков. Только цветы, безделушки, орнаменты и прочие милые мелочи, из чего вагарнийка сделала вывод, что они оказались внутри женской половины дворца. Значит, почти пришли.
— За мной, — беззвучно шепнул Симуз и свернул за угол.
Стражи не было. Либо они попали в момент смены охранников, либо здесь не хотели пугать обитательниц видом мужей с оружием. Впрочем, Артанне подумалось, что слуги-евнухи и даже рабыни здесь могли быть обучены защищать молодую хозяйку. Пожалуй, она так и поступила бы, пожелай сохранить секрет вроде существования Десари. Хотя наверняка Медяк просто обошел основной вход на женскую половину, который мог надежно охраняться.
Эмиссар остановился перед двустворчатыми дверями, инкрустированными столь затейливо, что не оставалось сомнений: в такой шкатулке могли хранить только любимое сокровище. Подле дверей на табурете сидела темнокожая дородная женщина чуть моложе Артанны и с клеймом на щеке. Увидев Симуза, рабыня кивнула.
— Здравствуй, Эфа.
— Здравствуй, эмиссар, — тихо, словно шелестела листва, ответила женщина по-эннийски. — Молодая госпожа почивает. Кроме меня, никого. Времени немного.
— Спасибо.
— Прошу, не шумите. — Эфа кивнула в сторону. — За той стеной отдыхают слуги, вас могут услышать.
— Хорошо. — Симуз обернулся к Артанне. — Идем.
Эфа тяжело поднялась со своего насеста, беззвучно отворила двери и так же тихо закрыла их за вошедшими.
Оказавшись в покоях девочки, Артанна осмотрелась. На Сифарес давно упала ночь, и в полумраке, что рассеивали всего три свечи, угадывались лишь очертания мебели. Вагранийка ориентировалась по бликам: вот блеск шелковых занавесок, что легко колыхал морской ветерок, вот сияние слюдяных вкраплений в наверняка роскошной мозаике на стене, вот отблески пламени на начищенной серебряной посуде. Красивые покои, но обставлены со вкусом и в лучших эннийских традициях.
Ей не терпелось наконец-то увидеть девчонку, ради которой закрутился весь сыр-бор. Медяк, оставив
— Синичка! — громким шепотом позвал эмиссар. — Ты спишь?
Одеяльный клубок в ворохе маленьких подушек зашевелился. Симуз по очереди зажег свечи в ветвистом подсвечнике и поставил его на столике у кровати, чтобы дочь и гости смогли хорошенько разглядеть друг друга.
— Папа? — донесся тихий сонный голосок из-под одеяла, а мгновением позже из-под подушки вынырнула лохматая кудрявая голова девочки. — Папа!
— Тсс! Тише, милая, — попросил Симуз, сев у изголовья кровати Десари. — Никто не должен знать, что у тебя гости, хорошо?
Девчонка, слишком счастливая от внезапного появления отца, с готовностью кивнула:
— Ага.
— Сегодня я пришел не один. — Эмиссар обернулся к застывшей у стены Артанне и жестом пригласил ее подойти ближе. — Хочу познакомить тебя со своим другом.
Вагранийка удивленно вскинула бровь. Быстро же они стали друзьями. Но для девочки так проще. Незачем ей знать, что за прошлое связывало Артанну с ее отцом. Хотя, если хорошенько подумать, Симуз-друг куда лучше Симуза-врага.
Десари с любопытством уставилась на силуэт вагранийки.
— Тоже магус? — спросила она. — Меня снова будут осматривать?
— Нет. Десари, познакомься. Это Артанна. Она из страны Ваг Ран, что очень далеко отсюда. Как у всякой знатной дамы, у нее длинный титул и очень затейливое имя, поэтому для простоты мы называем ее Артанной. Она фхетуш.
Бывшая наемница вышла на свет, и Десари, рассмотрев ее, охнула.
— Я вас знаю! Точно! Видела как-то во дворце.
Артанна улыбнулась. Давненько ей не доводилось иметь дел с детьми. Она уже и забыла эту невинную искренность, которой проникнуты эти создания. Но она знала одно: если хочешь подружиться с ребенком, нужно разговаривать с ним как с равным.
— Верно, — кивнула вагранийка. — Я здесь живу, в другом крыле дворца. Гощу со своей семьей у твоего дедушки, если быть точной.
— Вы такая высокая!
— Как и все из моего народа. А ты — очень красивая.
Десари и правда могла превратиться в настоящую красавицу, и Артанна видела это даже в полумраке. Дети представителей разных народов часто рождались с интересной внешностью, и здесь крови смешались как нужно. В девочке было очень много эннийских черт, но и на Медяка она тоже была похожа. Особенно этот хитрый прищур и умный взгляд — ну точно вылитый Симуз.
— Спасибо, — Десари обратилась к отцу. — А кто такой фхетуш?
— Можно сказать, магус наоборот. Человек, на которого не действуют колдовство и магические эфиры.
— В книгах пишут, что фхетуши даже могут на какое-то время лишать силы самих магусов, — добавила Артанна и присела на кровать с другой стороны. — Поэтому я здесь. Симуз рассказал, как трудно тебе дается жизнь с раскрывающимся даром. Он хочет, чтобы я попыталась тебе помочь. — Она не смогла сдержать печальной улыбки, увидев, в что глазах девочки, одновременно таких знакомых и чужих, загорелась робкая надежда. — Правда, если честно, не знаю, как. Я сама лишь недавно узнала, что обладаю необычным даром. Но он очень редкий, и о нем почти ничего не известно.